ОБЕЩАНИЕ - НЕ ЗАВЕЩАНИЕ

В мире

Взаимопонимание - ключ к пониманию: нам обещают, а мы верим. Правда, когда слишком много сил тратится на обещания, то слишком мало остается на исполнение. Поэтому лучше обещать и не выполнять, чем вообще не обещать. Кандидаты в президенты на обещания не скупятся. И экономику поднимут, и с ценами на бензин разберутся, и террористов приструнят. Хорошо бы, конечно. Но слова в нашем мире дешевле морской воды. Тем более если они произнесены в ничего не берущей на веру еврейской аудитории.
Не знаю, то ли случайно, то ли по сложившейся уже традиции и Барак Обама, дожавший Хиллари Клинтон, и Джон Маккейн начали свою заочную дуэль с выступления в Комитете по американо-израильским общественным отношениям. AIPAC считают крупнейшей в Соединенных Штатах произраильской лоббистской группой и все чаще в последнее время обвиняют в нелояльности к родной стране. Тем видимо и притягательней эта аудитория, ибо Америка и Израиль друг для друга как тыл и фронт. Если оценивать по обещаниям то Барак Обама чуть было не выиграл первый раунд.
Он почти сразу сорвал аплодисменты, заявив, что Иерусалим останется вечной и неделимой столицей Израиля. И потряс познаниями иудаизма подрастерявших свои корни евреев. Отмечая, что Израиль должен иметь такой же статус как любой полноправный член НАТО, сенатор напомнил о еврейской концепции “Тикун Олам” (исправление мира), которую никто не в силах отменить. Даже евреи не могут отказаться от обязательств, которые они дали  Всевышнему. Именно ее языком, посоветовал Обама, и надо говорить на переговорах с арабами.
Касаясь иранской ядерной угрозы, он обещал задействовать для защиты Израиля всю американскую мощь. «Опасность и в самом деле вполне реальна, и моя миссия в том, чтобы ликвидировать эту угрозу», - сказал он.
Как? Дипломатическими и экономическими методами. Завороженные слушатели не догадались спросить, почему дипломатические и экономические усилия Мадлен Олбрайт окончились полным провалом, несмотря на то, что иранским президентом был не Ахмадинеджад, а куда более сговорчивый Мохаммад Хатами.
Если исходить из того, что обещание - это прежде всего публичное заверение в собственной порядочности, то первый экзамен Барак Обама все-таки не сдал. Стоило Махмуду Аббасу возмутиться, как советники сенатора уточнили: «вопрос об окончательном статусе Иерусалима должен решаться в ходе мирных переговоров между Израилем и палестинской автономией». И что же тогда у нас в сухом остатке? Душещипательная история о трудном детстве мальчика, выросшего «без чувства корней».                                                                                                                                                         
Американцы любят такого рода истории. И политики умело этим пользуются. Достаточно вспомнить Мадлен Олбрайт, родители которой бежали от нацистов из Чехии в Англию и дабы не травмировать ребенка не сказали, что она еврейка. Или Колина Пауэлла. Сын эмигрантов с Ямайки помогал пожилым евреям и его так полюбили, что одна бездетная семейная пара даже оплатила ему учебу в Городском нью-йоркском колледже, где он получил степень бакалавра геологии. Теперь выясняется, что и Барака Обаму наставили на путь истинный тоже евреи.
«С историей Израиля я познакомился впервые в 11 лет, - рассказал Обама. - Меня поразила несгибаемая воля еврейского народа, сумевшего, невзирая ни на какие трудности, сохранить свою религию, традиции и культуру. И многовековую мечту - вернуться на историческую родину. Я вырос без чувства корней. Мой отец, кениец, оставил нас, когда мне было два года. Мать перехала со мной из Канзаса в Индонезию, а затем на Гавайи. И я глубоко понимаю сионистскую идею - в основе нашей жизни всегда должна быть родина».
Кого оставят равнодушными такие слова? Обама, прирожденный, кстати, оратор, умеет овладевать вниманием аудитории. Он нанизывал фразу за фразой, как жемчужины на нить. Вспомнил об ужасах Второй мировой войны, о рассказах дяди, который освобождал Бухенвальд. Отдал должное еврейским правозащитникам, которые плечом к плечу с афроамериканцами боролись за их свободу и равенство. После чего перекинул мостик в сегодняшний день: «Мы и сейчас не можем расслабиться. Тем более, когда раздаются голоса, отрицающие Холокост, когда слышны обещания уничтожить Израиль, когда на картах Ближнего Востока не находится места еврейскому государству, а национальные школьные учебники полны ненависти к евреям, когда на Сдерот падают ракеты, и израильские дети вынуждены проявлять огромное мужество, отправляясь по утрам в школу. И я никогда не пойду на компромисс в вопросах безопасности Израиля. Тот, кто угрожает Израилю, угрожает и нам».
Сильно сказано! Но только с одной целью: доказать, что его программа лучше программы Джона Маккейна. И если убрать еврейскую составляющую (выступая перед другой аудиторией, он бы о ней и не вспомнил) и затасканный тезис о необходимости побыстрей избавиться от нефтяной зависимости, поскольку нефтедоллары идут на финансирование терроризма, то остается откровенно слабая позиция: использовать во внешней политике сильную дипломатию, напрочь исключив любую военную акцию. Как тогда быть с Афганистаном? И что делать, если Иран совершит бескровный переворот в Ираке или для начала станет ядерной державой? 
Ответов на эти вопросы у Обамы нет. Он постарается, чтобы их ему вообще не задавали. Политики предпочитают феерические шоу, а не вечера вопросов и ответов. Обама был явно в ударе, и обещал Израилю столько, сколько не под силу было и Ольмерту. И каждое его обещание сопровождалось бурными аплодисментами. Аплодировала даже Хиллари Клинтон, которая теперь готова умереть за Обаму, лишь бы он стал президентом. Даже видавший виды Джон Маккейн изумился:
«Если все так просто, то почему многие вопросы не решаются десятилетиями?». И в самом деле - почему? Вы думаете, у Маккейна есть ответ? Ошибаетесь.
Несколько месяцев назад Джон Маккейн побывал в Израиле. Заехал и в многострадальный Сдерот. Сценка, которую наблюдали израильские журналисты, достойна пера Салтыкова-Щедрина или, на худой конец, Гоголя. Сенатору показали жилой дом, разрушенный “касамом”. Маккейн спросил, почему он до сих пор не отремонтирован. «Вся проблема в этом правительстве», - ответил сопровождавший его Эхуд Барак. «Да что же тут такое происходит?» - возмутился Маккейн. «Это все наше правительство, - опять завел старую “пластинку” Барак, словно он не имеет к этому правительству никакого отношения, - но я уверен, что решение будет найдено».
На брифинге для журналистов Маккейн вдруг принялся на все лады расхваливать “партнера по миру” Махмуда Аббаса, с которым можно прийти к соглашению. Тогда его спросили в лоб: «После того, как Израиль ушел из Газы, бывшие теплицы больше не плодоносят, а используются как плацдарм для обстрелов израильской территории. Вы это видели своими глазами. И тем не менее все еще верите в мирный процесс?». Вопрос сенатору не понравился. И он даже рассердился. Напрасно, между прочим. При Абу-Мазене пропаганда ненависти к Израилю заметно усилилась.
«Если Ясер Арафат, - говорится в отчете организации “Мир и толерантность в школьных программах”, - считал своей главной задачей создание мифа о “палестинском народе”, а ХАМАС сделал упор на образовательные исламские программы, то при Абу-Мазене основная направленность учебников - откровенная и безудержная антиизраильская и юдофобская пропаганда». Чувствуется профессионализм. Не случайно темой докторской диссертации Аббаса было отрицание Холокоста. И не случайно защищался он в Москве. И не случайно Арафат называл его “кремлевским стукачком”.
Нынешняя предвыборная кампания будет отличаться от других... обещаниями. Кто больше пообещает, тот и победит. Поскольку нет таких обещаний, которых нельзя было бы дать. Выступая в AIPAC,
Джон Маккейн большую часть времени уделил иранской ядерной проблеме. Остро критиковал Обаму за его готовность вести переговоры с Тегераном, который «грозит стереть Израиль с лица земли». Тоже говорил цветисто и даже шутил. Но как он намерен нейтрализовать иранскую угрозу? Ужесточением санкций, отменой виз, замораживанием банковских счетов, международным бойкотом компаний, ведущих дела с Ираном. И, что особенно смешно, ограничением импорта нефти.
Старое, как мир, правило, применимое ко всем народам и временам: если обещание не выполняется к сроку, то надо либо продлить срок, либо отменить обещание, но лучше всего наказать того, кому что-то обещал. Очень неприятный осадок оставила словесная перепалка по поводу Иерусалима. Обама заикнулся, было, о том, что Иерусалим
останется неделимой столицей Израиля. Маккейн обвинил его в неблаговидной попытке «играть на чувствах людей, жонглируя столь тонким вопросом». И тем не менее, тоже высказался за «единую и неделимую израильскую столицу». И призвал перенести американское посольство в Израиле в Святой город.
Слова следует взвешивать, а не считать, гласит еврейская пословица.
Вы, наверное, помните растиражированную историю о поездке некоего американского губернатора в Израиль, где его сопровождал министр не то промышленности, не то инфраструктуры. Они так сдружились за время вертолетных перелетов, что об этой дружбе впору было слагать песни. Вскоре губернатор стал президентом, а министр - премьер-министром. Первый клялся перенести посольство в Иерусалим, а второй - не отдать врагу не пяди земли. О дружбе Джорджа Буша и Ариэля Шарона и сейчас ходят легенды, хотя оба так и не выполнили своих обещаний.
Призывать и делать - вещи совершенно разные. Вопрос о переносе посольства Конгресс решил давным-давно. Но как только заходит об этом разговор, Джордж Буш всякий раз накладывает вето. Якобы из соображений безопасности. В принципе и Обаме, и Маккейну можно было и не суетиться. Кнессет еще до того, как они скрестили “шпаги”, принял в предварительном чтении законопроект, объявляющий Иерусалим столицей не только Израиля, а всего еврейского народа.
А законы надежней обещаний. Ведь обещание - не завещание: не имеет никакой юридической силы.