БЛЕСК и НИЩЕТА.К ГАСТРОЛЯМ БАЛЕТА МАРИИНСКОГО ТЕАТРА

Культура

 Прославленная балетная труппа Мариинского театра не выступала в Нью-Йорке с 1998 года. И наконец (о чудо!) гастроли некогда лучшей балетной труппы мира состоялись! Некогда...
Театр не привез одноактных балетов или программы, составленных из отрывков классических произведений. Но в целом можно было получить картину состояния труппы на сегодняшний день. Оно нестабильное и вызывает тревогу. Постараюсь как-то систематизировать свои впечатления.
 Репертуар первых двух недель был составлен из отрывков, выбранных из балетов Мариуса Петипа, затем – балетов Михаила Фокина. Последняя неделя – из произведений Уильяма Форсайта (третья программа) и Джорджа Баланчина (заключительная). Но именно первые две недели должны были показать, в каком состоянии находится труппа, потому что главная ценность, достояние и слава театра – классическое наследие ХIХ- начала ХХ веков.
Выступления балета Мариинского театра в первую неделю выглядели далеко не триумфально. Осталось впечатление, что репертуар не отрепетирован заранее.
Гастроли открылись третьим актом «Раймонды» Петипа/Глазунова. Сцена City Center оказалась слишком мала. Выступившие в самом начале характерные танцовщики произвели прекрасное впечатление уже тем, что сохранили манеру исполнения, которой нигде, кроме России, не владеют. Нежная Ксения Дубровина в паре с Константином Зверевым в «мазурке», эффектная Алиса Соколова с Андреем Яковлевым в «венгерском танце» сразу представили русскую труппу в лучшем виде. Но дальнейшее исполнение классического акта разочаровало. Казалось, что мы смотрим какую-то второстепенную компанию, которую отправили на гастроли и для «усиления» состава наскоро ввели в него нескольких танцовщиков, приглашенных из других театров.
К концу недели, когда первая программа сменилась следующей, состоящей из балетов Фокина, все еще казалось, что труппа в целом находится в довольно плачевном состоянии - как заброшенное дитя, которое с утра и причесали кое-как, и одели в поношенное платье.
И не мудрено: в марте в Мариинском театре прошел балетный фестиваль. Станцевали подряд 8 «Лебединых озер», параллельно готовили очередную провальную (по свидетельству очевидцев) премьеру. Словом, репетировать программы американских гастролей было, по-видимому, некогда. А надо бы...
Кроме того, на состоянии труппы в целом сказалась нервозная обстановка  последних дней, когда руководитель балета отказался ехать на гастроли и никто не понимал, что это значит. Такова «мистическая» жизнь театра: все, что происходит за кулисами, отражается на состоянии труппы на сцене.
В Нью-Йорке атмосфера, в которой работала труппа, по-видимому, была намного спокойнее. Создалось впечатление, что танцовщики не только освоились со сценой, но главное – вошли в ритм работы. Прежде всего - «подтянулся» кордебалет, основа труппы Мариинского театра. Теперь в «Шопениане» трепетали на сцене нежные сильфиды, таинственно мерцали в лунном свете «тени» из «Баядерки». Кордебалет «дышал», красота исполнения (как затем и в «Оживленном саде» из «Корсара») вновь стала той артистической ценностью, которой во всем мире обладает только труппа Мариинского театра. Слава репетитором кордебалета!
Но общее впечатление от балета зависит от всего ансамбля, в котором главную роль играют все-таки солисты. А их общий уровень представлял собой весьма неоднозначную картину.
Составы солистов в романтических балетах Фокина (в «Шопениане» и «Видении розы» на музыку Вебера) были подобраны как будто случайно, по принципу: кто свободен в этот вечер, тот и танцует.
Ни воздушная Екатерина Осмолкина, ни тем более робкая Яна Селина или Юлия Большакова с ее плотной фигурой и провинциальной манерой исполнения, ни бесцветная Дарья Васнецова, ни тяжеловесная Надежда Гончар не понимали, какова их роль в данном балете. Они танцевали «Шопениану» как бессюжетный балет: все чисто сделали, с музыкой не разошлись, публике зазывно улыбались – замечательно! Только Игорь Колб и Евгений Иванченко понимали, зачем они вышли на сцену и какой балет танцуют. Словом, настоящего ансамбля не получилось.
Но особенно пострадало «Видение розы». Девушка, вернувшись с бала, погружается в мечтания: роза, приколотая на балу к ее платью, является ей в полусне волшебным юношей. Дурманящий аромат розы, сладкая греза, волшебство... все в полутонах, в мечтах... поэзия и дурман... Только абсолютным равнодушием к балету Фокина можно объяснить, например, такой состав: крепкую, крупную солистку Надежду Гончар соединили с Антоном Корсаковым, «прыжковым», но совершенно непластичным танцовщиком. Зрелище получилось убогое. Да и другие исполнители «Видения розы», даже легкий и гибкий Леонид Сарафанов, выступали вне эстетики фокинского балета. Зачем было везти «Видение розы» в Америку, не имея подходящих исполнителей? Уму непостижимо.
К концу гастролей труппа оживилась. В балетах Форсайта ансамбль солистов очень успешно показал, что и членовредительскую хореографию можно танцевать красиво, если танцовщики владеют русской школой классического танца.
«Звездным часом» гастролей оказалось выступление труппы в балетах Баланчина «Серенада» П.Чайковского и «Рубины» (часть балета «Драгоценности» на музыку И.Стравинского). «Серенаду» в целом танцевали так, как не снилось танцовщикам нью-йоркской компании, созданной великим хореографом: красиво, одухотворенно. Можно находить в балете отзвук истории Орфея и Евредики, как писала в одной из статей муза Баланчина Сюанн Фарелл. Но мне кажется, что в балете отразились духовный мир художника, страдания его души на пути к ослепительным просторам славы, где художник обречен на одиночество. Но главное заключалось в том, что в исполнении русских танцовщиков этот шедевр Баланчина вновь обрел свой печальный потаенный смысл. Солисты и кордебалет  (казалось, что он состоит из одних только нежных, полувоздушных дев) танцевали  как бы подхваченные единым порывом ветра, единым потоком времени, единым пониманием таинственной атмосферы балета. Весь ансамбль танцовщиков создавал на наших глазах красоту, что является одной из эстетических целей русского балетного искусства.
«Рубины» труппа в целом станцевала тоже на высоком уровне. Конечно, обидно было, что Вишнева, перетрудившая связки, должна была отказаться от выступлений в нем. Никто ни в России, ни в Америке не танцует эту партию так ярко, темпераментно, сексуально, как Вишнева. Когда перед началом спектакля объявили о замене исполнительницы, по залу пронесся и долго не стихал гул всеобщего огорчения.
Вишневу заменила Олеся Новикова. Первый спектакль она танцевала с Андрианом Фадеевым, контакта с которым у нее не получилось. Но и у Новиковой был один удачный спектакль, когда она выступала с Леонидом Сарафановым. Их дуэт стал игрой двух подростков - шумных, бесшабашных, беспечных и озорных. Замечательная актерская работа! Великолепно выступал мужской ансамбль – влюбленная, ликующая, дерзкая свита демонической королевы полусвета, какой ее танцевала Екатерина Кандаурова. Об этой танцовщице расскажу ниже. Словом, в «Серенаде» и «Рубинах» труппа предстала во всем блеске и доказала умение танцевать разные стили.
А вот выступление в «Балете империал» Баланчина на музыку П. Чайковского снова продемонстрировало ее современную «нищету». От роскошного петербургского кордебалета вдруг не осталось и следа. Правда, сцена была мала для этого балета, да и сам он не кажется мне шедевром мастера. Исчезла магия кордебалета. Вдруг оказалось, что танцовщицы не подобраны ни по росту, ни по комплекции. Некоторых девочек прежде просто не взяли бы в поездку, если бы они не скинули вес. На переднем плане все время мелькала какая-то коротышка, танцевавшая с детской улыбкой на губах. Где величие, блеск, гордое достоинство прим-балерин и сопровождающего их кордебалета великой труппы? Я понимаю, что девочек портили неудачные костюмы Каринской. Возможно, если бы танцовщиц одели не в юбочки, а в классические пачки, как это сделали, скажем, в Немецкой опере в Берлине, они почувствовали бы себя действительно императорскими балеринами. А так...
Но на фоне общей нестабильности исполнения балетов в целом особый интерес представляют выступления премьеров, которые прежде всего и привлекают хореографов к работе, а зрителей – на спектакли.

ПРЕМЬЕРЫ
И СОЛИСТЫ
СЕГОДНЯ И ЗАВТРА

Реклама гастролей была построена в первую очередь на прим-балерину Ульяну Лопаткину. Ее фотографии украшали обложки рекламных брошюр, у входа в театр висела афиша с изображением балерины в роли Одетты. Единственная фотография другой прим-балерины, звезды мирового балета Дианы Вишневой в балете «Шехеразада» висела на боковой стене театра. Но и она вскоре исчезла, украденная как-то ночью неизвестным, который разбил стекло витрины и унес афишу.
Лопаткина открывала гастроли, выступив в роли Раймонды.
К сожалению, балерина находится не в лучшей форме. Я всегда считала, что Лопаткина не соответствует созданной вокруг нее легенде. Да, конечно, она – настоящая балерина петербургского балета, но на гастролях театра в Нью-Йорке  танцевала ниже своего статуса. В «Раймонде» невероятно манерничала, Никию в «Тенях» из «Баядерки» танцевала немузыкально, не совсем чисто, упростив хореографию. Знаменитого «Умирающего лебедя» Лопаткина «затанцевала», ей надо, по-моему, на некоторое время отказаться от исполнения этого номера. Сегодня она исполняет миниатюру Фокина абсолютно формально. И хотя профильные позы по-прежнему красивы, но исчезла та атмосфера таинственности, которая окружала Лебедя Лопаткиной несколько лет назад. Наиболее удачным стало выступление балерины в балете Михаила Фокина «Шехеразада». Зобеида вполне может быть такой холодной и надменной, какой любимая жена шаха предстала нам в исполнении Лопаткиной.
Диана Вишнева находится в расцвете своего великого таланта. Недаром критик газеты “Нью-Йорк таймс” назвал ее одной из двух лучших балерин мира сегодня (второй он считает Ашлей Бодер из New York City Theater). Некоторые критики не сговариваясь написали, что танцовщицы труппы должны учиться танцевать у Вишневой. Но я считаю, что они должны учиться у Вишневой прежде всего  отношению к своей профессии, умению понять и создать исполняемую роль, осмысленному существованию даже в концертных вариациях.
Выступая в балетах Петипа, Вишнева продемонстрировала апломб настоящей «императорской» балерины, она сохранила в своем исполнении и шик, и благородство одновременно. Кроме того, Вишнева на данный момент единственная по-настоящему эмоциональная балетная актриса, которая знает, что хочет донести и доносит до зрителя в каждой роли.
Именно Вишневой в течение первых двух недель принадлежит одно из самых ярких выступлений: она дебютировала в Нью-Йорке в «Умирающем лебеде». Это было не просто яркое выступление, но и абсолютно неожиданное.
За последние годы мы привыкли к определенной манере и интерпретации Лебедя, который умирает печально и покорно. «Это плачет лебедь умирающий», - писал Бальмонт. Вишнева танцевала «умирание» своего лебедя со всей страстью, которая присуща ее таланту. Ее Лебедь не плакал, но бунтовал против наступающей смерти. Прекрасная птица не желала умирать! Она билась в предчувствии конца, всеми силами стремясь взлететь.
В заключение  хореографического номера, опустившись на пол, как будто пригибаемая к земле смертью, непокорная птица Вишневой неожиданно взметнула руки и корпус туда, к небу, где еще недавно летала. Как будто хотела вырваться из обволакивающего ее смертельного мрака. Но вслед за последним бунтом Лебедя мгновенно наступала смерть. Еще трепетали перья на пачке, а голова уже безвольно падала вниз между сложенными руками-крыльями. Последние несколько секунд музыки мы созерцали мертвую птицу.
Три раза танцевала Вишнева «Умирающего лебедя» и все три раза  немного по-иному, но всегда невероятно страстно и трагично.
Не сомневаюсь, что не все зрители приняли такое насыщенно-эмоциональное исполнение фокинского номера - оно оказалось слишком непривычным: вместо печальной песни – трагический «крик». Но я считаю это выступление Вишневой настоящим событием в истории балета.
Собственный, оригинальный взгляд на классическую хореографию – вот чего не хватает сегодня премьерам Мариинского театра. И могу только повторить слова одного из зрителей, сказавшего: «Если бы Мариинский балет не привез ничего стоящего, кроме «Умирающего лебедя» в исполнении Вишневой, эту труппу все равно надо было бы привезти на гастроли!»
Итак, мы увидели двух настоящих балерин - Лопаткину и Вишневу. Одну - в период начинающегося заката, другую - в зените. Но кто следует за ними?

Продолжение
в следующем номере

Фото Нины Аловерт