СКОРБНЫЙ ПИР БАЛТАСАРА

Культура

Киноцентр IFC не поступается принципами: ключевое слово «independent» в его названии говорит о верности авторскому кино - стильному, яркому, несущему в себе мету узнаваемости создателя. Увидев в приглашении на очередной пресс-просмотр имя исландского режиссера Балтасара Кормакура, я немедленно вспомнила его совершенно уникальную ленту, снятую  в 2001 году. Называлась она «101 Рейкьявик», была показана в Нью-Йорке небольшим экраном, но оставила впечатление ошеломляющее и заслужила неподдельные восторги знатоков. Американский критик Дерек Элли писал тогда: «Кормакур - один из десяти режиссеров, которых стоит смотреть». И добавил для пущей убедительности: «Представьте себе комедию Педро Альмодовара, играемую на снежных просторах угрюмой Исландии, - и вы уже на полпути к пониманию «101 Рейкьявик» - трогательной, смешной, нестандартной ленты...»

С тех пор прошло семь лет. Не состарившийся режиссер снял «Море» (2002), «Маленькое путешествие на небеса» (2005), «Свадьбу белой ночи» (2008). Перед «Свадьбой...» и был создан фильм с трудно переводимым названием «Jar City” (2007). Он был представлен на международном кинофестивале в Торонто, награжден (удивительно скоро, март только начался...) премией исландской киноакадемии 2008 года.
Jar, как известно, - кувшин или банка с крышкой. А еще - сосуд с формалином для хранения, как бы это помягче выразиться, образцов человеческой породы, ценных для науки: эмбрионов, отдельных органов или фрагментов трупов. А Jar City - централизованное хранилище таких образцов в Исландии. Но при первых кадрах у нас еще нет разгадки названия. На экране сцена явно детективная: некто найден убитым в своей подвальной квартире.  Единственный ключ в абсолютно темном деле - обнаруженная под столом фотография могилы некой девочки. Передышка на разгадку не предусмотрена - действие уже движется в русле другой истории. Кормакур снимает в бешеной динамике, без длительной завязки с постепенным подходом к кульминации: самое страшное - сейчас, немедленно, в шокирующих подробностях. Щекастенькая девочка с полузакрытыми глазами на больничной койке, молодой отец с мученическим выражением лица, обещающий ей Рождество дома, когда поправится... А затем без пауз - маленькое тело в белой простыне, простыня резко снимается, и зритель видит, что круглолицая малышка мертва. И опять быстро, как в гонке: маленькая ручка, облекаемая в кружева, маленький гроб, кладбище, молитва пастора, разверстая могила. И пусть перепуганный насмерть зритель (сразу раскаявшийся в том, что вот решил посмотреть хорошее кино, а тут такие ужасы...) не очень надеется, что скоро все будет хорошо и нестрашно.
Отчего в цивилизованной стране, в сверхсовременном госпитале умер ребенок? Есть ли связь у этой смерти с гибелью старого Холберга (Торстейн Гуннарсон), порешенного в подвале? И почему у следователя по особо важным делам Эрлендура (Ингвар Сигурдссон) такое неполицейское лицо? И еще менее полицейское - у следователя-пенсионера Рунара (Эйвиндур Эрлендссон), к которому неумолимо ведут нити черных событий и преступных связей...
Высокая наука и преступления переплелись самым неожиданным образом.     
Совсем недавно, на стыке двух веков, исландское правительство поддержало инициативу создания новой компании под названием deСode Genetics, Inc, специализирующейся на изучении генетических аномалий. Волею правительства исследователи получили доступ ко всем историям болезни, которые имеются в национальной базе данных. Поскольку Исландия - страна изолированная и численный состав населения - всего триста тысяч, она является идеальным местом для подобного рода исследований: практически любая генетическая нить может быть прослежена и проанализирована. Ученые мира давали самые высокие оценки самой идее и результатам деятельности компании, однако у благого начинания нашлись и многочисленные противники. Те, кто активно возражал против доступа исландских генетиков к историям болезни жителей страны, утверждал, что это грубое вторжение в частную жизнь, нарушение принципов той сакраментальной «прайвеси», сама охрана которой давно балансирует на грани абсурда (одна наша пресловутая американская HIPPA  чего стоит... - Б.Г.). Но ведь  новые исследования действительно проникают в области запредельные - и тайны, надежно похороненные в гробах предков, могут выйти на свет божий самым неожиданным и безжалостным образом. Начинается отслеживание пути больного гена - встает вопрос, откуда он взялся в здоровой семье, поднимается завеса над тайнами иного отцовства, над супружескими изменами, а то и над совершенными  преступлениями.
В душераздирающем фильме «Jar City” есть все - и откапывание спустя годы скелетика умершего ребенка, и похищение головного мозга прямо из могилы, и самоубийство не над могилой, а прямо в ней, разрытой... Отец девочки Йорн (Атли Рафн Сигурдарсон) узнал, что он оказался носителем губительного гена мозговой опухоли, которая оставляет мужчин-носителей в живых, но родившимся от них девочкам не дает шанса дожить даже до подросткового возраста. Детективная линия переплетается с несчастьем семьи - и бедняга Йорн узнает, что своим рождением он обязан изнасилованию матери бандитом Холбергом, подарившим клятый ген не только сыну, но и своей дочери от другой женщины. Та девочка, сестра Йорна по насильнику-отцу, как впоследствии и дочь Йорна, прожила четыре года.
Конечно, многие скажут: кино, давление на слезные железы, накручивание страстей. Но в числе этих самых многих не будет жертв генетических бед - а таковые существуют, увы, не только в кино - и не дай бог никому познать, что это такое.
Эта лента - о несчастье и о силе родительской любви. Одна из сильнейших сцен - диалог инспектора Элендура с дочерью Евой (Агуста Ева Эрленсдоттир), несчастной наркоманкой, неизвестно от кого забеременевшей. Она отвратительна и жалка, но это - дочь. Элендур не единожды слышал от ее матери презрительное «лузер» в свой адрес - и парадоксальным образом ощущает свою вину за изломанную жизнь Евы: он, любящий родитель, носитель старой неколебимой морали, простых, не подменяемых ничем ценностей, вроде как передал ей наследственные черты того самого «лузерства». Нести такой груз - легче ли, чем груз болезни?
Но пока есть жизнь - есть надежда, и они говорят на человеческом языке, и горюют о чужой умершей малютке, и думают об истинной цене дарованного богом счастья жить. А вдруг опять беда? В том, кто отец ребенка, Ева не уверена...
Круто заваренный северный детектив, снятый подробно и пронзительно, ставит перед зрителями вопросы далеко не ерундовые: хотим ли мы знать тайны своего прошлого, до каких глубин бабушкиного сундука стоит докапываться, есть ли у холодных рассудочных исследователей право вторгаться в частную жизнь и разрушать ее шокирующими открытиями вроде того, что добропорядочная мама вовсе не была добропорядочной, и хорошо еще, если настоящий отец - нормальный человек. А если он бандит и выродок, которого следует стыдиться, то как жить дальше? Бедняга Йорн, так и не смирившийся с потерей ребенка, а потом узнавший, что он передал своей обожаемой девчушке ген смертельной болезни, и не выдерживает.
И снова вопрос: так нужна ли такая правда? Не лучше ли ей оставаться под покровом молчания посвященных да под могильными плитами? Но ведь ученые не обличают - они ищут спасения для больных. В Исландии налаживается производство препаратов, способных воздействовать на гены-губители, и вряд ли стоит обсуждать, что важнее - спасти обреченную душу или заслониться от постыдной тайны.
Вот вам и холодная затерянная во льдах Исландия, изолированный северный чердак мира! Раньше мы знали об этой стране очень немногое - в основном то, что это царство холода, в котором доминирует раз и навсегда заведенный патриархальный уклад. Воображение могло нарисовать крестьянские лица и простоту нравов: да какие тут страсти, север же, зябко...  Ну, еще имена у жителей непомерно длинные. Достаточно недавно благодаря Ларсу фон Триеру мы познакомились с исландской поп-звездой певицей Бьорк, сыгравшей очень трагичную и весьма противоречивую «Танцовщицу во тьме». Горизонт знаний о стране расширился.

А теперь есть прямой смысл запоминать новое режиссерское имя и следить за афишами.