Памяти Бродского

 Двенадцать лет тому назад, 28 января 1996 года, умер Иосиф Бродский - великий поэт, великий человек, гражданин, личность. «Ветер вновь промелькнул, задув и твою свечу». Память о Поэте неизбывна. Она в его стихах, во всё ширящейся его славе, в тех уроках жизни и мужества, которые преподал он последующим поколениям, в воспоминаниях о нём.
 28 января, ежегодно, его друг Роман Каплан устраивает вечер памяти Бродского, как всегда, в ресторане «Русский самовар», прибежище нашей интеллигенции, в том зале, где так любил и где так часто бывал Поэт. Собрались друзья. И те, кто Бродского хорошо знал или попросту слушал, и те, кто знаком опосредствованно – через многосложные, мыслью насыщенные его строки. Не фанаты - знатоки и почитатели.
 Значит, нету разлук.
 Существует громадная встреча.
 Значит, кто-то нас вдруг
 в темноте обнимает за плечи...
«Спасибо Роману, - говорит Ира Машинская, - за верность имени и стихам. За это место, куда приходят почтить Поэта и отдать дань его памяти. Великие люди ведь объединяют нас и этически, и гражданственно – от подростков до людей много-много старше». Да, это так, и мы здесь. Чтобы слушать, слышать, дышать этим воздухом. И вспоминать. Журналистка и кинокритик Наталья Шарымова, дружившая с Бродским с ленинградских ещё правремён, рассказала, как ехала она с Иосифом в поезде и он отдал ей подаренную ему Ахматовой фотографию. Вот она в прозрачном пластиковом конверте бережно передаётся из рук в руки: на обратной стороне рукой Анны Андреевны написано: «Разделимы не болью, но бременем, и хоть странно, но всё ж не судьба». Дважды бесценный автограф.
 А как проникновенно говорила, делилась, открывала сердце Нина Аловерт, да-да, та самая, что еженедельно встречаете вы, к гордости нашей и вашей радости, на страницах «Русского базара». «Познакомились мы с ним уже здесь, в Америке, нашему поколению, нашей иммигрантской волне повезло, просто счастьем было, что могли Бродского услышать. Выступал он перед русской аудиторией часто, в первый раз – в картинной галерее. Такой вот интересный эпизод: когда мы были вместе на спектакле Барышникова и я рассказала Иосифу, что в Ленинграде Юрский читал его стихи, тот взволновался и промолвил только: «Ну зачем он так рисковал!»... Да, «смотришь в небо, видишь – звезда».
 Потом... Потом читали стихи. Много. Инна Близнецова – тихо и задушевно. Роман Каплан – просто и необыкновенно выразительно, знакомя нас и с теми строфами, которые никогда не были напечатаны. И это было так здорово – тишина стояла напряжённейшая, слушали замерев. Собрались люди разных поколений. Совсем молодой Захар Ишув рассказал, как Бродский переводил свои стихи на английский и делал это так профессионально и высоко поэтически, что стал поэтом-лауреатом библиотеки Конгресса. Многолетняя секретарша Бродского Энн Шолбер, не только сотрудничавшая, но и дружившая с ним, сказала, как благодарна Поэту за встречи, за многотемные беседы, за извечную его доброжелательность. Рассказала и о дружбе Бродского с художниками, которыми очень часто бывал он окружён. Вот и в этот день печальной годовщины в зале есть художники: Гриша Брускин и Виктор Гончаров. Гончаров подарил Каплану оригинальную картину – на фоне испещрённого строчками Бродского поля огнедышащий большущий самовар.
 Не о вечере я написала, а о своём впечатлении от примечательной этой встречи. Я-то увидела Поэта только в гробу, когда лежал он в похоронном доме на Бликер-стрит в Нижнем Манхэттене. Двенадцать лет тому назад.
 Потому что часы продолжают идти непрерывно, боль  затухает с годами...
Боль затухает. Великая поэзия остаётся.