Драконы, русалки, единороги...

Пушкинская строка о следах невиданных зверей на неведомых дорожках, наверное, лучше всего подходит выставке, открывшейся в нью-йоркском Музее естественной истории. Экспонаты и муляжи из хранилищ Австралии, Канады, южной Азии, Мексики, разных городов Америки будят неудержимую фантазию как у детей, так и у взрослых. Они и интересны, и разнообразны. И не только с чисто познавательной точки зрения. В состоянии непреходящего восторга провела я несколько часов в отданных драконам и прочей ирреальной нечисти музейных залах.
Мир и его история развивались параллельно, вот только записывать и описывать исторические факты было долгое-долгое Время (тут уж приходится обращаться ко времени на “вы”) некому. Но то,что ушло, исчезло, вымерло, сохранилось  в отдельных чертах и образах в памяти, страхах и фантазии человека с тех пор, как наделён он был разумом, а, может быть, кто знает, и до того, ведь процесс «вразумления» растянулся на миллионы лет. Потому столь важны для нас эти свидетельства-мифы, запечатлённые в древних религиях, легендах, произведениях искусства, старинных трактатах. Иногда совершенно серьёзно описывали нечто несусветное, как, например, швейцарец Конрад Гешнер – гиппокампуса, коня-улитку. Согласно его теории, всё живущее на суше имело свои аналоги в море. А если ничего найти не удавалось, то выдумывали.
Но было и немало подлинно научных работ. Так в том же XVI веке немецкий энциклопедист Конрад Лукостенис опубликовал «Книгу жизни моря», где утверждал, что все живое вышло из вод морских. Он описывал разных океанских чудищ, о существовании которых всерьез заговорила только современная наука. Исследования Лукостениса основывались на собственном многолетнем опыте, рассказах моряков и рыбаков, останках выловленных ими жутких монстров. Ну, и, конечно, на легендах.
...Прямо на меня мчится огромный, зелёный, свирепый дракон. «О-а-а!» – с  ужасом и восторгом кричат дети и невольно отшатываются взрослые. Драконов здесь видимо-невидимо, потому что именно они каким-то непостижимым образом вошли в сказки и предания самых разных народов. Скажем, японский Сауто, ацтекский Кецалькоатль и русский Змей-Горыныч похожи друг на друга, как братья.  Родня  у этих братьев обширнейшая: тут и европейские чудища, которых побеждали легендарные германские, галльские и сакские герои, и африканские, и австралийские... Совсем недавно наблюдала я, как  в Нью-Йорке, в китайском районе во время праздника весело тащили большущего ярко раскрашенного бумажного дракошу. Он и в наши дни – символ  удачи и благополучия.
Рождены ли драконы только силой человеческого воображения? Видимо, нет. Хотя воображение и сыграло не последнюю роль. Страшные и опасные, - гигантские ящерицы, летучие мыши и прочие неведомые твари - подлетали, подползали, подбирались, пугая беззащитного человека. Это  сейчас они измельчали, да и оружие против них – не камень да палка. А тогда, в глубокой древности,  рождались огромные змеи с мордой саблезубого тигра или злобного крокодила, взлетали, обращаясь в драконов. И населяли сказки, легенды и традиции. Они и в современных сказках и фильмах. Ничего другого не могут придумать ни сценаристы, ни режиссеры. А, может, это все та же извечная тяга ко всему необычному, острое желание прикоснуться к неведомому, приоткрыть нечто тайное, войти в неведомую страну мифов.
В какой-то степени и сама выставка из той же серии. Но не совсем. Потому что построена  на основе последних научных открытий. Перед нами громадный примат, живший триста тысяч лет назад – гигантопитекус. Рост у него более трех метров, вес свыше 350 кг. Его облик восстановили совсем недавно. Или взять мишупишу – зверюгу с раздвоенным хвостом,мощным бычьим торсом с выступающими позвонками и мерзкой башкой с огромным бивнем. Откуда он взялся? В Канаде и на севере Монголии нашли бивни 200-тысячелетней давности и отпечатки  гребнистой спины. По ним и восстановили первоначальный вид. У нас возможностей несоизмеримо больше, чем у хранителей легенд. Но разве поднялась бы без них наша фантазия на такие высоты?
Насколько бедней были бы мы, например, без грифона - крылатого коня с птичьими лапами и загнутым, похожим на клюв носом, символизирующего путь к богатству. Или без предания о единороге, которое перекочевало из иудейской мифологии в греческую. Он вошёл в христианскую мифологию, более того, стал одним из символов Христа. Веру в единорога укрепил Марко Поло, назвав так одного из увиденных им во время странствий зверей, вероятно, носорога. Так, в фантазии европейцев толстокожий мощный здоровенный носорог преобразился.
Если вам доводилось бывать в нью-йоркских музеях Метрополитен и Клойстерс, то, конечно же, вы видели многочисленные шпалеры и картины с изображением некрупной лошади с длинным острым, напоминающим шпагу рогом во лбу. То конёк-единорог сопутствовал рыцарю, то ласкала его прекрасная дама. Был он залогом  воинской храбрости и верности, удачи в любви. Он помогал в сражении и на охоте. Когда опускал рог в отравленную воду, то очищал её. Украшал гербы королей, герцогов и князей. Редкий рыцарский роман в средневековой Европе  обходился без единорога. Но его никогда не существовало! Как не существовало русалок.
«Родимый, лесной царь созвал дочерей, вон, видишь, кивают из тёмных ветвей», — гётевский  «Эрлькёниг» лишь повторяет старинную германскую легенду. Издревле древние греки, славяне, скифы и множество других народов верили в то, что леса и воды населяют придуманные ими прекрасные дриады и наяды, что каждая роща, река, мало-мальски приличный ручей имеют свою нимфу-хозяйку. Все они из русалочьего племени. И совсем необязательно было им обладать рыбьим хвостом, хотя это устоявшийся образ. У греков даже морские девы, подчинявшиеся богине Тетис и рассекавшие глубины без акваланга, наделены были не хвостом, а парой стройных ножек. Боже, сколько легенд, сказок, песен и поэм сложено о милых русалочках, подобно Лорелее, завлекающих в свои сети очарованных мужчин. «Волос её золото вьётся, и чешет их гребнем она, и песня волшебная льётся , неведомой силы полна...». 
Русалки, единороги и масса других мифических созданий ждут вас с детьми и внуками в музее, который находится в Манхэттене на Central Park West на углу 81 улицы. Поезда метро В и С до остановки «81 street».