«Соцарт был своего рода мостом между официальным соцреализмом и неофициальным поп-артом или концептуальным искусством»

Краткая справка:

 

Художник Виталий Анатольевич Комар родился в 1943 году в Москве в семье юристов. В 1967 году закончил Московское высшее художественно-промышленное училище (бывшее Строгановское); в 1972 году вместе со своим однокурсником Александром Даниловичем Меламидом создал художественное направление соцарт. Первая их картина в стиле соцарта «Двойной автопортрет» была уничтожена в 1974 году на «бульдозерной выставке» в Москве. В 1977 году эмигрировал в Израиль, а с 1978 года живет в США, где в том же году состоялась первая музейная выставка его с Меламидом картин. В 2010 году картина Комара и Меламида «Встреча Солженицына и Белля на даче у Ростроповича»,1972 года, была продана за 657 тысяч фунтов Лондонской галереей.

 

- Сергей Довлатов писал о Вас: «Если воскреснет Сталин, первыми будут ликвидированы госбезопасностью Комар и Меламид». За что Вы удостоились такой чести?

 

- Я думаю, что Довлатов, которого я хорошо знал и любил, сильно преувеличил роль образа Сталина в наших работах. Примерно с 1981-го по 83 год мы с Аликом Меламидом работали над серией картин, которая называлась «Ностальгический соцреализм». «Ностальгический» в кавычках, поскольку то была «ностальгия» по детской наивной модели мира, которую имплантировали в наши мозги еще в школе, когда нас учили, что мы живем в самой лучшей стране в мире, что Сталин величайший гений человечества, отец, учитель. Этот образ Сталина, конечно, ничего не имел общего с реальным кровавым диктатором. Но, несмотря на то, что и в моей семье были репрессированы родственники, я рос в атмосфере обожествления и мифологизации Сталина. После разоблачения культа личности Сталина эта сладкая ложь о лучшей в мире стране исчезла, но пришла другая мифология, что мы живем в самой ужасной стране, а на западе находится рай. И это тоже было не совсем верно, как мы, эмигранты, теперь понимаем.

 

В мире нет рая и ада, картина мира отнюдь не черно-белая, а с многочисленными тонкими оттенками положительного и отрицательного. Живя в США с 1978 года, я много читал о том, как у эмигрантов возникает ностальгия. В основном имелась в виду первая эмиграция – взять хотя бы ностальгические рассказы Бунина – и, безусловно, в эмиграции моего времени ностальгия не могла быть такой же, как у Бунина и у аристократии, изгнанной из советской России. Ностальгия моего эмигрантского поколения – это скорее самоирония, самопародирование некоторых упрощений того времени, потерянной ясной и сказочной картины мира, которая заменяла реальность мифологической фальшивой сказкой. Люди любят быть обманутыми такими сказками.

 

В серии «Ностальгический соцреализм», изображался не реальный Сталин, а тот Сталин, каким он был на картинах соцреализма, но с ироническим подтекстом. Например, мы изобразили Сталина с античными музами, чего никогда не было в соцреализме, непонятно как отнесся бы Сталин к картине, на которой муза вручает ему том истории. Думаю, Довлатов хотел сказать, что, увидев наши картины, Сталин бы понял нашу иронию над ним. На самом деле для меня и Алика это была самоирония над той детской наивной картиной мира, которая продолжала жить где-то в глубине нашей памяти. Любое детство обладает свойством счастья – недаром говорят «счастливое детство», вспомним, и официальный лозунг того времени «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство»!

 

Картины этой серии пользуются большим успехом, многие из них находятся в музеях.

 

- Невозможно без смеха смотреть на Ваш с Меламидом двойной автопортрет – пародию на медальные портреты Ленина-Сталина и многие другие, издевающиеся над советскими вождями и советской идеологией. Вы с помощью иронии боролись с советской системой, претворяли в жизнь библейскую заповедь «не сотвори себе кумира»?

 

- Слово ирония здесь, к сожалению, уравнивается со словом издевательство. Кстати в Китае тоже слово ирония переводится как издевательство. Это очень интересное явление, видимо, восточной культуры, нашедшее свое отражение в русском языке. Но издевательство и ирония разные вещи. Известные философы, в частности Кьеркегор, говорили, что ирония имеет самоочищающую силу. В нашем случае ирония была оружием иконоклазма (иконоборчества), – но не с иконами в общепринятом смысле русского слова, – а скорее как идолоборчество. И эти идолы были не вне, а внутри нас, потому что каждому из нас насаждалось ложная и в каком-то смысле очень удобная и приятная картина мира. Поэтому я не совсем понимаю, когда говорят, что это было издевательство над кем-то и чем-то. Это была, прежде всего, ирония над самим собой, над остатками вот этого культа. Ведь история Советского Союза - это лично моя история и каждого из тех, кто хочет честно, откровенно и самокритично об этом думать. Мы все были ответственны за то, что происходило, были частью того трагикомического кошмара, той большой лжи.

 

Изображение себя и Алика Меламида в виде Ленина и Сталина - это, прежде всего, самоочищение. Именно поэтому самоирония представляется мне очень духовным явлением.

 

Этот портрет существует в виде 2-го варианта, потому что первый был уничтожен властями на знаменитой бульдозерной выставке 15 сентября 1974 года, где выставлялись мы, группа альтернативных (неофициальных) художников.

 

- Слово «соцарт» вошло во все словари мира. Какой смысл вкладывали Вы в это название?

 

- Это было название для серии наших с Аликом Меламидом работ, начатых в 1972 году. Мы обсуждали несколько вариантов названий: новое слово «соцарт» удивительно плавно легло, т.к. это был синтез звучания русского слова соцарствие – соучастие – и тем более соавторство – и поп-арт – популярное искусство. Соцарт был своего рода мостом между официальным соцреализмом и неофициальным альтернативным поп-артом или концептуальным искусством.

 

Под словом поп-арт-(pop-art) - понималось отражение в искусстве продуктов потребления и их рекламы на Западе, а соцреализм означал пропаганду социалистических идей. Надо сказать, что и реклама, и пропаганда - слова взаимозаменяемые, и то и другое - расхваливание некоего продукта. Ведь можно сказать пропаганда кока-колы, говоря о рекламе, или реклама идеологии, говоря о лозунге «Вперед к победе коммунизма».

 

Так что понятия реклама и пропаганда близки, особенно с точки зрения приемов, которые применяют художники и кураторы, связанные с этой темой.

 

- После приезда в Нью-Йорк, Вы основали фирму по покупке и продаже человеческих душ. Много Вы заработали?

 

- Это был очень интересный концептуальный проект. Мы сделали артистическую пародию на фиктивно-бюрократическую, капиталистическую корпорацию, торгующую эфемерным продуктом. В конце 70-х годов концептуализм был самым популярным на западе художественным течением. Это работа давала нам возможность использовать методы западной рекламы по отношению не к реальному, а к эфемерному духовному продукту – человеческой душе. Поэтому мы сделали целую серию так называемых концептуальных реклам, где было, например, написано – душа – это наиболее хорошее вложение капитала – best investment. Идея сделать такое поп-артистское действо весьма духовного продукта, о котором мы все в детстве читали в знаменитой истории Фауста, продавшего свою душу Мефистофелю, – была основана на том, что мы совершили абсурдное открытие - нашли огромный рынок без конкуренции. В результате мы купили сначала 4 души каких-то алкоголиков, но на этом все кончилось, потому что люди хотели миллионы за свои души, а денег у нас не было. Поэтому мы сделали другой чисто капиталистический типовой контракт – продажа душ на комиссионных основаниях. Подобные контракты часто заключают галереи с художниками, - согласуется цена на картину и в случае ее продажи художник получает 50%, остальное идет галерейщику. Художник вкладывает душу в свою работу – и она продается. Мы опубликовали похожий контракт в виде вкладыша в известном журнале Artforum. В контракте было написано, что я, такой-то такой-то, продаю корпорации Комар/Меламид свою бессмертную душу на комиссионных условиях. В случае продажи 50% мне – 50% корпорации. Если, например, человек просил за душу миллион долларов, мы должны были продать ее за два миллиона.

 

На нас посыпались души со всех сторон, но, конечно, никто их не покупал, никому они были не нужны еще, возможно, и потому, что наряду с контрактом мы опубликовали письмо моего знакомого священника, в котором приводилась цитата из библии - душа человеку не принадлежит, все души принадлежат творцу. По закону никто не может продать то, что не является его собственностью. И хотя мы заставили людей задуматься о существовании бессмертной души, нам пришлось объявить шуточное банкротство. Но документы проекта (тексты, фотографии, рекламы и т.д.) были куплены известным коллекционером русского искусства Нортоном Доджем.

 

- В течение нескольких лет Вы проводили социологический опрос, дабы выявить художественные предпочтения жителей разных стран. Что же показал «Выбор народа»?

 

- Мы работали над этим проектом в 90-х годах. Он связан, в какой-то степени с идеями соцарта. Советская бюрократия требовала от художников служения народу, массам. «Искусство принадлежит народу» - такой был лозунг. Но как узнать какое искусство нравится народу? В Америке существует опробованный научный метод выяснения мнения большинства путем статистических опросов. И мы им воспользовались, составив вопросник, - какой жанр вам нравится: пейзаж, потрет, натюрморт, историческая композиция или еще что-нибудь? Какой цвет любимый, какие картины, любимый художник, стиль и т.д. Масса вопросов, вплоть до того, как часто вы ходите в музеи? В результате этих опросов сначала в Америке, потом в России и в других странах, выяснилось, что большинство людей хотят видеть голубой пейзаж, американцы также хотят видеть изображения людей на отдыхе, в России – детей за работой.

 

- На лекции в Браунском университете Вы показывали картины слонов, рисовавших хоботами, в которые были вложены кисточки. Их картины смотрелись как вполне человеческие абстрактные полотна. Для чего Вы учите слонов рисовать и что делаете с их картинами?

 

- Мы уже не учим, т.к. это открытие используют в Таиланде местные владельцы слонов, которые обучают их по нашему методу. На кончике хобота у слонов есть маленькие выступы наподобие пальчиков, и слон может держать кисточку, делать красивые мазки на бумаге, и туристы за пять долларов могут купить довольно красивую картинку. Мы не получили ни копейки за этот проект, наоборот тратили свои деньги.

 

Надо сказать, что слон излучает удивительное тепло, может испытывать тягу к оставлению каких-то линий. Этот необычный дар слонов описал еще Плиний. Он видел слона который камешками или кусочками дерева делал какие-то странные линии на песке. Тогда еще не было концепции абстрактного искусства. Мы просто использовали эту описанную 2 тысячи лет назад способность слонов к рисованию, заменив камешек кисточкой. Слоны действительно очень хорошие, «большие» художники.

 

В этом проекте проявилось вообще мое стремление к соавторству. Я очень долго работал в соавторстве с Аликом Меламидом. Работал, правда недолго, и с известным американским художником Энди Уорхолом, с народными массами во время опросов, и даже с шимпанзе. Видимо ощущение одиночества, которое меня преследовало с детства, выражалось и в поисках такого вида соавторства.

 

- Последние годы Вы работаете индивидуально в стиле «Нового символизма». Что это за направление?

 

- Я продолжаю делать соцарт, о котором мы говорили, работаю, если так можно выразиться, в соавторстве с историей искусств, где есть особая область, так называемые визуальные символы, визуальные эмблемы. Символизм своеобразное продолжение соцреализма. Я полностью погружен в эту работу и делаю для себя постоянные открытия. Получаю удовольствие от самого процесса, медитативного отношения к холсту, к материалам.

 

- Вы часто сравниваете свой опыт жизни художника в СССР и в США. Что показывает этот опыт?

 

- Что большинство людей, безусловно, обладают сходным вкусом, как выявил наш проект наиболее желанной картины для жителей Америки, Франции и России. Изобразительное искусство, так же как и другие виды изящных искусств – не удел большинства, это удел избранного зрителя, в противоположность телевидению – массовому искусству. Вы не найдете человека, который не видел кино, но огромное количество людей никогда не были в музеях. Так, например, опрос жителей Парижа показал, что множество людей не были в Лувре, или были, в лучшем случае, один раз со школьной экскурсией.

 

Любители живописи в России более консервативны по сравнению с американцами. Здесь нельзя сказать, что модно – импрессионизм или абстрактная живопись, старые мастера или концептуальные художники. Одновременно сосуществуют разные стили.

 

- Как известно, шедевры создаются «свободными художниками». Как художнику сохранить свободу в условиях диктатуры арт-рынка, с его арт-дилерами, арт- галереями, арт- аукционами?

 

- Я был бы счастлив, если бы нашелся человек, которому это известно. Я не уверен, что шедевр - всегда создание свободного человека. Известно, что шедевры древнеегипетского искусства – а там есть потрясающие скульптуры, - не были созданы свободными художниками. Это искусство было в высшей степени тоталитарным, с определенными правилами поведения в обществе, доведенными до знакового, ритуального поведения.

 

- Чему посвящен Ваш новый проект «Three-Day Weekend»?

 

- Он связан с идеей создания визуальных символов, которые объединяют, гармонизируют разные духовные концепции. Например, три главных монотеистических религии: иудаизм и отпочковавшиеся позже от него: христианство и мусульманство. Мы знаем символ единства христианства и иудаизма – это два выходных. Я помню, когда был только один выходной, мой верующий дедушка очень переживал, что не может соблюдать субботу.

 

Когда появились два выходных, все радовались, включая наших соседей татар. И я думаю, что постепенно мы будем свидетелями того, что и мусульманская пятница станет одним из трех выходных. Это не значит, что все будут бездельничать 3 дня. Некоторые люди откроют свой маленький семейный бизнес-хобби, бизнес на три дня, чтобы иметь дополнительный доход. Три дня в неделю, это почти полжизни. Художники-любители смогут посвящать своему хобби три выходных. Поскольку выходные дни - это трехмерный символ – время от времени я работаю над визуальными символами, объединяющими эмблемы иудаизма, христианства и мусульманства. Это очень интересная задача.

 

- Не считаете ли Вы, что до сих пор ирония, как оружие борьбы с «ложной и в каком-то смысле очень удобной и приятной картиной мира» средство отнюдь не безопасное? Об этом свидетельствует, в частности, обвинительный приговор, вынесенный панк-группе Pussy Riot.

 

- Безусловно, ирония и самоирония в искусстве, если они используются или воспринимаются как оружие, могут (как и всякое оружие) быть весьма опасными, как для объекта иронии, так и для самого ироника. В последнем случае, это может стать оружием даже для самоубийства.

 

Саморазрушительный инстинкт личности может проявиться в самых противоречивых формах: от алкоголизма, наркомании и мазохизма до альтруизма - до готовности пожертвовать своей жизнью во имя родных и близких, равно как и во имя идей или веры.

 

Как писал Пушкин: «...Всё, всё, что гибелью грозит, / Для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья...»

 

«...Есть упоение в бою / У самой смерти на краю...» («Пир во время чумы»)

 

Беседовала Евгения Народицкая