Спасение утопающих – дело рук самих утопающих

Недавние заявления президента Буша и его госсекретаря Кондолизы Райс о возможности нанесения ударов по Сирии заставляют задуматься о том, куда могут привести Соединенные Штаты лидеры, стремящиеся к постоянной конфронтации на мировой арене. Я как историк привык доверять документам, а они заставляют меня сделать вывод о том, что как война в Ираке, так и новые войны на Ближнем Востоке, к которым ведется активная подготовка, прямого отношения к борьбе с международным терроризмом не имеют.
Многие из нас искренне считают вторжение американских войск в Ирак ответом администрации Буша на трагедию 11 сентября 2001 года. И это несмотря на заявления спецслужб (ЦРУ, ФБР) и межпартийной комиссии (9/11 Commission), которая расследовала причины, приведшие к разрушению ВТЦ и атаке Пентагона боевиками «Аль-Каеды». И спецслужбы, и комиссия пришли к единому мнению о том, что Саддам Хуссейн не имеет никакого отношения к событиям в Нью-Йорке и Вашингтоне. Напомню, что в июне прошлого года члены комиссии окончательно расставили все точки над «и» в этом вопросе.
Да и откуда взяться сотрудничеству между Хуссейном и бен Ладеном, о чем с пеной у рта говорил вице-президент Чейни летом и осенью 2002 года, если по словам известного эксперта Рохана Гунаратны, директора отдела по проблеме терроризма при расположенном в Сингапуре Институте по оборонным и стратегическим исследованиям, Осама несколько раз лично назвал Хуссейна «монстром, который не имеет никакого отношения к исламу». «Я не думаю, что между этими двумя людьми могли установиться не только какие-либо доверительные отношения, но даже робкие контакты», - считает Гунаратна.
Существует мнение, что войну в Ираке Дик Чейни и его окружение в лице Пола Вулфовица, Ричарда Перла, Дугласа Фейта стали готовить чуть ли не с первых дней воцарения Буша-младшего в Белом доме. На это, в частности, указал бывший министр финансов Пол О’Нил в своем интервью телеканалу CBS в популярной программе «60 минут».
Я, однако, позволю себе не согласиться с мнением О’Нила. Для чего нужна была война в Ираке новоиспеченному вице-президенту, если он - пусть и окольными путями - сумел наладить взаимовыгодные деловые контакты с режимом в Багдаде. Дочерние предприятия концерна «Халлибартон», главой которого Чейни являлся в течение пяти лет, торговали с Саддамом, зарабатывая десятки миллионов долларов ежегодно. Так, «Вашингтон пост» в номере за 23 июня 2001 года писала, что с 1997 года по лето 2001 две далласские компании, находящиеся в подчинении Halliburton - Ingersoll Dresser Pump Co и Dresser-Rand, - подписали контракты на сумму 73 миллиона долларов на поставку Ираку насосов, труб, оборудования и запчастей через их французские филиалы. В газете подчеркивалось, что сделки были законными и заключались в рамках программы «нефть за продовольствие», хотя и был случай, когда один из контрактов заблокировала администрация Клинтона.
Вовсе не случайно - писали «Московские новости» пять лет назад, - что президент РФ Владимир Путин, который не скрывал своего желания отменить санкции против Ирака, направил российскую делегацию во главе с Грызловым в Филадельфию на съезд Республиканской партии, а демократов, собравшихся в Лос-Анджелесе, проигнорировал. Чейни по своим каналам сигнализировал российскому визави, что он, придя к власти, готов рассмотреть вопрос об отмене санкций, учитывая пожелание Кремля. Вот давайте спросим себя: нужна ли была Чейни лично, как и его родному «Халлибартону», новая война на Ближнем Востоке с непредвиденными последствиями?
Тогда - спросит меня читатель - что же заставило Чейни, который считал неразумным после победы в Войне в заливе, брать Багдад (споры на эту тему привели к отставке командующего американскими войсками генерала Шварцкопфа) и оккупировать Ирак, решиться на вторжение в эту страну?
Я считаю, опираясь на факты, имеющиеся в моем распоряжении, что основной причиной введения войск в Ирак явились громкие корпоративные скандалы, потрясшие Соединенные Штаты три года назад. Они могли иметь очень серьезные последствия для президента Буша, но особенно для вице-президента Дика Чейни. Сегодня о них уже почти не вспоминают, а в то время общественность бурлила от негодования. Ведь людей буквально обобрали до нитки.
Банкротство компаний-гигантов, таких как фирма «Enron», у руля которой стоял близкий друг президента Буша Кеннет Лей (он любовно называл его Кенни-бой), «Worldcom» и др., которые разорили сотни тысяч, если не миллионы вкладчиков, действительно грозили серьезными политическими потрясениями. Мелкие инвесторы были вне себя от гнева, ведь их в одночасье сделали нищими корпоративные махинаторы – дружки тех, кто пришел к власти в ноябре 2000 года.
Перед республиканцами тогда отчетливо замаячило сокрушительное поражение на промежуточных выборах в Конгресс 2002 года, ведь их партию избиратель напрямую связывал с крупным бизнесом. Но дело было не только в этом, но и в судьбе самих первых лиц государства. Особенно вице-президента Чейни, в действиях которого некоторые инстанции стали усматривать те же нарушения закона, за которые проворовавшимся воротилам обанкротившихся «Enron» и «Worldcom» грозили длительные сроки лишения свободы.
В моем архиве сохранились публикации за 2002 год, познакомившись с которыми можно сделать четкие и недвусмысленные выводы в отношении мотивации Белого дома развязать маленькую победоносную войну.
Так, газета «Крисчен сайнс монитор» в своей статье “Growing scrutiny of Bush business record” (от 12 июля 2002 года) поведала читателю о неприглядных, мягко говоря, историях, связанных с деятельностью Буша и Чейни, в то время, когда они возглавляли крупные корпорации. Буш, являясь директором и консультантом компании Harken Energy, продал принадлежащие ему акции за два месяца до того дня, когда руководство фирмы сообщило инвесторам о крупных потерях. Репортерам - писала «Крисчен сайнс монитор» - было бы очень интересно узнать, какие оправдания своему поведению (а ведь продажа акций была не единственным грешком директора Harken) предложит президент, если им самим, как и его вице, займется федеральная Security and Exchange Commission? А расспросить Буша было о чем. Он ведь так и не признался, что воспользовался внутренней информацией, дабы избавиться от акций. Утаив при этом сложное положение в его корпорации от инвесторов. Ау, Марта Стюарт...
Но если Буш мог сослаться на срок давности его дела, то с Чейни все обстояло иначе. Он ведь покинул пост в «Халлибартоне» лишь после избрания на высокую должность. Рассчитывать на срок давности он явно не мог. Давайте обратимся к документам.
У меня в руках нью-джерсийская газета The Record, в номере которой от 26 июля 2002 года были опубликованы сразу два материала, которые вряд ли понравились вице-президенту своим содержанием. Первый – редакционный материал, красноречиво озаглавленный “Investigating Dick Cheney”. В статье приводились факты серьезных финансовых нарушений в компании «Халлибартон», к которым якобы был причастен Чейни. Другим материалом, причем на этой же странице, где помещалась редакционная заметка, являлась карикатура, на которой были изображены президент и его вице. Буш обращается к Чейни со словами: «После того, как главу компании «Адельфия» вывели из офиса в наручниках, рынок подпрыгнул вверх на 500 пунктов...» «Ну, нет, Джордж, я Белый дом в кандалах не покину...» Ну чем не шедевр черного юмора?
Статья в The Record, в которой ставилась под сомнение честность второго лица в государстве, не была единственной. Хотя популярность Буша, согласно опросам, проведенным в июле 2002 года, продолжала оставаться на довольно высоком уровне, финансовые расследования как в отношении Дика Чейни, так и его самого, могли привести к весьма и весьма серьезным последствиям.
Газета USA Today в номере за 7 августа 2002 года писала (статья Corporate credentials weigh down Bush’s team), что ассоциация Буша с корпоративным миром, работавшая на его авторитет сведущего в экономике эксперта вдруг стала для президента тяжелой ношей. Скандалы, в которых оказались замешанными его друзья, приятели и знакомые, грозили потянуть на дно его самого.
Наступил переломный момент. Дик Чейни, опытный политик, понял: надо, и как можно скорее, отвлечь нацию от корпоративных скандалов, заставить людей забыть, что их ограбили. Иначе все может кончиться очень плохо.
Вот тут и “пригодился” Саддам, которого было решено сделать козлом отпущения. Сегодня мы знаем, что спецслужбы были против операции в Ираке, в первую очередь ЦРУ, которая не имела на руках даже косвенных доказательств в пользу того, что режим в Багдаде располагает оружием массового поражения или связан с «Аль-Каедой». Между разведчиками, с одной стороны, Чейни и его аппаратом сотрудников, с другой, возникли трения, перешедшие в напряженные отношения, - пишет в журнале U.S. News and World Report (статья The Crossfire, номер за 31 октября) мой коллега Кеннет Вайтлоу.
«Чейни был крайне заинтересован в том, чтобы заполучить информацию, связанную с иракским ОМП или связями саддамовского режима с международными террористами, - пишет журналист, - многие в штаб-квартире ЦРУ удивлялись его частым визитам, постоянным беседам с аналитиками среднего звена».
Чейни явно оказывал давление на разведчиков, желая получить от них нужную информацию. Однако в Сенате как бы не замечали этого - подчеркивает Вайтлоу - позволяя вице-президенту и его помощникам оказывать давление на ЦРУ.
«Они пытались добиться от нас нужных ответов, - рассказывает Вайтлоу его источник в спецслужбах, - и очень злились, что мы не могли удовлетворить их стремление получить компромат на Саддама.
Со слов Ларри Вилкерсона, бывшего главы штата сотрудников госсекретаря Колина Пауэлла, можно представить, как готовили доклад для руководителя американского внешнеполитического ведомства. Активную роль в его написании сыграл Джон Хана, заместитель советника Чейни по проблемам национальной безопасности. Вилкерсон утверждает, что связям саддамовского режима с международными террористами было посвящено 30 из 48 страниц доклада.
«Чтобы попасть в террористический список, - говорит он, - достаточно было хотя бы раз побывать в Афганистане и носить имя Мухаммед».
А ведь речь Пауэлла в ООН, сопровождаемая показом карты с якобы расположенными на ней объектами ОМП Ирака, стала основанием для нападения на эту страну.
Поворот общественного мнения в сторону войны в Ираке можно условно датировать 26 августа 2002 года. В этот день Чейни выступал с речью в г. Нэшвилле (штат Техас), где его слушателями стали члены организации Veterans of the Foreign Wars.
«Как вы знаете, - сказал он собравшимся, - время играет не на нас. Оружие массового поражения в руках террористов и диктаторов угрожает нашему будущему. Мы не имеем права ждать, надо действовать, и действовать немедленно».
Чейни обвинил несогласившихся с ним, в том числе и членов собственной партии, в «преднамеренной слепоте», в неспособности разглядеть реальную опасность, которая угрожает Америке.
На следующий день, 27 июня 2002 года, с угрозами в адрес Ирака выступил министр обороны Дональд Рамсфелд. Он выразил уверенность в том, что другие страны поддержат Вашингтон, если последний решит свергнуть иракского лидера Саддама Хусейна.
Однако программной речью, из которой стало ясно, что война с Ираком - дело практически решенное, стало выступление в программе «Встреча с прессой» на телеканале NBC 8 сентября 2002 года.
«Ирак, - заявил вице-президент на всю страну, - активно создает атомную бомбу. Основной целью для ее применения может стать наша страна. Мы должны этому помешать».
Через несколько месяцев республиканцы смогут избежать поражения на выборах в Конгресс и даже укрепить свое положение на Капитолийском холме. Ранней весной 2003 года начнется вторая иракская кампания, которая продолжается уже второй год, и конца которой не видно.