тройка по образованию

«Если нью-йоркские школьники не улучшат уровень своих знаний по чтению и математике, - заявил Майкл Блумберг, взяв под свой личный контроль школьную систему Большого Яблока, - я посмотрю в зеркало и скажу – я проиграл».
Можно ли признать оправданным переход школьной системы Нью-Йорка фактически в руки двух топ-менеджеров, очень далеких от системы образования? Кто первый – понятно, второй – юрист Джоэль Клайн (его фамилию также переводят как Клейн, Кляйн, но мы остановимся на первом варианте), известный тем, что в свое время проводил расследование против корпорации Билла Гейтса. Почему Блумберг остановил свой выбор именно на Клайне в качестве канцлера (управляющего) нью-йоркской городской школьной системы? Ведь одно дело тягаться с одним из самых богатых людей планеты, другое - заниматься реформой системы образования, о которой у протеже Блумберга существовали весьма смутные представления. Если не принимать в расчет школьные годы самого Джоэля.
Однако для мэра медиа-магната Клайн подходил по всем параметрам. Нет опыта педагогической работы? Вот такой-то человек мне и требуется, рассуждал Блумберг. Ведь я намерен заняться перестройкой, исходя из своего предпринимательского опыта, а не педагогических постулатов. Клайн показался ему весьма удачной кандидатурой, способной подавить сопротивление несогласных. Ведь еще Джулиани говорил, что нью-йоркская школьная система – это болото, которое нужно то ли осушить, то ли засыпать, то ли сжечь. В общем, изничтожить.
Новоявленный канцлер чутко прислушивался к пожеланиям патрона, даже не думая проявлять собственную инициативу. Долой педагогов! Даешь бизнесменов! Клайн сделал своим советником Луиса Герстнера, бывшего главу International Business Machines. И в дальнейшем канцлер больше прислушивался к советам людей из корпоративного сообщества, чем из среды сеющих доброе, разумное и вечное. Кстати, сумел привлечь себе на помощь даже бывшего врага из Microsoft, а вместе с ними и его капиталы. Нью-йоркские «сеятели», особенно их верхушка, представлялись Блумбергу, а вместе с ним и Клайну, как некая закостенелая бюрократическая масса, этакая огромная «авгиева конюшня», которую ему на пару с Клайном при поддержке друзей-бизнесменов придется разгребать.

План преобразований получил название “Children First” и включал в себя следующие основные пункты:

1. Резкое сокращение школьного бюрократического аппарата
2. Упразднение местных школьных советов (community school districts)
3. Унификация учебных планов (standardized curriculum)
4. Отказ от перевода в следующий класс учащихся, не сдавших итоговых годовых экзаменов (на первом этапе эта мера должна была затронуть школьников 3-х, а затем 7-х классов)
5. Создание небольших школ на базе уже существующих
6. Сокращение численности учащихся в классах

Блумберг и Клайн пытаются убедить сегодня ньюйоркцев, что этот план успешно выполняется. Между тем общественный адвокат Бетси Готбаум считает, что если бы ее попросили оценить сделанное топ-менеджерским дуэтом, то она с трудом бы натянула им троечку с минусом (C-). «Амбиций много, а вот результат остается желать лучшего, - говорит миссис Готбаум. В первую очередь это касается так и не решенной проблемы переполненных классов, во вторую - нежелание городского руководства прислушаться к пожеланиям и советам родителей, учителей и директоров школ».
Безусловно, на этом список критических замечаний не заканчивается. Взять, например, унификацию учебных планов. Идея неплохая, может быть, даже очень хорошая. Если программы в разных школах отличаются друг от друга, то каково ученикам, которые решили сменить одно учебное заведение на другое? Клайн распорядился, чтобы во всех школах города, за исключением 200 самых успешных, учебные программы по чтению и математике были похожи одна на другую. Однако он не учел, например, что в школах города немало учащихся, у которых с английским серьезные проблемы. И подходить к ним с теми же мерками, что и к школьникам, рожденным в США, нельзя. Иначе их шансы провалиться на экзаменах и попасть во второгодники резко возрастают.
Можно понять благие намерения Блумберга и Клайна, пожелавших отменить программу т.н. «социального продвижения», которая позволяла школьникам, не сдавшим переводные экзамены, переходить в другой класс. Однако в рамках своей реформы они фактически отказались принимать во внимание, как это было прежде, рекомендации преподавателей. Между тем учителя ведь лучше знают, как в реальности оценивать знания подопечных: провал на экзамене вовсе не означает, что третьеклассник не умеет читать или считать. Если педагог пришел к выводу, что ребенок способен учиться в 4-м классе, он не станет рекомендовать задерживать его в третьем. Однако в своем буклете для родителей Блумберг и Клайн убеждали родителей, что третьеклассники, имеющие проблемы в понимании текстов, плохо учатся в дальнейшем и часто не дотягивают до выпускных классов. Мэр и его канцлер ссылались на педагогов, которые якобы сказали им, что до 15 тысяч учащихся третьих классов нужно оставить на второй год. Кто были эти доброхоты и существовали ли они на самом деле - мы никогда не узнаем. Школьная система г. Нью-Йорка мне иногда напоминает в плане обета молчания «коза ностру» и выполняется так называемая «омерта» очень строго, причем снизу доверху. К кому ни обратишься с вопросом, никто толком ничего не знает, хотя информация, которую надеешься получить, – формальность, но никак не гостайна.
Вообще прежние попытки добиться прогресса в успеваемости в школах Большого Яблока через институт второгодничества успеха не имели. В 80-е годы в Нью-Йорке существовала программа под названием Promotional Gates Policy. Ее инициаторы, также верили в то, что, оставляя ребят на второй год, они добьются положительных результатов. Увы, но до трети второгодников экзамен по чтению так сдать и не смогли. Ведь с ними никто особенно не занимался: никаких дополнительных занятий, никаких дополнительных фондов на их подтягивание. В 1991 году Promotional Gates Policy приказала долго жить.
«Чтобы вводить в школах более строгие требования, - говорит в интервью газете «Стэтен-Айленд эдвенс» Андреа Лелла, активист организации Concerned Coalition of Region 7, - необходимо выделить на помощь школьникам, нуждающимся в ней, дополнительные средства».
А вот с этим-то и не все в порядке...
Понимая, насколько непопулярно его предложение об упразднении «социального продвижения», мэр вывел из состава специального комитета, рассматривавшего этот вопрос, трех своих же назначенцев.
По мнению немалого числа экспертов, второгодничество не ведет к тем результатам, на которые рассчитывают адепты этой идеи. Оно способствует лишь тому, что многие учащиеся просто бросают школу. Согласно статистическим данным, около половины нью-йоркских школьников не заканчивают школу в положенное время.
Не могу похвалиться мэр и его канцлер проектом создания новых (небольших) школ на базе уже существующих. Подобных учебных заведений в городе все больше и больше, вот только успеваемость тех, кто получает в них знания, ничуть не лучше, чем в обычных школах.
Не лучше обстоят дела и в деле «борьбы с бюрократией». Активная реорганизация школьной системы, проводимая мэром и его канцлером, согласно данным Gotham Gazette, привела к тому, что многие опытнейшие директора школ в возрасте 55-60 лет стали подавать заявления об уходе. Из 113 новых суперинтендантов, нанятых Клайном, треть, по данным за прошлый год, уволилась.
Отказ от услуг чиновников департамента образования, занимавшихся рассмотрением случаев отстранения школьников от занятий, привел к тому, что многие нарушители дисциплины продолжали посещать занятия. Были и другие упущения, так что выставленная Готбаум троечка с минусом администрации Блумберга за деятельность на школьном направлении, вполне оправдана. Как по мне, большего они не заслужили. По словам Клайна, его босс хочет, чтобы его запомнили как автора внедрения уникальной системы управления школами.
Не знаю как насчет уникальности, но автора нынешней реформы мы обязательно запомним. Вот только будем ли мы его нахваливать или вспомним не злым, тихим словом?