МИШЕЛЬ ЛЕГРАН:«ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО – ЭТО ИГРА»

Легендарный французский композитор Мишель Легран давно потерял счет своим сочинениям - только число фильмов, к которым он написал музыку, перевалило за 200, не считая песен, мюзиклов и симфонических произведений. Но до сих пор его главными хитами остаются мелодии к «Шербурским зонтикам» и «Девушкам из Рошфора». Во Франции чаще исполняют только «Болеро» Мориса Равеля.
Наконец, он единственный из композиторов, который удостоился трех «Оскаров» и пяти «Грэмми» за музыку к кино. Местные острословы утверждают, что по популярности он уступает только Эйфелевой башне и Собору Парижской Богоматери. Несмотря на всю славу, 73-летний Мишель Легран остается скромным, трогательно простым и, как мне показалось, застенчивым человеком.

– Говорят, что в Парижской консерватории вы записались во все классы - скрипки, фортепьяно, виолончель и даже арфа...
– Действительно, когда я учился в консерватории, я изучал все инструменты, ибо мне хотелось делать оркестровку всей музыки. И я знаю технику игры абсолютно на всех инструментах, но играю на них плохо, кроме, конечно, пианино.
– Вы выступали с самыми выдающимися исполнителями - от Мориса Шевалье и Фрэнка Синатры до Дайаны Росс и Лайзы Минелли. Кто произвел на вас наибольшее впечатление?
– Барбара Стрейзанд. Она самая удивительная и гениальная певица из всех, кого я знал.
– Есть ли какие-то совместные проекты с российской стороной?
– Я сочинил музыку для российского телефильма «Янтарные крылья», и если мне предложат сотрудничать, с удовольствием напишу новые песни. Кроме того, много лет я выступаю с замечательной певицей Тамарой Гвердцители.
– Вы, кажется, не верите в прошлое. «Его у меня нет» - сказали вы однажды...
– Да, я живу настоящим и будущим. Прошлое для меня мертво, и вспоминать его, мне кажется, бессмысленно. Я каждый день начинаю с чистого листа, ибо день вчерашний - для меня окончательно перевернутая страница, к которой я никогда не возвращаюсь. Я все время занят поиском новых ощущений - поэтому я все время разный.
– Но именно с прошлым связана ваша слава, все ваши успехи...
– Знаете, моя собственная слава меня совершенно не занимает. Человек я абсолютно не тщеславный. Я ремесленник, который стремится, как можно лучше делать свое дело. Может, это звучит претенциозно, но я считаю себя гуманистом, который любит все человечество. И люблю, когда меня любят.
– Что же вас прежде всего интересует в творчестве?
– Мне хочется написать вещи, которых я раньше не сочинял. Скажем, я очень много работал для кинематографа и для телевидения, записал невероятное количество пластинок и дисков, сочинял музыкальные комедии, давал фортепьянные джазовые концерты и исполнял произведения классической музыки. Сейчас мне хочется ставить музыкальные спектакли. Недавно в Париже шел мюзикл «Девушки из Рошфора». При этом я продолжаю заниматься своим обычным делом - скоро лечу в Канаду записывать диск с Оскаром Питерсоном. У меня так много проектов, что я думаю только о завтрашнем дне.
– Какие среди ваших сочинений самые любимые?
– Поверьте, я никогда не слушаю свои старые песни. Я их люблю все, как отец любит всех своих детей. Я всеми ими горжусь и никому из них не отдаю предпочтение.
– Как рождается ваша музыка? Играют ли роль вдохновение, женщины, друзья, новые впечатление?
– Я не верю во вдохновение, и моя музыка рождается в каждодневном труде. То, что происходит в моей жизни, никоим образом не влияет на мои сочинения. Мне случалось писать самые радостные мелодии в самые печальные дни моей жизни. И наоборот.
– Не скучно ли творить, когда все удается?
– Никогда не знаешь, что тебе удалось, а что - нет. Оценку дает публика. Я не в состоянии объяснить, почему одна моя песня неожиданно становится знаменитой на весь мир, а другая - никого не интересует. Я этого не знаю и не хочу знать.
– Что вам интереснее - сочинять или играть?
– Конечно, сочинять. Это творческий процесс, тогда как играешь уже что-то знакомое. Пишу я всегда как отшельник, в полном одиночестве и в тишине, за письменным столом, а не за фортепьяно.
– Помимо легкой музыки вам не чужда и классика?
– Я написал несколько симфонических концертов для разных инструментов и даже большую ораторию для оркестра, хора и солистов на тему «Декларации прав человека».
– Что побудило вас обратиться к этой теме?
– Это был заказ правительства в 1989 году - по случаю 200-летия французской революции. Я ее написал, потому что права человека, зафиксированные в этой Декларации 1789 года, остаются для меня чем-то святым.
– У вас типично французская фамилия, но корни у вас армянские... Если не ошибаюсь, одного из ваших предков звали Тер-Микаэлян?
– Отец моей матери был армянином, которому пришлось бежать из своей страны в 1915 году, во время турецкого геноцида. Он добрался до Франции, где женился на моей бабушке - француженке. Так что я на четверть армянин.
– Как и другие ваши соотечественники - Шарль Азнавур, Ален Делон, Изабель Аджани, вы предпочитаете жить в Швейцарии. Чтобы платить меньше налогов?
– Я живу в Швейцарии в силу множества причин, в том числе и фискальных, но главным образом потому, что я против политики французского правительства. На мой взгляд, оно не занимается делами страны, а думает лишь о собственном переизбрании.
– Вы человек ангажированный?
– К сожалению, у меня на политику просто не хватает времени. Но я в ней хорошо разбираюсь.
– Будущей осенью начнутся переговоры о приеме Турции в состав Европейского союза. Против этого выступает мощная армянская община Франции...
– Нет, Анкару никогда не примут в Европейский союз. Франция будет противиться этому. Французы не забыли чудовищного геноцида и никогда не простят того, что Турция аннексировала часть Армении. Такая страна не имеет права войти в состав единой Европы. И если наше правительство и президент Ширак попытаются навязать французам прием Турции, это приведет к революции.
– Каковы же ваши политические симпатии?
– Я всю жизнь был человеком левых убеждений и в душе остаюсь социалистом. Но сегодня левые в нашей стране представляют какую-то странную магму. Я даже не знаю, можно ли считать их левыми. Кроме Кубы, в мире не осталось ни одного коммунистического государства. Я часто бываю на Кубе, где много работаю и выступаю, и обожаю кубинцев.
– Фидель Кастро - ваш друг?
– Я бы так не сказал, но мы с ним хорошо знакомы.
– Вам нравится быть на дружеской ноге с сильными мира сего?
– Тех кого принято считать «сильными мира сего», являются, с моей точки зрения, гиньолями, к которым я не испытываю никакого уважения. Я считаю опасными людей, занимающихся политическим ремеслом. К сожалению, именно они нами управляют.