СЧастливЧик Джордж

Русский язык помог югославскому пловцу выплыть в Америке
• в пятнадцать лет он сделал предложение своей будущей жене;
• в шестнадцать - стал чемпионом Югославии по плаванию;
• в тридцать - сбежал с женой в Соединенные штаты, где поступил в Гарвард;
• в тридцать пять стал доктором наук;
• в сорок создал кафедру русистики в американском колледже и свыше 25 лет был ее бессменным руководителем;

Для нашей первой беседы он пригласил меня в свой дом в престижном городке Бельмонт близ Бостона. Приехав, я увидел накрытый стол на патио, в уютном саду вокруг стандартного американского дома.
Брокеры, рекламируя такие дома, рекомендуют потенциальным покупателям-иммигрантам «осуществить свою американскую мечту». Усадив за стол, хозяин с гордостью произнес:
“У меня 15 настоек на русской водке: огуречная, смородиновая, хреново-медовая..., сотворенных моими руками по собственным рецептам. Какую предпочитаете...”
Увидев мое замешательство, Георгий принес 15 бутылок, на каждой была этикетка с его собственным шутливым портретом.
“Устраиваем дегустацию: каждой по чуть-чуть. Основа одна, так что похмелье вам не грозит...”
Начали с отменной хреново-медовой. После чего хозяин стал хлопотать над грилем, и наша неторопливая беседа скоро приобрела вкус и запах хорошего шашлыка по-карски. Хозяин явно знал толк в славянском гостеприимстве.
Американцы называют его Джордж, хотя сам он всегда представляется Георгием.
И сейчас, в свои почти семьдесят, он обаятелен, красив, строен и артистичен, обладает подвижным умом и телом. Представляю, как этот молодой профессор входил в аудиторию и с первого взгляда и первой доброжелательной улыбки покорял ее. Одна из его бывших студенток рассказывала, что многие девушки были тайно влюблены в профессора, потому что он, несмотря на анлийский с акцентом , покорял своей русскостью, влюбленностью в Чехова и Достоевского. Ой ли! Только ли потому?
«Чтобы заинтересовать студентов своим предметом, я в течение первых 20-30 минут знакомлю их со всем тем, что меня связывает с русской культурой, рассказываю о своих поездках в Россию, о Невском проспекте, на котором можно встретить либо свой Нос (Гоголь), либо себя самого (Достоевский), о гостеприимстве русских, о московских куполах... Проходит полчаса, и если никто из студентов не посмотрел на часы или в окно – значит, моя приманка показалась им съедобной, что я овладеваю их любопытством и могу начать работать. Моя первая задача – заинтересовать их русской культурой, чтобы они вернулись в аудиторию и с интересом стали заниматься русским языком, - выполнена.”
(Из доклада профессора Г.Костича на Международной научной
конференции русистов в Москве)

А профессор – однолюб. В свое время мечтал жениться на самой красивой девочке в Белграде и вполне серьезно в 15 лет сделал предложение Мирьяне. Ей было тринадцать. Оба были подающими большие надежды пловцами, особенно Георгий. Правда, жених на длительное время забыл о своем предложении – жизнь закрутила. Став чемпионом Югославии, членом олимпийской сборной,приобрел известность и популярность, а с ними – десятки поклонников и поклонниц. Поездки на международные соревнования в Вену, Рим; Париж, вечера отдыха; рестораны... Очень даже удивился, когда вдруг к нему, уже студенту -слависту Белградского университета, подошла сероглазая красавица и спросила: «Так будем жениться или что?.. Может, я свободна?»
«Только со мной, – ответил он. – Но есть одна очень серьезная проблема: ты готова бежать со мной в Соединенные Штаты?»
«Обучить американского студента правилам грамматики и снабдить запасом слов, чтобы он мог справиться с сюжетами произведений русской литературы, можно, но как ему воспринять страноведчески насыщенные тексты и их идейно-эмоциональное содержание, если у него нет основных понятий о русской культуре? Как справиться ему с разницей между «ты» и «вы», между Павлом Павловичем и Пал Палычем? Как ему почувствовать трагедию “Реквиема” Анны Ахматовой или понять юмор пьесы «Клоп» Маяковского, если у него нет лингвистической концепции? Ни их самих, ни их родителей, ни их бабушек или дедушек никогда никакие клопы не кусали....»
(Из доклада профессора Г. Костича на Международной научной
конференции русистов в Москве)

Сам Георгий уже без малого десять лет знал, что в Югославии ему жизни не будет. Еще в 1951 году ,после международных соревнований по плаванию, восемь его товарищей не вернулись в страну. И за ним югославская охранка установила слежку. Делала попытки склонить молодого человека к сотрудничеству, так как он пользовался авторитетом у перебежчиков, оказавшихся потом в США и Канаде. Кроме того,его старший брат был четником (четники боролись против коммунистов Тито) и тоже жил в США, бежав в свое время из страны. Поразмышляв над тем, чем будет заниматься за океаном, он ушел с юрфака и к этому времени уже заканчивал отделение славистики Белградского университета. Специализировался на русском языке. На то были причины. Он знал еще от деда, о давних связях их семьи с Россией и что его рано умершая бабушка была русской. Его прадед Йован Сундечич, выдающийся черногорский поэт, был в свое время главой православной церкви Черногории и кем-то вроде министра иностранных дел (такой должности тогда не было) в правительстве страны, а также близким знакомым семьи Романовых. И, может, потому своего сына послал в Россию. Тот служил российскому императору в Саратове, занимая должность крупного железнодорожного чиновника, и женился там на русской девушке Елизавете...
«...сейчас я намереваюсь поговорить о своих усилиях преодолеть социально-культурный разлом, существующий между американской и русской культурой, и обучить американских студентов средствам коммуникации с носителями языка, навести мост через социально-культурный разлом, отделяющий мою аудиторию от цели моих усилий. Я преподаю русский язык и литературу в американских вузах свыше тридцати лет... Со временем, чтобы заинтересовать старшекурсников, которым остается один год учиться в колледже, я выработал учебно-методическую систему, при помощи которой они могут, в зависимости от своей мотивации, после двух семестров общаться с русскоговорящими. Мой курс называется Speak Russian in Year, или по-русски за один год...».
(Из доклада профессора Г. Костича на Международной научной
конференции по русистике в Москве).

Отец Георгия представлял Сербскую военную миссию при правительстве императора Николая II. После Октябрьской революции он выпросил у Ленина специальный поезд и через Шанхай и Стамбул вывез на родину всех сербов и черногорцев, так или иначе оказавшихся в России. В свое время он учился в МГУимени Ломоносова и там же, кстати, в двадцатых годах познакомился с его матерью, студенткой медицинского факультета... Так что любовь к русскому языку и культуре у Георгия Костича, американца сербского происхождения, как бы заложены в генах. Совершенствовал свои знания в гимназии – при маршале Тито основным иностранным языком в югославских школах был, естественно, русский. А потом и на кафедре славистики в Белградском университете.
« Чтобы заинтересовать нашего студента, обучение должно идти не от языка к культуре, а, наоборот, от культуры к языку... Обучая русскому языку студентов, их обязательно нужно знакомить с русским этикетом, с историей, музыкой, юмором, обычаями, кухней и другими социокультурными аспектами жизни русского народа. На своих занятиях я широко использую так называемые перебивы с информацией из области русской культуры. Обычно ими пользуюсь, когда замечаю, что студенты устают и их внимание нужно освежить...»
(Из доклада профессора Г.Костича на Международной научной
конференции русистов в Москве)

Побег в Америку супругов Костичей успешно состоялся в 1965 году. О том, как известный пловец его организовал, воспользовавшись легкомыслием и человеческими слабостями влиятельных людей в спортивном мире Югославии, можно написать отдельный рассказ. Но двое молодых людей уже в нью-йоркском аэропорту Кеннеди, оторвавшись от группы туристов, с 20-ю долларами в кармане (больше вывозить из страны не разрешали) сели в автобус и поехали куда глаза глядят – в Манхэттен, на конечную остановку. Что будут делать дальше – не знали: то ли искать Костича - старшего по имевшемуся адресу (телефона не было, так как братья не общались чуть ли не два десятка лет), то ли одного из друзей-перебежчиков, ни телефона, ни адреса которого не было. И вот тут-то и начинается американское счастье Георгия Костича, которое, как он признается, сопровождает практически всю его иммигрантскую жизнь. Из этого он заключает, что Америка послана ему судьбой.
«...если студента не познакомить с основными правилами поведения в русской среде, то может случиться, что даже чистота русской речи не поможет преодолеть негативного впечатления у носителей языка, а напротив, “коммуникация” получит отрицательную окраску и станет пугающей пропастью... Очень часто то, что русским смешно, для американцев звучит неприлично, что американцам смешно, для русских скучно, а об этом в наших учебниках ничего не пишут... У нас, например, нельзя рассказывать этнические анекдоты, анекдоты о пьяных, заикающихся, блондинках, тещах, пенсионерках, делать комплименты женщинам не рекомендуется, о расовых различиях лучше не говорить. Я однажды сказал, что черные баскетболисты лучше белых, и меня обозвали чуть ли не расистом! Или, например, если американец встречает двух русских девушек, идущих под руку, то для него, хотя и хорошо знающего язык, они могут показаться лесбиянками... Когда я, радуясь встрече, обнимаю и хочу поцеловать знакомого американца, то он либо остолбенеет, либо посмотрит на меня с недоумением...»
(Из доклада профессора Г. Костича на Международной научной конференции русистов в Санкт-Петербурге).

Разве не счастливая случайность, что, сойдя с автобуса, носом к носу столкнулся с собакой, «а она вела на поводке моего друга, того самого перебежчика из 50-х, ни адреса, ни телефона которого у меня не было»? Оказалось, студент выводил собаку русской женщины-врача, которая на время отъезда поручила ему заботиться о своей квартире и о питомце. На десять дней супругам был обеспечен и стол, и дом. Возвратившись, дама предложила Костичу... познакомить его с Александром Керенским. Он отказался - не до того было, за что себя клянет до сих пор.
Дальше – больше. Другой перебежчик работал секретарем у министра иностранных дел Канады Пола Мартина. Он пригласил новоявленных невозвращенцев приехать в Монреаль. Когда они сошли с поезда, кого-то встречала правительственная делегация с цветами и чуть ли не с оркестром. Когда Костич сошел на перон в костюме и при галстуке, с которыми этот франт никогда не расставался, именно к нему обратились с торжественной речью, а Мирьяне вручили охапку цветов. Оказалось, друг подал его своему шефу как известного диссидента, чуть не Михайло Михайлова, имя которого тогда гремело по всем западным «голосам». А сам «диссидент» и слова-то такого в то время не знал. Потом был устроен официальный прием в честь известного диссидента. Подлог, конечно, и не совсем невинный, но он облегчил Костичу с женой получить вид на жительство в Канаде, а затем и визы в Америку. А дальше и вовсе сказка – его, знавшего на английском лишь “how do you do?” приняли в Гарвард на отделение славистики (в американских университетах ценят выдающихся спортсменов, даже бывших, за их целеустремленность). А там Георгий стал одним из любимых учеников легенды русской лингвистики, Романа Осиповича Якобсона, профессора из первой белой волны эмиграции, друга Маяковского, Лили и Осипа Бриков.
«Однажды в квартире Бриков, где в одной из комнат жил и Маяковский, была дружеская вечеринка. Затянулась допоздна, и Роман Осипович ночью лег на кушетку возле комнаты Бриков. Проснулся он под утро, услышав скрип двери и увидел выходящего из этой команты Владимира Владимировича. Тот, увидев Якобсона, погрозил ему пальцем и произнес: “А ты никому ни шу-шу!”
(Анекдот, рассказанный
Р. Якобсоном Георгию Костичу)

Кстати сказать, Роман Якобсон сыграл большую роль в жизни Георгия – по его рекомендации последнего приняли на временную, а потом и на постоянную работу в иезуитский Колледж Священного Креста в Вустере, неподалеку от Бостона. До этого он уже преподавал русский в ряде университетов, но оказался без работы, как это всегда бывает, в самый неподходящий момент. Все наличные потрачены на первый взнос при покупке дома, родилась дочь Наталья, он только что приобрел собаку, а на постоянное местожительство приехала теща, собак не любившая. Георгий признается, что в этот момент спасти его от самоубийства могло только чудо. И оно, как всегда, когда ему было очень надо, свершилось. Колледж Священного Креста, откуда только что ушел после истечения годичного контракта, пригласил в Америку советского диссидента Александра Гинзбурга, неделю назад вышедшего из тюрьмы в СССР. На стадионе в Вустере при стечении десятков тысяч людей, а также представителей примерно тридцати телекомпаний и газет должно было состояться торжество по поводу вручения Гинзбургу степени Почетного доктора наук. А переводчика не могли найти. И тут президент колледжа вспомнил о Костиче, как раз в этот момент нянчившего свою дочь. Георгий долго отнекивался - дочь не с кем было оставить. В конце концов колледж оплатил беби-ситера, только бы заполучить переводчика. Торжество удалось на славу, при этом переводчик находился на телеэкранах всего мира чаще и дольше самого виновника торжества, очаровав и зрителей, и телезрителей. И администрация колледжа предложила ему постоянный контракт. «Вот уж действительно, права поговорка – не знаешь, где найдешь, а где потеряешь», - комментирует сейчас Георгий. В этом колледже он проработал свыше 25 лет, создав кафедру русистики. Именно у Георгия Костича впервые появилась простая на первый взгляд идея: приглашать на семестр или на год преподавателей из России. Вот уже на протяжении 20 лет в Вустере работают специалисты из Российского государственного педагогического института им. А.М. Герцена в Санкт-Петербурге. Позже эту идею подхватят другие высшие заведения США, но Костич уверен, что благодаря двадцатилетнему сотрудничеству с российскими педагогами кафедра русистики в колледже Священного Креста приобрела добрую славу как в США, так и в России. Не случайно Георгия Костича часто приглашают в российские вузы поделиться опытом преподавания русского языка как иностранного. В колледже Костичу присвоили так называемый tenur - статус пожизненного преподавателя, которого можно лишиться лишь по собственной инициативе, например, при уходе в добровольную отставку.
«...то, что я увидела в маленьком кабинете при кафедре русистики небольшого американского колледжа, потрясло меня. Настоящий музей России в США! Поразило и богатство коллекции, и дизайн, и продуманный отбор представленных экспонатов. Со стен на вас смотрят Гоголь и Достоевский, Тургенев и Толстой, Чехов, Пушкин, Блок, Маяковский, Ахматова... Панно с русскими иконами и фотографиями храмов, картины известных русских художников и цветные снимки российских пейзажей. Стеллажи с русской литературой и сувениры-символы русского быта: самовар с полотняной тарелкой, пасхальное яйцо мастера школы Фаберже, шкатулки палехских мастеров и деревянные ложки хохломской росписи. В разных вариантах и в разных местах повторяется изображение святого Георгия на белом коне, разящего копьем вражеского змея... Статуэтки и чашки, замысловатые ручки и пепельницы, российские салфетки и куклы... Как много здесь русского духа, здесь действительно Русью пахнет! И если я, ненадолго приехав из России, войдя сюда, сразу прониклась родными флюидами, то как же должен поразить этот интерьер американского студента, никогда не видевшего ни России, ни этих предметов, ничего не знающего о символах русской культуры!...»
(И.П. Лысакова, зав. кафедрой
преподавания русского языка
как иностранного Российского
государственного педагогического
университета им. А.И. Герцена).

Он ушел в отставку полтора года назад. «Хороший дом, хорошая жена, взрослые, нашедшие свою дорогу в жизни дети, - что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость?» - так я размышлял перед выходом в отставку, подобно герою культового советского фильма «Белое солнце пустыни», - завершает рассказ о своей счастливой жизни в Америке Георгий Костич.
Как с ним не согласиться? Жена – известный в Бостоне детский врач, дочь Наталья живет и работает в Швейцарии, сын Александр, чемпион Америки по марафонскому плаванию в открытом море, один из директоров компании Sоny в Лос-Анджелесе.
И все же затаенная грусть в его глазах мешает мне это сделать.
Большинство экспонатов музея, собранных им во время командировок в Россию и в антикварных магазинах США, подарены родному колледжу. Там же, по решению администрации, выставлен большой портрет профессора Костича как признание его заслуг в преподавательской деятельности. Сотни учеников, которым он сумел передать свою любовь к России и русской культуре. Приличная пенсия. Действительно, что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость?
Стареть он не хочет - вот в чем штука. Несмотря на инфаркт, случившийся полтора месяца спустя после ухода в отставку и несомненно являющийся следствием этого самого ухода, отрыва от студентов, любимой работы. А обратной дороги в родной колледж нет. Воспитанница и преемница, благодаря наставнику получившая тот же статус пожизненного преподавателя, ревниво оберегает доставшееся ей наследство, в том числе и от авторитета бывшего патрона. Остается научная работа в тиши обширной домашней русской библиотеки. Сейчас Георгий Костич готовится к очередному докладу на научной конференции в МГУ.
А еще грустит он оттого, что детей, стопроцентных американцев, не интересует ни сербский язык, ни богатая родословная потомственного сербского интеллигента, ни рукописи его знаменитого когда-то прадеда-поэта...
«...Психологи и физиологи, исследуя речевые процессы, давно обнаружили эмоциональную основу зарождения речи. К сожалению, далеко не все преподаватели русского, как иностранного языка, опираются на чувственные заряды, которыми пронизаны произведения духовной культуры страны и народа, носителя языка. Интуиция и обширные познания в области русской литературы, музыки и живописи помогают профессору Георгию Костичу преодолевать культурные барьеры в душах своих учеников. Создавая волну интереса и занимательности, он вовлекает американских студентов в армию друзей России, говорящих и читающих по-русски.
Низкий поклон вам, дорогие наши зарубежные коллеги, за ваш подвижнический труд по приобщению молодежи к родникам русской культуры, за безграничную любовь к русскому языку и нашей профессии!»
( Из доклада И.П. Лысаковой
на научной конференции
по русистике в Санкт-Петербурге)
Эдуард Говорушко
Бостон