Волшебные грани

Стекло, пожалуй, - один из самых удивительных материалов, созданных человеком. Оно может быть твердым и хрупким, пластичным и текучим; являться тонкой стеклотканью, сохраняющей тепло, служить прозрачной бронёй, способной защитить от пуль и опасного излучения, или волоконной оптикой, улучшающей средства связи. Окруженные с детства миром стеклянных предметов, люди зачастую не осознают, обладателями какого богатства стали около четырех тысяч лет назад. И как это часто бывает в истории, имя человека, первым получившего стекло, затерялось в веках. Осколки посуды и ювелирные поделки были найдены в Месопотамии, а за 15 столетий до новой эры вазы из темного стекла украшали покои египетских фараонов.
Уже в I веке н.э. древние римляне изобрели стеклодувную трубку, украшали изделия аппликациями и вырезали камеи по стеклу. Но такая красота предназначалась императорам и полководцам, вернувшимся домой с победой. Гораздо чаще расплавленную массу обкатывали в разноцветной крошке и по старинке заливали в формы, сделанные из смеси навоза и глины.
С падением Рима и Византии в европейских странах на сотни лет воцарится тусклое бытовое стекло, а возрождение наступит только с подъёмом Венеции, привезшей рецепты варки стекла с Ближнего Востока. Исторические хроники сохранили эту важную дату: 982 год, появление первой венецианской вазы.
Постоянно улучшая качество своих изделий методом проб и ошибок, местные мастера убеждились в том, что расцветка стекла зависит от добавок оксидов и солей различных металлов и что сода, добавленная в расплав, придает ему пластичность, облегчая работу стеклодува.
В конце XIII века, понимая ценность стекла и желая оградить его от пожаров, которые случались здесь регулярно, власти государства переносят его производство на расположенный поблизости остров Мурано. Все эти годы стекло остается предметом гордости Венеции и едва ли не главным её товаром. Рецепты мастеров хранятся в строжайшей тайне. Под страхом тюрьмы запрещается вывоз сырья и выезд из города тех, кто тесно связан с его производством.
В XV веке венецианцам удается очистить стекло от примесей и получить прозрачное “кристалло”, на которое наносятся эмаль и узорная позолота , а в XVI - изготовить матовое, аметистовое стекло и алмазные иглы для гравировки.
К этому времени слава муранского стекла становится поистине мировой. Прозрачная филигранная ваза или расписное опаловое стекло, имитирующее фарфор, считается роскошью и королевским подарком. Мастера Возрождения Тициан, Тинторетто, Веронезе изображают на своих картинах стеклянные кубки и вазы.
Со временем цехи по изготовлению стекла открываются во Франции, Испании, Англии. И хотя влияние венецианской школы по-прежнему велико, техника расписного портрета и гравировка на французских и особенно английских изделиях порою её превосходят.
Многотысячная коллекция образцов античного стекла в музее, посвященном истории Лондона, рассказывает о его появлении в древней Британии: от местных стеклянных бус до осколков расписных чаш, попавших сюда с римскими легионами во время их вторжения на острова.
В национальной коллекции стекла в лондонском музее принца Альберта и королевы Виктории (V & А Museum) представлено более шести тысяч уникальных изделий, отражающих его (стекла) эволюцию на протяжении четырех тысяч лет. Cреди раритетов коллекции Luck of Edenhall – расписной сосуд, изготовленный в Сирии в XII-XIII веках и соединивший в себе прозрачность, эмаль и позолоту. Привезенный из крестового похода, он являет собой наглядное свидетельство вкуса и мастерства восточных мастеров. Удивительно, что уцелел и уникальный кожаный чехол, в котором он хранился. Принадлежавщий древнему роду Эденхоллов, он сотни лет служил ему талисманом, и разбить сосуд - значило навлечь на семью погибель и несчастья. Немецкий поэт И.Уланд посвятил этому мифу балладу, а американский - Г. Лонгфелло - перевел её на английский язык.
Переживая многовековые спады и недолгие подъёмы, английское стеклоделие подражает мастерам из северной Италии вплоть до 1670 годов, когда Д. Равенскрофт создаёт lead glass, английский хрусталь, по чистоте и прочности превосходящий венецианский.
Если говорить об американском стекле, то первые изделия польских и голландских эмигрантов-стеклодувов, сделанные в Вирджинии в начале XVII века, были малочисленными и неудачными. В 1621 году англичане нанимают нескольких венецианских мастеров и посылают их в свою американскую колонию для производства стеклянных бус, тогда еще ходового товара среди индейцев. К сожалению, передача венецианского опыта поселенцам тем и ограничилась, и подлинными пионерами американского художественного стекла стали братья Вистар, приехавшие из Германии в XVIII веке и начавшие делать накладные спирали на бутылках и цветочные аппликации на кувшинах.
Резное и узорное стекло появляется в США в XIX веке, когда английский мастер Т. Гейнс начал работать в Бостонской компании по выпуску оконного стекла и заодно научил своих хозяев варить английский хрусталь. Вскоре он открывает собственный бизнес и перебирается в Корнинг, Нью-Йорк, который с 1868 года становится главным производителем хрусталя в стране. Сегодня Музей стекла в Корнинге - владелец крупнейшей в мире коллекции, состоящей из тридцати трех тысяч экспонатов. Cамой старой египетской вазе в этой экспозиции три с половиной тысячи лет, а самой новой скульптуре – не более нескольких месяцев. В библиотеке музея находится более двухсот тысяч слайдов и 40 тысяч книг о стекле, среди которых есть манускрипты XII века.
Одну из значительных страниц в историю американского художественного стекла вписал художник и дизайнер второй половины XIX века Л .Тиффани. Начав карьеру с дизайна витражей и работая с полупрозрачными, как фарфор, стеклами, он перенес технику цветной мозаики на абажуры и люстры, на стекла дверей и окон, создав всемирно признанный и узнаваемый стиль. Будучи равно одаренным как художник и бизнесмен, он (вместе с членами семьи) создал ряд компаний, занимающихся дизайном интерьеров, ювелирных изделий и витражей. Перечисление наград, полученных Тиффани и Ко. на различных выставках, заняло бы большой лист. Среди поклонников и коллекционеров стиля “тиффани” были многие известные писатели, мультимиллионеры и президенты различных стран.
Другим популярным направлением в американском стеклоделии стало так называемое карнавальное стекло. Как правило, его получают прессованием. В этом случае испарения оксидов металлов оседают на изделии тончайшим слоем и цветовую игру можно сравнить с радужной бензиновой пленкой на поверхности воды.
Первым производителем карнавального стекла стала английская компания Sowerby. В 1880 году она зарабатывала на нем 48 000 фунтов стерлингов в месяц, что по тем временам было весьма солидной прибылью.
В США переливающееся карнавальное стекло, за которым стоял дизайнер Д. Фентон, появилось в 1908 году, и спрос на него превзошел все ожидания. Вскоре у него появляются конкуренты, привнесшие в изделия оранжевые, пастельные и фарфоровые тона. Именно у фентоновской компании Тиффани и другая известная фирма “Стьюбен” “позаимствовали” иридиевое и рубиновое карнавальное покрытие, сделав возможным недорогие и яркие изделия попасть в безрадостные дома американских бедняков.
С тридцатых годов прошлого века карнавальное стекло в США не выпускалось, и только недавно, в связи с пробуждением коллекционного интереса, современные дизайнеры снова начали к нему обращаться.
Другим пристрастием коллекционеров и предметом их охоты являются работы из кракелированного стекла - сrackle glass. Оно было получено еще в XVI веке, когда неизвестный венецианский мастер придумал погружать горячее изделие в холодную воду, отчего получались трещины на его поверхности. Потом он заново нагревал стекло, заливая их другим слоем. При этом трещины оставались внутри, создавая игру фактуры и света. В США и других странах существуют клубы собирателей кракелированного стекла; о нём издано много книг и каталогов с иллюстрациями.
Понятие “богемское стекло” существует в Европе с XIII века, и с его историей связано не одно замечательное открытие. Независимо от венецианцев прозрачное и цветное стекло получили cлавянские мастера, а об их высоком искусстве говорит мозаика 1370 года “Страшный суд”, украсившая ворота собора св. Вита в Пражском Граде. Независимо от англичан на одной из гут ( стекловарен) они создали знаменитый чешский хрусталь с идеальной поверхностью для нанесения узора и эмали. Полученное ими ещё в 1711 году новое стекло, играющее после огранки не хуже бриллиантов, и по сей день служит основой для знаменитой бижутерии.
В начале XIX века стекловары из Богемии изобретают черный и красный гиалит, подражающий самоцветам, и cтекло литиалин, сходное с мрамором и полудрагоценными камнями. А чешские разноцветные люстры в венецианском стиле остаются и до сих пор широко востребованным товаром.
В конце XIX века английские и американские компании начинают копировать созданный в Чехии хрусталь с добавками урана, придающего изделиям бледно-желтый и зеленоватый оттенки. Интересно, что во время Второй мировой войны атмосфера секретности, царящая вокруг создания атомной бомбы, породила запрет на использование соединений урана, и американские и английские власти даже конфисковали эти запасы у производителей и художников. Сегодня изделия из уранового стекла не выпускают; вокруг него циркулируют разные слухи, а также имеют место смутные опасения, связанные с его возможной радиоактивностью, так что коллекционеры, заполучившие раритеты, радуются, но на всякий случай хранят их от глаз подальше.
Одним из самых знаменитых и наверняка самым богатым выходцем из Богемии стал Д. Сваровски, в своё время покинувший родные места и переехавший в австрийский Тироль, где создал машины, идеально шлифующие и гранящие хрусталь. Превратив свою продукцию в ширпотреб высокого класса, он прочно занимает своё место на мировом рынке стекла и в сердцах рядовых покупателей. Сегодня в фирме Swarovski работает около десяти тысяч человек. Её магазины открыты в семидесяти пяти странах, а в девятнадцати из них работают цехи, выпускающие сотни видов сверкающих хрустальных сувениров. В честь столетия компании в австрийском Инсбруке открыт музей, в котором хранится самый большой в мире монолит хрусталя, и построена гигантская выставочная стена Сrystal wall, на которой закреплены сотни хрустальных камней общим весом более двенадцати тонн.
История русского художественного стекла начинается в XVIII веке, когда в Петербурге был основан стеклянный завод, который выполнял заказы царского двора. На “стеклянке” выпускали хрусталь и цветное стекло по рисункам Воронихина, Кваренги, Росси. Восхищенный возможностями удивительного материала, великий ученый М. Ломоносов написал: “Пою перед тобой в восторге похвалу: не камням дорогим, не злату, но Стеклу”.
Именно в Петербурге в 1826 году была изготовлена кровать из невского хрусталя, подаренная Николаем Первым шаху Ирана, а в начале XX века – хрустальный фонтан, украсивший покои эмира Бухары.
Помимо сотен образцов русского стекла, коллекция петербургского Эрмитажа хранит работы французских авторов Э.Галле и братьев Доум, представлявших искусство Арт Нуово на стыке XIX и XX веков, cтавшее предтечей модернизма. Их вазы из многослойного стекла, декорированные цветами, cтояли в апартаментах последних Романовых и украшали богатые дома Европы.
Не менее талантливые мастера работали в студии Бимини, открытой в 1923 году в Вене другом А. Эйнштейна, поэтом Ф. Лампи и братьями Бергер. В конце тридцатых годов, спасаясь от преследований нацистов, они уезжают в Лондон, где продолжают создавать покоряющие своей грацией фигуры из стекла. Их работы называют “застывшей поэзией”, и у коллекционеров они в большой чести.
Мировая культура всегда была подобна сообщающимся сосудам. Когда искусство венецианского стекла в начале XIX века пришло в упадок, местные художники начали искать творческую опору в странах, некогда ходивших у них в подмастерьях. Так, много лет спустя достижения Арт Нуово и романтизма помогли венецианскому стеклу обрести вторую жизнь. Возрождение Мурано начал С.Сильвиати, привлекший к сотрудничеству выдающегося стеклодува К.Тосо и потомственного мастера А. Баровьери, нашедшего открытый его семьёй еще в XV веке и утерянный затем рецепт халцедонового стекла. Тогда же началась дружба мастеров из Мурано и американца Л. Стэнфорда, одного из попечителей университета в Калифорнии, заказавшего Сальвиати мозаику для церкви. В 1903 году Сальвиати подарил университету сто двадцать композиций своей компании, легших в основу нынешней стэндфордской коллекции венецианского стекла.
В 1921 году миланский арт-дилер и дизайнер П. Венини вместе с художником В. Зеччина открывает в Мурано компанию Venini Glass. Тончайшее стекло Зеччина быстро завоевывает европейский рынок. Важную роль в успехе сыграло и создание компанией собственного стекла с цветовыми оттенками, которые никто не мог повторить. Приглашая талантливых художников со стороны, Venini Glass с годами завоевывает всемирную известность. Характерно, что при этом компания никогда не делала секретов из своих творческих идей и концепций. Когда в 1960 году молодой американский художник по стеклу, а ныне признанный мастер Д. Чихулу написал письма ведущим итальянским производителям арт-стекла с просьбой разрешить ему увидеть их работы, единственной открывшей ему дверь стала фирма Венини. Более того, она направила некоторых своих дизайнеров в США , где они читали лекции, проводили мастер- классы и открыли за океаном филиал компании. Сегодня в Соединенных Штатах работает с десяток выдающихся мастеров художественного стекла, чье становление произошло c помощью их старших коллег из Мурано.
Как и много веков назад, стекло не перестает удивлять мир. Этому удивительному материалу многое по плечу. Оно не просто примета нашего быта и отражение времени. В соединении с талантом художника стекло способно вызывать глубокие чувства, покоряя цветом и формой. Неудивительно, что по числу коллекций собиратели стекла уступают разве что ценителям монет и почтовых марок.
Сегодняшние технологии позволяют получать уникальные инструменты и изобретать новые виды хрусталя и стекла, соответствующие фантазии художника. Если, к примеру, мастер задумает создать голову античного жертвенного быка, мощная струя песка может пройтись по изделию так, словно само время оставило здесь свои следы.
И все же никакой технический прогресс не заменит искусства художника- стеклодува, чья работа чем-то напоминает священнодействие. Потому что всякий раз, беря огненный расплав на грушевидный конец железной трубки и соединяя своё дыхание с дыханием стекла, мастер создает нечто одухотворенное и новое: вещь, которая, отделившись от него, станет жить своей собственной жизнью.