Монте-Кристо – роман в камне

Вышло так, что неделю своих французских «вакаций» мне довелось прожить в окружении великих теней. Километрах в четырех-пяти на противоположном возвышенном берегу Сены в зажатом примитивными постройками современного Буживаля уютном старинном парке ютились безнадежно обветшавший, но все еще прекрасный дом семьи Виардо с тактично отодвинувшимся от него шале Тургенева, а с другой стороны в тех же нескольких километрах приглашала почитателей писателя усадьба Александра Дюма-отца, его «потерянный рай», в котором автор популярнейших приключенческих романов провел, может быть, самые счастливые дни своей жизни.
Дорога устремлялась от Версаля на север. Много, много позже ее расширят и покроют асфальтом, по которому потечет беспрерывный поток крошечных «пежо», «ситроенов», «рено», а тогда, полтораста лет назад, Дюма возвращался из королевской резиденции домой в Сен-Жермен-ан-Лэ по тихому деревенскому проселку пешком. Шел не торопясь, глядя по сторонам, и потому, наверное, на подходе к блеснувшей справа излучине Сены обратил внимание на спускающийся в долину поросший деревьями живописный склон...
После бешеного успеха вышедших один за другим с 1844 по 1846 год «Трех мушкетеров», «Королевы Марго», «Графа Монте-Кристо» деньги у писателя были, и полюбившийся участок в городке Порт-Марли был куплен. А строителю виллы Евгении в Биаррице архитектору Ипполиту Дюрану вновь повезло с заказом.
- Здесь вы разобьете мне английский парк, - сказал ему Дюма. - В центре его я хочу построить замок в стиле Возрождения, напротив - готический павильон, окруженный водой... На участке есть ручьи. Вы создадите каскады...
- Но, господин Дюма, здесь глинистая почва. Все ваши строения поползут.
- Господин Дюран, вы будете копать, пока не дойдете до туфа... Вы отведете два подземных этажа под погреба и своды.
- Это вам обойдется в несколько сот тысяч франков.
- Надеюсь, никак не меньше, - ответил Дюма, расплываясь в довольной улыбке.
Уже в первоначальном замысле будущей усадьбы хорошо проявляется характер Александра Дюма-отца, человека, по словам современников, «забавного, расточительного, страстного и не склонного считаться с реальностью». Именно в таком духе был возведен здесь через несколько лет романтический и роскошный «замок» Монте-Кристо.
«Ах, «Монте-Кристо» - это одно из самых прелестных безумств, которые когда-либо делались, - пишет в 1848 году Бальзак в письме Еве Ганской. - Он - самая царственная из бонбоньерок на свете... Если бы вы увидели этот замок, вы бы тоже пришли в восторг от него. Это очаровательная вилла, она куда красивее виллы Пампили, потому что с нее открывается вид на террасы Сен-Жермена, и, помимо всего прочего, она стоит у воды!..
Планировка прекрасная - одним словом, безумная роскошь времен Людовика XV, но в стиле Людовика XIII с элементами украшений эпохи Возрождения. Говорят, постройка уже обошлась Дюма в 500 тысяч франков и что ему необходимо еще 100 тысяч франков, чтобы завершить свой замысел. Его ограбили, как на большой дороге. Он вполне мог бы уложиться в 200 тысяч франков...»
Несмотря на многократное превышение сметы, Дюма удалось не только достроить свой роман в камне, но и превратить его в некий памятник самому себе. Его скульптурное изображение на окружающем здание фризе находится в весьма достойной компании. В один ряд с хозяином дома поставлены Гомер и Софокл, Шекспир и Гете, Байрон и Виктор Гюго... Трудно сказать, как отнеслись бы сами великие к соседству с популярным создателем приключенческих книг, но автора высеченного над парадным входом девиза – «Люблю тех, кто любит меня», это, по-видимому, не смущало.
Назвать замком это эклектичное по стилю сооружение, произведшее на одного из наших просвещенных современников «впечатление дикое и вместе с тем трогательное», можно лишь с большой натяжкой. Это действительно вилла причудливой архитектуры, где, по выражению Андре Моруа, «эпоха трубадуров соседствует с Востоком «Тысячи и одной ночи». Обращенный к Сене сложный, весь в лепнине фасад в стиле Генриха II, составленный из двух увенчанных куполами башен, соединенных между собой широким переходом; высокие мансарды; узорчатые флюгера на крыше; увенчивающий все здание восточный минарет... Столь же разностильны и внутренние помещения, где среди пятнадцати небольших комнат, по пять на каждом из этажей, мирно соседствуют белый с золотом зал в стиле Людовика XV и созданный специально выписанными для этой цели тунисцами «арабский» салон, украшенный по потолку и стенам дивной резьбой.
Новоселье Дюма отмечал 25 июля 1848 года. Пользуясь безотказностью хлебосольного хозяина, на праздник вместо пятидесяти приглашенных собралось до шестисот гостей. Вот как рассказывает об этом в книге «Три Дюма» Андре Моруа: «Обед заказали в знаменитом ресторане «Павильон Генриха Четвертого» в Сен-Жермене, столы накрыли на лужайке. В курильницах дымились благовония. Повсюду красовался девиз маркизов де ля Пайетри: «Ветер раздувает пламя! Господь воспламеняет душу!» Сияющий Дюма расхаживает среди приглашенных. На сюртуке его сверкают кресты и ордена. Поперек блестящего жилета перекинута массивная золотая цепь. Он обнимает хорошеньких женщин и всю ночь напролет рассказывает чудесные истории. Никогда в жизни он не был так счастлив».
Чуть выше по склону Дюран выстроил для своего щедрого заказчика еще один миниатюрный «замок» в готическом стиле. Окруженный заполненным водой рвом и соединявшийся с окружавшим его парком лишь подъемным мостом, игрушечный замок Иф, названный так в память заключенного Эдмона Дантеса, тоже предназначался для строгой изоляции. Впрочем, в отличие от героя романа, его обитатель покидал окружавший его суетный мир не только по собственной воле, но и с немалой охотой. Здесь в занимающей практически весь первый этаж единственной комнатке с усеянным звездами лазурным потолком и обтянутыми голубым сукном стенами Дюма устроил себе рабочий кабинет.
На столе, прослужившем до этого немало лет в трапезной одного из разоренных аббатств, всегда лежали три стопки бумаги - голубой для романов, розовой для статей и желтой для стихов, посвящаемых избранным дамам. Перед тем как приступить к делу, добровольный затворник растапливал камин и поднимал мост. И только потом открывал крышку средневекового сундука и доставал из него очередную неоконченную рукопись. Закончив работу, Дюма поднимался по спиральной лестнице в спартанскую келью на втором этаже, иногда оставаясь в ней до утра.
Во время кратковременных перерывов писатель любил выходить на смотровую площадку «замка» Иф и наблюдать сверху за домочадцами, гостями и населявшими парк многочисленными животными. В Монте-Кристо Дюма завел целый зоопарк: пять собак, два попугая, кот Мисуф, петух Цезарь, золотой фазан Лукулл, три обезьяны, носившие имена известного писателя, переводчика и знаменитой актрисы, а также гриф Югурта из Туниса, позднее переселившийся в бочку и потому переименованный в Диогена. Вся эта живность забавляла Дюма, посвятившего ей написанную с необыкновенно теплым чувством книгу «История моих зверей».
Двери нового дома всегда были открыты для всех. Приглашая к обеду очередного гостя, Дюма не прерывал работу, приветствуя его левой рукой, а правой продолжая писать. Повар получал заказ на дополнительные, нередко весьма экзотические, блюда, рецепты которых он мог взять из толстенной кулинарной книги, написанной его хозяином. Вряд ли это было филе кенгуру или фаршированные ноги слона, но простой омлет с устрицами несложно было соорудить и на скорую руку. Что касается слона, то это вовсе не шутка. «Пусть это название не пугает читателя, - пишет Дюма, - мы не призываем его есть этого монстра целиком. Но если ему попадутся (!) ноги или хобот, мы предлагаем попробовать их, приготовляя по приведенному ниже рецепту. И сообщить нам потом, понравилось ли ему это блюдо».
Сегодня сказали бы, что стряпня была любимым хобби знаменитого литератора. С детства Дюма увлекался охотой (на стене замка висит один из его трофеев - оленьи рога) и вполне мог сам обеспечивать себя пищей. Его мать содержала постоялый двор, славящийся по всей округе своей кухней, и сын немало времени проводил у плиты. Уже став одним из самых известных людей Франции, он активно сотрудничал с «Альманахом любителей поесть», газетой «Семейная кухня», а многие знаменитые кулинары эпохи видели в нем своего.
«Я хотел бы завершить пятьсот томов своих сочинений поваренной книгой», - говаривал Дюма. Огромный фолиант в черной обложке, на которой красными буквами выведено: «Большой кухонный словарь. Составил Александр Дюма», до сих пор хранится в Монте-Кристо, а последующие издания этой неординарной книги, которую после смерти Дюма завершил Анатоль Франс, вот уже второе столетие продаются в парижских магазинах. Так что ставшее штампом выражение «кухня писателя» в отношении Дюма имеет не только переносное значение.

К сожалению, счастье Дюма в этом «земном раю в миниатюре», как он называл Монте-Кристо, длилось недолго. И конец его приблизила, «в соответствии с объективными законами развития общества», очередная революция. Она разразилась незадолго до торжественного открытия замка и сначала никак не сказалась на благополучии его обитателей. Но вскоре стал иссякать главный источник доходов Дюма - основанный им в Сен-Жермен Исторический театр посещали все реже.
Как известно, во время политических потрясений люди не склонны к развлечениям. Дюма пытался сопротивляться, продолжая создавать новые драмы и романы, но банкротство неумолимо приближалось. К тому же осаждаемый со всех сторон кредиторами писатель по-прежнему жил на широкую ногу, отказываясь признать свое положение безнадежным.
Растратив приданое своей бывшей жены Иды Ферье, Дюма задолжал ей огромную сумму в 120 тысяч франков. Суд обязал его не только вернуть долг, но и заплатить алименты, обеспеченные недвижимым имуществом. Это означало неизбежную продажу Монте-Кристо, на который был наложен арест. В одном из писем того времени Дюма писал: «Чтобы урегулировать дела с госпожой Дюма, я вынужден продать обстановку моего дома, но собираюсь выкупить все, что смогу». Осуществить это намерение не помогла даже продажа замка подставному лицу. Судебные исполнители вывезли из дома мебель, роскошные сервизы и картины, бывшему хозяину не оставили ни книг, ни даже животных. Известна расписка, выданная судебным чиновником: «Получен один гриф. Пятнадцать франков». В такую ничтожную сумму был оценен любимый писателем Югурта-Диоген.
Говоря, что поместье стоило Дюма пятьсот тысяч франков, Бальзак ошибался. В день окончательного отъезда из замка Дюма протянул одному из приятелей тарелочку с двумя сливами. Каждый съел по одной. «Ты только что проглотил сто тысяч франков, - сказал Дюма. - Эти две сливы - все, что у меня осталось от Монте-Кристо, а ведь он обошелся мне в двести тысяч франков».
Напуганный судьбой собрата по перу Бальзак писал Еве Ганской: «Я прочел в газетах, что в воскресенье все движимое имущество «Монте-Кристо» пойдет с торгов; сам дом продан или будет продан в ближайшем будущем. Эта новость повергла меня в ужас, и я решил работать денно и нощно, чтобы избежать подобной участи. Впрочем, во всех случаях я не допущу такого: лучше уеду в Соединенные Штаты и буду довольствоваться сельскими радостями...».
Последовавшие за тем годы были печальными для усадьбы. Она сменила многих владельцев, но никто из них как следует не ухаживал за домом и парком. Оба «замка» постепенно приходили в упадок и разрушались. В конце 1960-х - начале 70-х годов их даже собирались снести, чтобы построить на этом месте что-нибудь современное. Спасли Монте-Кристо муниципалитеты трех слившихся в один городков - Марли-ле-Руа, Порт-Марли и Пек-сюр-Сен. Объединившись, они выделили средства на реставрацию и превращение поместья в музей.
Сейчас «маленький рай» Дюма выглядит почти так же, как при своем хозяине. Так же вызывают восхищение и улыбку его «замки», и так же, как полтора столетия назад, гости писателя читают на стенах «замка Иф» названия любимых произведений и имена их героев. К сожалению, внутреннее убранство и обстановку обоих домов воссоздать не удалось. Зато полностью восстановили поразительно изящную резьбу «арабского» салона. Восхищенный его былой красотой король Марокко выделил деньги на реставрацию и в 1985 году прислал во Францию собственных мастеров.
Как и раньше, почитатели таланта знаменитого романиста бродят в романтическом парке по живописным тропинкам, мимо искусственных гротов и скал, вдоль бегущих по склону ручьев. Правда, не слышно здесь больше пения петуха и веселого лая собак, не проносятся по веткам обезьянки, не сидит на сухом сучке угрюмый нахохленный гриф... Но, как и во времена Дюма, из окон главного дома открывается замечательный вид на широкую долину Сены и вытянувшуюся вдоль нее террасу королевского парка в Сен-Жермен-ан-Лэ. Только вместо роскошных карет бегут у подножия холма Монте-Кристо скромные автомобили, а на востоке рвут горизонт зубцы парижских небоскребов Ля-Дефанс, поражающих своим фантастическим обликом даже привычных к «каменным джунглям» американцев...