ОТЦЫ ПОНЕВОЛЕ...

Господа-мужчины, если в вашу дверь вдруг постучится полицейский и заявит, что пришел лично сообщить вам, что где-то вас ждут не дождутся мать с ребенком, о которых вы ни сном ни духом не знаете, не делайте круглые глаза и не отбрасывайте повестку в сторону. Постарайтесь как можно быстрее прийти в себя и заняться выяснением этого вопроса. Американская пословица время - деньги как нельзя лучше подойдет к этому случаю. Ну а промедление действительно окажется смерти подобно. Упустите момент, и поминай как звали.
Один из героев материала Матта Велша, редактора журнала Reason, Тони Пирс, не сразу понял, что от него хотят, когда леди в погонах, исполняя свой служебный долг, подняла молодого человека с постели в 5 часов утра и строго так произнесла: "Я здесь для того, чтобы проинформировать вас, сэр: вы забыли о своей бедной дочке и ее маме. Нехорошо, мистер Пирс, не по человечески и не по мужски".
Пирс сначала подумал, что кто-то решил его разыграть, а полицейская дива - это актриса, которой заплатили, чтобы подшутить над ним. Лишь спустя какое-то время до него дошло, что все происходящее вовсе не шутка и не кошмарный сон, а пусть и сюрреалистическая, но реальность.
«Какая дочь, какая мамаша, - спрашивал себя Тони, - я никогда не был в городе, где проживает женщина, которая считает, что я - отец ее ребенка. Я никогда не жил в северной части Калифорнии. Я белый мужчина, а вовсе не афроамериканец, как сообщила властям мать незнакомой мне 8-летней девочки. Да и рост у меня средний, а не под два метра. Какой-то бред!»
Эх, знал бы г-н Пирс, что его ждет впереди, в какую жуткую историю он вляпался не по своей воле. В повестке, которую принесла ему полицейская, черным по белому было написано: имярек обязан в 30-дневный срок связаться либо с Superior Court of Contra Costa County и ответить в письменной форме на данный запрос, либо перезвонить в офис районного прокурора для того, чтобы разобраться с этим делом опять-таки в 30-дневный срок.
Пирс, перезвонил, линия была занята. Три дня он пытался связаться с клерком суда, но в трубке звучал лишь голос автоответчика. На звонки ушла целая неделя.
В конце концов «папаша» все-таки смог услышать живой голос чиновника и заявить ему, что произошла чудовищная ошибка. «Я не отец ребенка, я понятия не имею, кто эта женщина», - прокричал в трубку Пирс. «Не волнуйтесь, разберемся», - успокоил его клерк.
«А что же мне делать?»
«Всего-то звонить нам в офис каждый день и оставлять сообщение, что вы - не настоящий отец. Настоящий папаша вряд ли бы поступил таким образом».
Весь описанный диалог лично мне напоминает сценку из сумасшедшего дома, но ведь именно так все и было. Пирс звонил, время шло. Сознательно ли представитель правосудия дезориентировал парня - я утверждать не могу, не делает этого и Велш. Хотя все свидетельствует в пользу данной версии. Чиновник ведь отлично знал, что по прошествии 30 дней его офис, не получив от Пирса письменного заявления в отказе от отцовства, автоматически признает ответчика виновным (“default judgment”) со всеми вытекающими отсюда последствиями. То есть начнет взыскивать алименты на ребенка, отцом которого мог действительно оказаться высоченный афроамериканец, но вовсе не белый мужчина среднего роста, в дни возможного зачатия находившийся очень далеко от места, где он якобы вступил в половую связь.
Два месяца спустя после состоявшегося телефонного разговора Пирс получил судебное постановление, из которого следовало, что он должен выплатить неизвестной ему женщине задолженность в размере 9 тысяч долларов, а затем вносить патежи согласно графику. Его проинформировали, что из получаемого им пособия по безработице будут вычитать 25 процентов. Только теперь Пирс понял, в какую чудовищную западню он попал. Пришлось обращаться к адвокату, и хорошо, что у него были деньги на счету. У многих мужчин более скромного достатка такая возможность начисто отсутствует.
С Пирсом мы еще встретимся, а пока познакомимся с довольно любопытной статистикой. С 1996 года, когда в нашей стране стала проводиться вэлферная реформа и был принят закон Personal Responsibility and Work Opportunity Reconciliation Act, почти 10 млн. (!) американских мужчин были «уличены» в том, что они, отцы, не желают помогать своим детям. Даже хлипкие доказательства принимались соответствующими органами на веру, и маховик правосудия начинал вертеться в бешеном ритме. Чтобы оправдаться и не быть наказанными, папашам давался 30-дневный срок. Многие мужчины не хотели верить в серьезность намерений властей, считая все происходящее ерундой, не достойной их внимания. И, как оказалось, очень даже напрасно. По прошествии 30 дней, как и в случае с Пирсом, люди получали уведомление о признании их отцовства доказанным, с требованием выплаты алиментов, сумма прилагалась.
Пересмотреть дело - было куда более тяжелой задачей, чем та, которую поручили мифическому Сизифу. Признали виновным - плати. Те, кто имел возможность нанять адвоката, так и поступали, но подавляющее число «папаш», позволю себе повториться, были людьми с весьма скромными доходами (по статистике, среди жертв оговора таковых около 80 процентов). Доходит до абсурда: дела обвиненных в убийстве, указывает Велш, сейчас обязательно пересматриваются, если тест на ДНК показывает, что находящиеся в заключении люди в преступлении не замешаны. А вот в отношении так называемых «отцов» анализы на ДНК зачастую не работают: их не желают признавать достаточным основанием для того, чтобы освободить невинного человека от необходимости нести ответственность за чужие грехи. Мотив? А кто же тогда станет платить за ребенка, государство? А вот дудки...
Приведенный мной выше документ - Personal Responsibility and Work Opportunity Reconciliation Act предполагал следующее: мать-одиночка могла рассчитывать на вэлферное пособие лишь в том случае, если государство получало возможность взыскать с отца ее ребенка выплаченные государством деньги. Цель такой политики вроде бы ясна: заставить женщин быть более щепетильными при выборе сексуального партнера, сделать для мужчин невыгодным уходить из семьи (все равно придется нести материальную ответственность), помочь матерям получить больше денег, чем им полагается, находясь на вэлфере. Нельзя сказать, что эти положения закона плохи сами по себе, они плохи в том случае, когда обращены против невиновных, которым приходится доказывать своим близким, работодателям и сослуживцам, что они стали жертвами чудовищной ошибки. Очень дорогой, кстати.
Адвокат Пирса Ким Сигпен, которой впервые пришлось вести дело, связанное с мнимым отцовством, в интервью Велшу призналась, что она и представить себе не могла, что подобные вещи могут происходить в нашей стране. Ей удалось приостановить выплаты женщине, указавшей на Пирса как на отца ее ребенка. В ходе судебных разбирательств прокурор графства Констра Коста вынужден был признать, что описание так называемого «отца» явно не совпадает с внешностью Пирса. Но потратив уже немалую сумму на свою реабилитацию, ответчик и его адвокат все еще не находятся в конце пути: вот уже три года, как ни они, ни власти не могут заставить мать ребенка сдать тест на ДНК.
Велш, как редактор солидного журнала, попытался выяснить в прокуратуре графства Констра Коста и в California Department of Child Support Services (DCSS), на каком основании Пирс и ему подобные оказались в таком, мягко говоря, щекотливом положении, почему власти решили, что те, кого именно они ищут, попали к ним в руки? И ничего не добился, так как следователи и чиновники заявили, что не могут делиться с ним конфиденциальной информацией, связанной с конкретными делами.
Между тем ему все же удалось разговорить заместителя DCSS Леору Гершензон, которая в краткой форме поведала, каким образом они выходят на «папаш».
Основанием для начала поиска отца ребенка может служить: либо личное заявление матери с просьбой о помощи найти отца ее ребенка, либо обращение матери-одиночки в вэлферный офис за пособием. Социальный работник, согласно настоящему законодательству, обязан сразу передать оказавшуюся в его распоряжении информацию в ведомство миссис Гершензон. Матери-одиночке задают разнообразные вопросы с целью найти папашу.
«Но разве достаточно начать преследование человека на основании показаний женщины, видевшей его в последний раз 10 лет назад, знающей о нем только то, что он носит такие-то имя и фамилию и проживает в Лос-Анджелесе, что ему должно быть примерно 40 лет?» - спросил Велш у Гершензон.
«Вполне, - ответила она. - Наша задача очень упрощается, если мы находим в городе только одного человека с такими же именем и фамилией. Хуже, когда их несколько. Приходится наводить справки, звонить домой каждому...»
Гершензон призналась, что хотя по закону женщина несет ответственность за дачу ложных показаний, но она еще не сталкивалась со случаями, когда мошенники в юбке были привлечены к уголовной ответственности за сознательный оговор. Хотя фактов на этот счет имеется предостаточно.
Сколько всего было издано за последние 7 лет default judgment? Увы, никто не знает. В ходе исследований, которые провели в 2000 году специалисты из American Association of Blood Banks, удалось выяснить, что в 30 процентах взятых тестов на ДНК (из 300 тысяч) удалось установить, что «обвиненный в отцовстве» таковым на самом деле не являлся.
Неужели обо всем этом властям не известно? Думаю, что они в курсе дела, но на многое закрывают глаза. Ведь казна получает от отцов-алиментщиков ежегодно миллиарды долларов. Невинно пострадают сотни или даже тысячи человек? Значит так тому и быть: лес рубят - щепки летят.
В 2000 году власти только одной Калифорнии смогли собрать по линии child support ни много ни мало 2 млрд. долларов. Из этих денег 68 процентов пришлось на default judgment.
В целом же по стране показатели еще более впечатляющие: если в 1993 году было собрано штатными Child Support Enforcement Division 8,9 млрд.долларов, то в 2001 году уже 19 млрд. долларов. Даже если обычно обвиненные отцы начинают судиться, деньги у них все равно изымают. Меньшинство может позволить себе нанять опытного адвоката. Отец поневоле, после признания государством в нем «биологического папы», вынужден наблюдать, как часть его заработка и банковских сбережений бесследно исчезает. Если мать ребенка получала вэлфер, то «папаша» компенсирует государству средства, которые были на нее потрачены плюс 10 процентов ежегодных штрафных пеней.
А вот если деньги от человека, «отцовство которого было установлено», не поступают в определенные государственными инстанциями сроки (после 30 дней с момента издания соответствующего распоряжения), закон не разрешает выдавать ему водительские права или переоформлять старые, а также отказывает в выдаче любых лицензий и разрешений.
Хорошая кредитная история превращается в плохую. Если сумма долга превышает 5 тысяч долларов, госдепартамент откажет в выдаче паспорта.
Активную борьбу с целью пересмотреть существующее законодательство ведут сегодня отдельные политики и общественные организации, созданные мнимыми отцами.
Наиболее известная из общественных организаций - U.S. Citizens Against Paternity Fraud, созданная инженером из Джорджии Карнелом Смитом. Сам Смит безропотно платил алименты своей бывшей подружке, пока она не захотела большего. После проведенных тестов на ДНК выяснилось, что это был не его ребенок.
Суд, однако, представленные результаты принимать во внимание не пожелал, приняв решение, что м-р Смит должен выплатить бывшей сожительнице 120 тысяч долларов. Вот после этого случая он и решил начать борьбу в своей родной Джорджии.
В мае 2002 года легислатура штата приняла решение считать анализы на ДНК веским доказательством при определении отцовства. Спустя год Смит добился отмены постановления о выплате алиментов.
Джорджия была первой ласточкой. Вслед за ней аналогичные законы, связанные с тестами на ДНК при определении отцовства, были приняты в Вирджинии, Огайо, Айове, Арканзасе и Алабаме. Сейчас подобные билли рассматриваются в легислатурах таких штатов, как Техас, Нью-Джерси, Калифорния, Флорида, Мичиган и Вермонт.
Между тем на пути законодательных собраний встали суды, оспаривающие доказательную силу ДНК. Так, в мае 2003 года Верховный суд Нью-Джерси постановил, что если мужчина признал факт своего отцовства, то даже в том случае, если в дальнейшем будет признана ложь в отношении него со стороны матери ребенка, он все равно обязан выплачивать алименты.
Попытки оспорить этот вердикт в Верховном суде страны, предпринятые организацией Смита, успехом пока не увенчались. Будем надеяться, что это временная неудача...