ТОМ ФОРД: «МОДА - ЦИНИЧНОЕ РЕМЕСЛО»

Новые одежды для “Ив Сен-Лорана”
42-летний техасец Том Форд, приехавший лет десять назад завоевывать Старый Свет, сделал головокружительную карьеру. Сегодня он возглавляет два престижных дома моды - “Гуччи” и “Ив Сен-Лоран”, которые принадлежат французскому миллиардеру Франсуа Пино.

Пришествие Форда, представляющего другую генерацию модельеров, ускорило уход с арены великого меланхолика Сен-Лорана. “Я первым из кутюрье начал относиться к моде как к бизнесу и занимался ее финансовыми аспектами, - утверждает не без бравады американец. - Мода - циничное ремесло, и я прежде всего циник, а не художник. Мне не хватает поэтичности, которая, скажем, присуща линии британца Александра Маккуина. Настоящие мастера творят сердцем, а я всегда задаюсь вопросом: можно ли это продать? Чего сегодня не хватает на рынке? Поэтому я по сути своей коммерческий художник, а не творец. Я был плохим актером, но выучился мастерству убеждать, которое играет огромную роль в нашем обществе”. Форда отличают нечеловеческая работоспособность - он спит 4 часа в сутки, бульдожья хватка, предельная организованность и умение быть не только творцом, но и превосходным менеджером. Его деятельность охватывает все стороны творческого и коммерческого процессов - от дизайна одежды до дизайна бутиков, от проектов косметических товаров до проектов рекламных кампаний.
Слагаемыми успеха помимо несомненного дарования оказались железная самодисциплина и предельная организованность: обычно Форд проводит два-три дня в Париже, затем едет в Лондон, Милан или Нью-Йорк. Интуиция помогает ему попадать точно в цель: “Моя сила состоит в умении мгновенно принимать правильные решения в считанные секунды. Главное - иметь замечательный, хорошо раскрученный продукт для продажи, который все хотят приобрести”. Проектирование любой вещи, по его словам, начинается с разработки обуви, которую он считает самой важной частью гардероба. Именно обувь дает ощущение комфортности, преображает походку и повышает градус сексуальности.
“Том, - восхищается генеральный директор “Гуччи” бывший адвокат Доменико де Соле, - это гениальный творец, который не знает преград. Если перед ним возникает стена, он сделает все, чтобы ее преодолеть”. В тандеме с Доменико де Соле, американцем итальянского происхождения, Форд возродил дом “Гуччи”, вновь сделав его доходным. Успех их творческого альянса Форд видит в том, что Доменико присущ творческий подход к менеджменту, а ему самому - маркетинговый подход к творчеству. Кутюрье работает не в режиме коротких модных циклов, а в длительном процессе, называемом стилевой эпохой. “Я хочу, чтобы в моделях “Гуччи” 20-летние чувствовали себя взрослыми, а 45-летние - молодыми”. Тем самым он вовлекает в свою систему не отдельные социальные группы, а целые поколения.

Сен-Лоран в свое время с грустью констатировал, что его подход к моде отличается от фордовского как день и ночь. Это признает и сам техасец: “Для “Гуччи” женщина - это сексуальная рок-звезда из Лос-Анджелеса, готовая к провокациям, которая ездит на “Мазерати” « Для Сен-Лорана - это богиня, которую возят в лимузине. Она соблазнительница, умеющая ждать своего часа”» Тем не менее он не стал по-ковбойски лихо сжигать мосты, отказавшись от великого наследия своего предшественника. Напротив, Том с фанатическим упорством подтверждает свою приверженность черному - любимому сен-лорановскому цвету. В черное он одевает своих манекенщиц, юбки которых умопомрачительно узки, декольте - головокружительны. В целом же сексуальный заряд, заложенный в его творениях, оказался многократно мощнее, чем в романтических изысках Сен-Лорана. Своей сценической площадкой техасец часто избирал парижский музей Родена, где состоялся его парижский дебют. Фирменный стиль Форда - смешение простоты и роскоши. Сам Форд в моде чувствует себя хамелеоном. На берегах Сены он ходит всегда в черном костюме и в белой рубашке, носит черное кожаное пальто. В таком же виде появляться по ту сторону Атлантики, считает Том, просто нелепо. Там он надевает джинсы, майку или свитер.
Когда Франсуа Пино купил за миллиард долларов контрольный пакет акций дома “Ив Сен-Лоран”, 70 миллионов долларов он заплатил отдельно Сен-Лорану и его менеджеру Пьеру Берже за право использования Томом Фордом их брэнда. Вскоре отношения между двумя кутюрье были окончательно испорчены. “Очень трудно смириться с тем, что кто-то другой делает вещи под твоим именем, - признает техасец. - Именно поэтому я не хочу иметь собственного дома моделей”. Конечно, Том не в состоянии сам нарисовать 5000 изделий для одного из своих домов и 3000 - для другого, но свою миссию он видит в том, чтобы выявить суть вещей, делать выбор, избегать излишеств, очищать гамму и придать рациональную динамику ностальгическому сен-лорановскому прошлому. А главное - делать деньги и превратить дом “Ив Сен-Лоран” из убыточного в процветающее предприятие. Это даровитый американец делает виртуозно: благодаря его таланту, доходы “Гуччи” с 1994 по 2000 год возросли с 262 миллионов до 2, 2 миллиарда долларов. Техасец контролирует все - начиная от творческого процесса и кончая производственным, включая пиар и “имиджмейкерство”. “Мир непременно выйдет из кризиса, - излагает Том свое кред. - В воздухе витает новый гедонизм, стремление к роскоши и к процветанию”. Сам он, по его словам, давно уже работает не ради денег по той простой причине, что обладает многомиллионным состоянием, не считая пяти домов в Европе и в Америке. “Я очень богат, - признает кутюрье, - хотя и не так, как Армани или Сен-Лоран. Но в отличие от них я еще молод. Я тружусь потому, что безумно увлечен своим творчеством”.
«Знаменитый ныне техасец, наделенный харизмой и счастливой внешностью, недолго посидел за партой в американской школе архитектурного дизайна. Потом он мечтал завоевать Голливуд, снялся в рекламном ролике, посвященном “кока-коле”. Он, прагматик, сразу понял, что на актерской ниве ему прославиться не суждено, и тогда он посвятил себя моде. Имя можно было сделать только во Франции или в Италии. Вначале он попал стажером в фирму “Хлое”, а оттуда перешел в “Гуччи”. Штурм “Ив Сен-Лорана” для Тома Форда оказался труднее покорения “Гуччи”. Пришлось преодолевать сопротивление сотрудников, которым не понравился новый мэтр с диктаторскими замашками. И тогда Форд вместе с Доменико де Соле провел операцию “Шок и трепет” с целью положить конец внутренним разборкам и склокам и изгнать недовольных. Да и многолетние клиентки, сохранившие верность ушедшему на покой Сен-Лорану, пока еще не приняли концепцию Форда. “Они просто уже умерли, - мрачно шутит техасец, - хотя некоторые начинают возвращаться. С того света”. Проведя “эстетическую” чистку сен-лорановских конюшен, он резко сократил лицензии и одновременно увеличил в три раза число бутиков. Он убежден, что к 2004 году дом начнет приносить прибыль. Том сделал ставку на глобализацию, которая диктует моду во всем. “Люди во всем мире смотрят одни и те же фильмы, покупают одни и те же товары, - отмечает он. - Мы становимся частью одной культуры. Через несколько десятилетий, благодаря смешанным бракам, мы превратимся в одну расу, которая будет говорить на одном языке, иметь единую валюту, иметь одну и ту же модель автомобиля”.
Деньги и слава превратили Тома в интроверта, который нуждается в одиночестве. Именно поэтому он так любит пустыню: “У меня так мало времени, и мне так надоело постоянно видеть людей”. Однако каждый вечер его спутник Ричард пытается вытащить его из дома. Время от времени лимузину с шофером Форд предпочитает общественный транспорт с тем, чтобы не потерять контакта с действительностью, посмотреть на простых смертных, которые порой годами носят одни и те же одежды и даже не подозревают о его существовании. Когда у него плохое настроение, Том подобно многим американцам настраивает себя на оптимистический лад, занимается самовнушением. “I am great“ - убеждает он себя. Он имеет в жизни все, кроме» сна. Бессонница - его худший враг, следствие перманентного стресса, в борьбе с которым не помогают ни спорт, ни йога, ни массаж. Каждое утро он занимается час с тренером, соблюдает диету, взвешивается, и если прибавил килограмм, то не ест целый день. “Если я завтра умру, то могу сказать, что не зря коптил небо, - философствует Том. - У меня есть любовь, деньги, слава. Я счастлив и не хотел бы снова быть молодым. Но если я доживу лет до 70 или 80, то я, быть может, задамся вопросом: “А что, собственно говоря, я совершил в жизни? Создал кучу платьев? Этого, наверное, мне покажется мало”.
“Я антипуританин, который презирает политическую корректность, - подчеркивает Форд, афиширующий свою гомосексуальность, - и для меня самой увлекательной вещью на свете является секс”. Том охотно рассказывает о том, как он с 14 лет ухаживал за девушками, пользовался у них исключительным успехом. В 22 года он вдруг обнаружил, что его привлекают мужчины, но и сейчас красивая женщина еще способна вскружить ему голову: “Я очень сексуален и чувствен. В жизни я люблю животную страсть. Мне нравится, когда у меня быстро бьется сердце, а в жилах кипит кровь”.
Париж.