Разговор со статуей Свободы

Мадам Либерти, поговорим по душам. Вы, конечно, монументальней меня метров на пятьдесят, и вес у вас - никакой мужчина не выдержит, но у нас много общего: мы оба - иммигранты. Вы - из Франции, я - из России. Даже фамилии почти одинаковые, у вас - Либерти, у меня - Рабинович. С разницей, что вы из камня, а я из песочка. И ещё двигаюсь. При этом, как говорит моя жена, звуков больше, чем толку.[!]
Циля у меня - умница. Копия - вы! В такой же панамочке, которую носит с пионерского возраста. Халатик у неё, правда, новый, послевоенный. Так я вам скажу, мадам Либерти, моя Циля первая сказала: «Поехали!» Гагарин уже повторил. Хотя мы полетели в разные стороны: он - в космос, мы - сюда, в Америку, чтоб она была «блэсс» во всех местах!
А Гагарина бы и не выпустили!
У моего друга в России была фамилия Кацманавт, Самуил Абрамович. И как он ни убеждал, что работает товароведом Промкооперации, ему в ОВИРе отвечали: «Кацманавт есть Кацманавт». Бедный Самуил каждый год паспорт терял и записывался: Кацманюк, Кацмонис, Кацманишвили, даже по-японски - Кацманду, не помогало, сидел в отказниках. Пока не написал в 5-й графе, что он - иудей. Забыл, как пишется слово «еврей» - через «ю» или через «а», как слово «а ид». «Иудей» оказалось очень сложным для милиции, и ему записали по ошибке «индуец». Его тут же выпустили, подумали, индеец. А резервации в России для него не нашлось.
Мадам Либерти, у нас был жуткий начальник ОВИРа. У него половина евреев находилась в отказе. Как от него избавиться? Так ему наши евреи организовали вызов в Израиль. Представляете, в ТО время! Приходит письмо Горбунову Василию Митрофановичу, начальнику ОВИРа, прямо из Израиля, и ещё посылка от близких родственников, причём полная мацы. Его уволили на другой день! Позвонили из обкома и сказали: «Василий Митрофанович, уезжайте в свой Израиль и передайте привет еврейскому народу!» Говорят, он до сих пор без работы, сидит и учит иврит.
Мадам Либерти, как же вы похожи на мою Цилю! Глаза навыкат, нос в пол-лица. Когда я увидел её впервые в 45-м году, она и руку так же держала, но с керосиновой лампой. Не было света. А я с войны пришёл - красавец, а гройсер ихес! В плащ-палатке, каске, кирзовых сапогах. Ордена на груди, консервы в карманах. А кнакер-какер! Постучал. Открывает мейделе - вылитая вы, мадам Либерти, с такими же бигудями на голове. Смотрит:
- Кто здесь?
Я говорю: - Светите пониже.
- Кто вы?
- Фима. Вы же мне писали на фронт 12 писем!
Она говорит : - Я писала всем, чтобы подбодрить, поддержать для победы.
Я говорю: - Вы писали всем, но на идиш читаю я один.
Она: - Ой! Это я так увлеклась.
Я говорю:
- Я - тоже! Читал ваши письма, как роман. С фарген иген, с таким нахесом. У меня внутри всё ибергедрейт, а голова - мишигине коп.
Она вышла за меня замуж и не пикнула!
Мадам Либерти, моя жена Циля - талант. Я сравниваю её письма на фронт с Конституцией Соединённых Штатов Америки, всё совпадает! Она уже тогда писала: «Все люди ар криэйтид одинаково, одной мамой и одним папой. Зачем эта война?» Представляете, написала, и война тут же закончилась! Только я прочёл в конце письма: «Зайт гезунт», и пошёл Салют Победы! В этот день меня все обнимали, целовали и говорили, что я - боец-герой и хороший человек, несмотря на то, что еврей.
Мадам Либерти, как вы относитесь к евреям? Я вижу, хорошо, иначе бы не смотрели одним глазом на Манхэттен, другим - на Бруклин. Тут уже столько евреев, что китайцев не видно. Моисей их 40 лет водил по пустыне, и те, кто заблудились, оказались в Америке. А кто плохо соображал, в России. Но мы все за Израиль! Все! Вы не знаете, можно сделать канал под Гудзоном до Иерусалима через Хайфу? Я бы ходил в разведку в Сектор «Штынка,» извините, Сектор Газа. В войну я таких «языков» брал, фашисты боялись выйти на улицу! Мюллера помните из «Семнадцать мгновений весны»? Я его тоже брал, но записали на Штирлица, потому что он - русский. Так неужели я Арафата не найду в платочке и по запаху?
Конечно, арабский я знаю хуже, чем английский. В основном арабские цифры в размере своей пенсии. С английским мне легче. В любом магазине я говорю: «Зис ис мне это, зис то и полпаунда зис дрек мид пфефер, онли без жира, джаст этот кусочек. Нет, я знаю, что кусочек по-английски «писик», но стесняюсь произносить. И всё равно мне отпускают!
Мадам Либерти, вы по-английски спикаете со словарём или как «наши» - по интуиции? Моя Циля недавно по интуиции разговаривала с лендлордом, когда он повысил рент, такими словами, я не нашёл ни в одном словаре. То есть идиома на идиоме. Она сказала ему: «Ты, персонайшинэл! Шесть йеарс нам ремонт не дуинг, а хочешь мани иметь в кармане. Я тебе такой Анкл Бенс устрою, ни один Маймонидес не примет!» И дала ему список, что он должен в нашей квартире сделать: сменить кранейшен, унитазейшен, мебилейшен в киченэйшен, и всё побелейшен. Он всё понял, хотя она писала английские слова русскими буквами. Видно, тоже по интуиции!
Мадам Либерти, вы подскажите в Вашингтоне, что в Ирак лучше послать мою Цилю. Она - дипломат. Она проведёт переговорный процесс так, что всё оружие массового поражения окажется у Саддама во рту, и выйдет боком!
Вообще у женщин это лучше получается. Я слышал, что в президенты хотят выдвинуть Хиллари Клинтон. А почему не маму Буша-младшего? Чтобы все были: папа, сын, мама... А? Устроить Бушевизацию всей страны. Это же - семейный бизнес. К тому же с мамой всё будет по матери, то есть по-матерински.
А в мэры Нью-Йорка лучше выбрать мою жену Цилю, и тогда всё тут станет Циле-сообразным и Циле-вилизованным!

Веселые книги
Альберт а Левина
«Колумб с пятым пунктом» ($10), «Смех на поворотах» ($10) и «Примите поздравления!» ($7)
можно приобрести
у автора : (718) 621-5405