50 комнат генерала

В мире

Некогда многие мальчишки пятнадцати-шестнадцати лет с азартом юности стремились принять участие в главных событиях своего времени. Вслед за старшими - такими яркими, интересными людьми, бородатыми, в штормовках, с песнями под перезвон гитар у далеких таежных костров, с песнями, от которых замирало сердце. Так и я прорывался на строительство Усть-Илимской ГЭС. Приезжал в обком на велосипеде, прислонял его к стене между номенклатурных “волг” и “газиков” и шел по кабинетам, требовал комсомольскую путевку, хотя в ВЛКСМ не состоял. Но в нашем обкоме разнарядки на Братск и Усть-Илим не имелось. Тогда я погрузился в общий вагон и отправился в двухтысячекилометровый путь. На Усть-Илим можно было попасть лишь через Братск. Не только географически, а по сути, поскольку Усть-Илим входил в гигантскую общую систему “Братскгэсстроя”. И мне пришлось штурмовать управление кадров “Братскгэсстроя”, вплоть до главного начальника товарища Уфимцева, который не желал (и правильно делал!) разводить “детсад” в далеко не романтических бараках. 

Братск сразу же стал и остался в истории и в памяти советских людей как символ свободы (после разоблачения преступлений сталинизма), молодежного романтического движения на освоение новых земель, неподдельного энтузиазма. Не случайно же самым заметным явлением в литературе 60-х годов была поэма Евгения Евтушенко “Братская ГЭС”.

Перед моими глазами Братск предстал как сказочный, волшебный город. Зеленые сосны и ели, синее море, гигантская белая плотина и весь город - белый и чистый. Мой попутчик в поезде говорил: “В Братске самый чистый, самый прозрачный воздух - такой прозрачный, что там фотографировать можно только через светофильтр”. Так и осталось в сознании на всю жизнь из тех шестидесятых годов - белый город и самый чистый, самый прозрачный воздух в мире.

Увы, современная действительность рисует другие картины. На всю страну прогремел мэр Братска Александр Серов, подозреваемый в вымогательстве взятки на сумму 15 миллионов рублей. Обыск в его квартире - как мерзкая сцена из криминального фильма. Оперативники ломают железную дверь, а слуга народа и глава города в это время часть денег сжигает, часть - выбрасывает в окно.

Нетрудно представить, какие чувства испытывают сейчас строители Братской ГЭС. Вот как прославили их город! Кстати, в этом году - 50 лет со дня пуска первого агрегата. Наверно, будут торжества в Братске и в Москве, соберутся ветераны. Наверняка будет на них и главный научный сотрудник Института физики Земли Алексей Марчук. Он, тогда совсем молодой выпускник Московского инженерно-строительного института (МИСИ), на стройке был известен, если не сказать - популярен. Не только потому, что стал автором уникальной инженерной идеи - ледового перекрытия Ангары, но и потому, что знал и пел под гитару чуть ли не сотни песен - бардовских, студенческих, туристских. “Гитарная поэзия”, бардовские песни - тоже символ того времени, свободы творчества, самовыражения. Вскоре Алексей и сам стал героем песни Александры Пахмутовой на слова Сергея Гребенникова и Николая Добронравова “Марчук играет на гитаре, и море Братское поет”. Иосиф Кобзон, первый ее исполнитель, рассказывал, как Марчук тогда оскорбился, кричал: “Что ж вы меня подставили, получается, будто я один здесь был!” Кобзон успокаивал его как мог: “Ты не раскатывай губу, это не о тебе, а обо всех”.

Мы их помним. А кто знает их сейчас? Зато знают - мэр Братска сжигал и выбрасывал в окно наворованные деньги. Хочешь или не хочешь, а теперь мэр-взяточник - символ и знак времени. Как и генерал МВД Александр Боков - начальник Бюро по координации борьбы с организованной преступностью на территории СНГ. Масштаб его махинаций исчисляется уже десятками миллионов долларов, размещенных, как утверждает следствие, на счетах зарубежных банков и вложенных в недвижимость на Кипре и в Великобритании.
И мэр Серов, и генерал Боков - некие знаковые фигуры, типические образы российской коррупции. И тем, что часы с россыпью черных бриллиантов в 2-3 миллиона долларов, золотишко и пачки денег прятали дома, образно говоря, под матрасом (по-простому, по-нашему!), и тем, что даже не задумывались о последствиях. Милицейский борец с преступностью построил на своем подмосковном участке спортзал, солярий, две сауны с джакузи и 25-метровый бассейн на четыре дорожки.

Как же надо быть уверенным в безнаказанности и вседозволенности, чтобы на глазах у всех, близ Москвы, отгрохать особняк в 50 комнат?! Значит, имел основания не бояться. И это порождает в обществе апатию и безысходность. “Борьба с коррупцией приводит лишь к увеличению суммы заноса - взятки”, - утверждает управляющий партнер компании Management Development Group Дмитрий Потапенко. “В небольших городах и поселках без ведома чиновника вообще ничего не происходит, - говорит председатель некоммерческого партнерства “Бизнес-Солидарность” Яна Яковлева. - На местах полное слияние региональных властей, бандитов и милиции. Система, как бетонная стена, - непробиваемая”.

Растеряны и грозные громовержцы с олимпа высшей власти. “Мы, с одной стороны, хотим, чтобы чиновники, управленцы не брали взяток, чтобы они мгновенно решали любые сложнейшие вопросы, - сказал на недавнем экономическом совещании московский мэр Сергей Собянин. - При этом хотим, чтобы они получали ниже средней заработной платы, чтобы они были скромными, бедными. Бедных и честных чиновников, я боюсь, в нашей стране не будет никогда, хотя, с другой стороны, невозможно заплатить столько, сколько может заплатить какой-нибудь инвестор или бизнесмен для того, чтобы замотивировать чиновника”.

Тут многое непонятно, перепутано. Чиновники у нас отнюдь не бедные. Они - самые высокооплачиваемые работники бюджетной сферы. Не сравнить с врачами и учителями. И пенсии получают по особому закону. Хотя ясно, что их зарплата, в свою очередь, не сравнится со взятками, которые предложит им “инвестор или бизнесмен”. Может, их еще и пожалеть?

Коррупция в России страшнее, чем, допустим, на Западе, по моральным последствиям. Там, в мире многовековой частной собственности, частного капитала и частного предпринимательства, люди никогда не питали иллюзий насчет государства и не идеализировали его. Чиновный аппарат создавался и воспринимался как необходимый институт, обслуживающий свободных граждан, как необходимое зло, подлежащее постоянному контролю. У нас же в России строй мыслей и чувств всегда, испокон веков, был ориентирован на приоритет и чуть ли не на святость государства. Достигший апогея в коммунистическую эпоху. Государство (на тот момент синоним КПСС) - ум, честь и совесть человечества. Идеал и светоч.

И когда в новейшие времена бюрократический аппарат в массовом масштабе превратился вдруг в систему воровства и вымогательства, аффилированную с криминальным миром, по сознанию бывших советских людей был нанесен страшный удар. Если уж государственные идеалы не просто проданы и преданы, а поставлены на службу ворью всех мастей, то на идеалы общественные тем более начхать и забыть.

Но общественные идеалы - не акции, не счета в банках. Их не продашь и не купишь. И не уничтожишь, кто бы и как бы ни пытался, прямо или косвенно. Как бы долго ни длилось позорное смутное время, оно кончится, а строители Братской ГЭС и сегодня, и завтра останутся строителями Братской ГЭС.