Роковая ЛЮБОВЬ РЕЗИДЕНТА

История далекая и близкая

Георгий Агабеков был первым чекистом довольно высокого ранга, бежавшим на Запад. Он открыл длинный список перебежчиков из вооруженного отряда Коммунистической партии - ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ. Своей изменой он нанес сильный удар по советской внешней разведке, ИНО ОГПУ, по ее агентурной сети, особенно на Ближнем и Среднем Востоке. И это еще не все. Он опубликовал на Западе мемуары, в которых подробно рассказал о структуре и методах работы ОГПУ, о руководителях разведки и контрразведки. До него подобного не делал никто. Так что ничего удивительного нет в том, что чекисты начали настоящую охоту на него. Георгий Агабеков - уникальный исторический персонаж, чья жизнь напоминает остросюжетный авантюрный роман.

Георгий Сергеевич Агабеков (настоящая фамилия Арутюнов) родился в 1895 году в Ашхабаде. Его отец был кузнецом. Попутно занимался контрабандой опиума. Это давало возможность довольно сносно существовать и даже отдать сына в гимназию. Перед Первой мировой войной Георгий учился в Ташкентской гимназии, но с началом военных действий в 1914 году был мобилизован в армию и до октября 1916 года находился на фронте. Затем был направлен в Ташкентскую школу прапорщиков. После окончания этой школы служил командиром взвода и переводчиком с турецкого языка при штабе 46-го пехотного полка на Румынском фронте.
Февральскую революцию Агабеков воспринял с воодушевлением, солдаты избрали его командиром батальона. После Октября он покинул армию и в марте 1918 года вступил в отряд Красной гвардии. С 1918 по 1920 год служил в Красной Армии на командных должностях - воевал в Туркестане, а затем в Сибири и на Урале.
В 1920 году Агабеков вступил в Коммунистическую партию и был назначен командиром батальона внутренней службы в Екатеринбурге. В том же 1920 году Агабекова перевели в ЧК Екатеринбурга. Его назначают помощником уполномоченного по борьбе с контрреволюцией и он ведает секретной агентурой.
В конце 1921 года, учитывая знание Агабековым турецкого и персидского языков, его переводят в центральный аппарат ВЧК в Москве. Однако в начале следующего года его направляют в ЧК Туркестанского фронта, а затем в контрразведывательный отдел Туркестанского ГПУ, где он занимался проблемами Средней Азии и Афганистана.
Некоторое время работал в Бухаре, где создал надежную агентурную сеть. Активность и способности Агабекова были замечены руководством ОГПУ и в 1924 году Агабеков снова был переведен в центральный аппарат ИНО ОГПУ и в апреле того же года направлен в Кабул. В Афганистане он работал под дипломатическим прикрытием - занимал должность помощника заведующего бюро печати полпредства.
Агабеков был первым чекистом, который начал вести разведывательную работу в Афганистане. В короткий срок он создал разветвленную агентуру ОГПУ.
ОГПУ интересовало отношение Афганистана к басмачеству и роль афганского консула в Ташкенте. Для получения этих сведений Агабеков использовал своего агента и переводчика - таджика Хубаншо. Выбрал именно его, так как афганский консул тоже был таджиком. Подосланный к консулу Хубаншо быстро с ним подружился. Используя племенную вражду между пуштунами и таджиками, он уговорил консула продать ОГПУ шифры и секретную переписку афганской дипломатической службы. Правда, консул запросил дорого - 10 тысяч рублей золотом и ни за что не соглашался уступить за тысячу, которую ему предлагали чекисты. Тогда они решили получить шифры и переписку бесплатно.
Выбрав день, когда в консульстве оставались только консул и его секретарь (охрана в счет не шла, она состояла из советских агентов), Агабеков и его коллеги пригласили консула на ужин, а секретаря увела к себе его любовница (тоже агент ГПУ). В итоге в здании никого не осталось. Ужин был обильным, со множеством восточных блюд, среди напитков преобладала русская водка. Приглашены были, естественно, женщины из числа, конечно, все той же чекистской агентуры. К концу застолья одна из дам, которая очень понравилась консулу, всыпала ему в стакан снотворное, и вскоре он уже крепко спал.
“Мы же, - рассказывал Агабеков, - отстегнув у него с цепочки часов ключи от несгораемого шкафа, проникли в консульство и сфотографировали все, что нам было нужно. После этого ключи были водворены на место. На следующее утро консул проснулся в объятиях одной из пировавших с ним красоток, ничего не подозревая, с головной болью вернулся в свою резиденцию”.
В конце 1926 года Агабеков получает новое назначение - резидентом ИНО ОГПУ в Тегеран. Здесь ему тоже удалось раздобыть шифры и корреспонденцию аккредитованных в Иране консулов иностранных государств. Агабеков организует возвращение из Афганистана и Персии беженцев, вербует в качестве агентов русских эмигрантов, подкупает вождей курдских и белуджских племен с целью вооруженного выступления против Англии ввиду предполагаемой войны Великобритании с СССР.
В апреле 1928 года Агабеков возвращается в Москву - его назначили на пост начальника сектора по Ближнему и Среднему Востоку Иностранного отдела ОГПУ. Такое назначение свидетельствует о доверии к нему не только со стороны ОГПУ, но и высшего руководства страны.

* * *
В своей книге “Секретный террор” Агабеков отмечал, что советская разведка давно интересовалась Палестиной. Она считала, что отсюда можно вести работу в арабских странах, опираясь на местных коммунистов.  27 октября 1929 года на пароходе “Чичерин” он прибыл в Стамбул с документами на имя Нерсеса Овсепяна. В сферу будущей деятельности нового резидента помимо самой Турции входили подмандатная Палестина, Сирия и Египет. В Палестине у него был ряд надежных агентов. Особенно ценную информацию поставлял один из них, работавший под видом хозяина пекарни в Яффо. Кроме того, ряд коммунистов поддерживал постоянную связь с резидентурой ОГПУ, снабжая ее важной разведывательной информацией. Агабеков по заданию начальника ИНО Трилиссера вплотную занялся расширением и укреплением агентурной сети в Палестине, Египте, Сирии и других странах.
В Бейруте высокую активность проявили два агента, снабжавшие ОГПУ разведывательными материалами, которые в Москве оценивались как “исключительно важные”. Они жили под видом супружеской пары и открыли комиссионную торговлю, служившую им прикрытием. Это были евреи. Мужчина имел кличку “Прыгун”, женщина - “Двойка”. Оба были завербованы еще Блюмкиным в Москве. Приехали они в Бейрут через Париж, заручившись рекомендациями солидных французских фирм. Им советская агентура в странах Ближнего Востока направляла свои донесения. “Двойка” ежемесячно привозила эту почту для резидентуры ОГПУ в Константинополе.
В Египте на чекистов работали местные коммунисты, в числе их был даже редактор одной из влиятельных газет. Но прежде всего Агабеков развертывает работу в Турции, где проводит ряд операций, вербует новых агентов.
Благодаря надежной агентуре чекисты раздобыли всю переписку находившихся в Турции эмигрантских белогвардейских организаций, украинских националистов и других антисоветских партий и групп.
В охрану японского посольства был внедрен советский агент. “Мы требовали, - писал Агабеков, - чтобы он достал для нас шифр, но он боялся самостоятельно вскрывать сейф и просил прислать специалиста. Он ночью во время дежурства проводит его к сейфу и даст возможность сделать все, что тот сочтет нужным”.
Таких специалистов в ОГПУ было двое. На просьбу прислать одного из них спецотдел ответил: оба взломщика сейчас заняты в Прибалтике, по возвращении одного из них командируют в Турцию. Что и было сделано.
Резидентура ОГПУ имела своих людей и в посольстве Франции. Благодаря им резидентура получала каждые две недели копии докладов французского военного атташе в Турции. В своих докладах он подробно описывал состояние турецкой армии, положение на турецко-сирийской границе, а также касался стран, сопредельных с Турцией. “Таким образом, - указывал Агабеков, - мы были в курсе всех событий в странах Ближнего Востока и отчасти на Балканах”.
Дружеские отношения СССР с Турцией не мешали резидентуре ОГПУ перехватывать и расшифровывать телеграммы турецкого правительства. Однако Агабеков не успел по-настоящему развернуться. С ним произошла банальная, но не совсем обычная для чекиста история...

* * *
У Агабекова были слабости. Одна из них - женщины. Из-за них у него были даже неприятности. Так, генеральный консул СССР в Хоросане А.Дубсон получил письмо от одного из своих подчиненных О.Бельта, в котором тот обвинил Агабекова в домогательствах к его жене. По словам Бельта, тот требовал, чтобы она развелась с мужем, суля все богатства мира.
Георгий Сергеевич брал уроки английского языка у 20-летней Изабелл Стритер. И по уши влюбился. Без Изабелл он уже не мыслил своей жизни. В то же время прекрасно понимал, что соединить свою судьбу с ней - дочерью состоятельных буржуа из Лондона - он сможет только тогда, когда порвет с теперешней службой в ОГПУ.
В конце января 1930 года в посольство Великобритании в Стамбуле пришел не совсем обычный посетитель. Он назвал свое настоящее имя, должность и предложил сотрудничество. Его принял военный атташе, которому он пообещал предоставить самую подробную информацию о деятельности советской разведки. Военный атташе в ответ сказал, что он немедленно передаст это предложение своему начальству в Лондоне. Прошло два месяца - ни ответа, ни привета. Агабеков снова пришел в английское посольство, напомнил о своих предложениях. Там сказали - ждите, ответ будет. И снова - молчание. А объяснялось оно просто. До того времени не было случаев перехода на Запад чекистов столь высокого ранга. Поэтому англичане проявили чрезмерную осторожность, опасались провокаций со стороны ОГПУ. Известный английский историк Гордон Брук-Шеперд в своей книге “Судьба перебежчиков” писал, что Лондон тогда не знал, имеет ли он дело с разведчиком высокого уровня, который решил сменить хозяина, или это провокатор, которого Москва хочет внедрить в британскую разведку. В той же книге Брук-Шеперд подчеркивает, что любовь и только любовь была причиной перехода Агабекова на сторону противников Советской власти.
Георгий Агабеков был довольно смелым человеком, готовым к риску и авантюрам. Он хорошо разбирался в людях, знал ситуацию. Был уверен, его позовут, ответ будет. В мае 1930 г. сотрудник британского посольства связался с Агабековым и при встрече сообщил, что его предложение принимается. Он попросил написать подробную автобиографию, приложив к ней послужной список. Английская разведка уже поняла, что к ней “приплыла крупная щука”. Георгий Сергеевич незамедлительно представил требуемые бумаги, в конце которых приписал: “По причинам личного характера не намерен возвращаться в Россию. Обращаюсь к вам и снова подтверждаю, что готов выехать в Лондон или в любое другое место, которое вы установите для окончательных переговоров. Если же в конечном счете выяснится, что вы не заинтересованы в моих услугах, я буду просить оплатить мне только расходы по переезду. Н.Овсепян”.
Родители Изабелл, пришедшие в ужас от ее выбора, срочно отправили дочь во Францию. Узнав, что Изабелл уезжает, Агабеков отправляется вслед за ней в Марсель. Здесь он уже открыто заявляет о своем разрыве с ОГПУ. Бывший резидент советской разведки устраивает пресс-конференцию и делает заявление о том, что он порывает с ОГПУ и считает своим долгом рассказать всему миру об агрессивной политике Советского Союза, о терроре, который практикуют коммунисты и их спецслужбы.
Перебежчик Агабеков своей цели добился. В ноябре 1930 года он женился на Изабелл. Забегая вперед, скажем, что их бурная любовь вскоре кончилась. В апреле 1936 года они развелись. Изабелл вернулась в Англию. Потом она работала стенографисткой в британском парламенте, в британских посольствах за границей. Умерла Изабелл Стритер в возрасте 62 года в Нью-Йорке, где работала в английской миссии при ООН.
Вскоре после бегства Агабекова выходит на английском языке его книга “ОГПУ: русский секретный террор”. Затем она издается на русском и французском языках. Выход в свет этой книги для многих людей, связанных с советской разведкой и зарубежными компартиями, имел тяжелые последствия. Только в Персии (Иране) было арестовано свыше 400 человек, связанных с советскими спецслужбами (250 в Тегеране, 130 - в Хорасане, 50 - в Западном Азербайджане). Четверо из них приговорили к смертной казни, многих к длительным срокам тюремного заключения. Советская агентура и коммунистические партии в ряде других стран были разгромлены. Важнейшим последствием мемуаров Агабекова было свертывание сотрудничества Ирана с СССР. Доверие правящего в то время в Иране Реза-шаха Пехлеви к Советскому Союзу было подорвано и с его стороны были предприняты меры сократить до минимума сотрудничество с Москвой. В Турции, Афганистане и ряде других стран установлен жесткий контроль за советскими дипломатами. Это очень затруднило работу резидентур ИНО ОГПУ и Разведуправления Красной Армии. Следует учесть, что Агабеков сдал всю известную ему агентурную сеть не только в Иране, но и на всем Ближнем Востоке и в Центральной Азии.
Уничтожение перебежчиков - неписаный закон с первых дней создания ВЧК-ОГПУ. На Агабекова устроили настоящую охоту. Руководство ОГПУ поставило задачу уничтожить его и как можно скорее. Во все резидентуры были разосланы шифротелеграммы с перечнем оперативных сотрудников и агентов, которых необходимо отозвать в Москву или временно заморозить их деятельность.
С целью ликвидации Агабекова в Париж выехала спецгруппа чекистов во главе с Яковом Серебрянским, организатором известного похищения генерала Кутепова. Потом такое же задание получил резидент ИНО в Италии Е.Мицкевич. Но с наскока убрать перебежчика не удалось. Французские власти, не желая осложнять дипломатические отношения с СССР, выслали Агабекова в августе 1931 года в Бельгию. В конце того же года в ОГПУ была разработана операция “Филомена”, имевшая цель заманить предателя в Болгарию, там похитить и доставить в СССР. Агабеков выехал в Болгарию. По дороге остановился в Вене и нанес чекистам новый удар. Он дал показания австрийской полиции о резидентах и агентах ОГПУ, действовавших в этой стране. Назвал имя резидента ИНО в Вене М.Горба, который работал под прикрытием атташе по печати советского полпредства в Вене, его помощника И.Лебединского и др.
Когда Агабеков прибыл в Софию, его вызвал шеф болгарской полиции Прелявский и сообщил, что в его интересах следует немедленно покинуть Болгарию, не заезжая в Варну - конечный пункт его путешествия. В результате Георгий Сергеевич вернулся обратно в Брюссель. Однако в ОГПУ не отказались от намеченного плана. Вместо Варны избрали румынский порт Констанца. Было зафрахтовано греческое судно “Филомена” с командой в 20 человек, из которых семерых сразу же заменили агентами ОГПУ. На борту судна находился так же оперативник Г.Алексеев, который должен был организовать похищение или лично застрелить перебежчика. Однако заманить Агабекова на борт судна не удалось. Алексеев был задержан с поличным у ресторана в момент, когда пытался застрелить Агабекова (румынская полиция установила за Агабековым наблюдение и постоянно его сопровождала). “Филомена” была конфискована, а ее команда во главе с капитаном арестована.
После неудачи в Констанце чекисты не прекратили охоту на Агабекова и она длилась еще 8 лет. Длинные руки ОГПУ, переименованного в НКВД, в конце концов достали Агабекова. Он был убит весной 1938 года. По распространенной на Западе версии, агент НКВД Зелинский заманил его на франко-испанскую границу под предлогом выгодной перепродажи вывозимых из Испании произведений искусства. Попавшись на удочку, Агабеков во время перехода границы был сброшен в пропасть.
Генерал Павел Судоплатов придерживался иной версии гибели Агабекова и многие историки считают его версию наиболее достоверной. В своих воспоминаниях Судоплатов писал: “Его (Агабекова) ликвидировали в Париже, заманив на явочную квартиру, где он должен был договориться о тайной сделке по вывозу бриллиантов, жемчуга и драгоценных металлов, принадлежащих богатой армянской семье. Армянин, которого он встретил в Антверпене был “подставой”. Он-то и заманил Агабекова на явочную квартиру, сыграв на национальных чувствах. Там его уже ждал бывший офицер турецкой армии. Это был боевик, вместе с которым находился молодой оперативник Александр Коротков, позднее (уже в 50-е годы) ставший начальником нелегальной разведки КГБ СССР. Турок убил Агабекова ножом, после чего тело его запихнули в чемодан и выкинули в море”. (См. Павел Судоплатов, “Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 гг”., М., “Олма-Пресс”, 1999).
Труп так никогда и не был найден. Но где бы ни убили Агабекова - в Пиренеях или в Париже - причастность к этому Короткова не вызывает сомнений. Он был непосредственным организатором этой акции по ликвидации перебежчика, нанесшего ощутимые удары по советским спецслужбам и открывшего Западу глаза на подлые методы ЧК.
Иосиф ТЕЛЬМАН,
кандидат исторических наук, Нешер