Жертвоприношение

Я пишу эти строки, когда только что закончился бой в Москве и с экранов телевизоров нам успели сообщить пока лишь самые скупые сведения, а различные комментаторы, специалисты и чиновники еще не начали искать «иностранную подводную лодку» или след Осамы бен Ладена. Я хочу написать о том, о чем они наверняка промолчат. Потому что этой ночью нам показали по телевизору не что иное, как большое государственное жертвоприношение, по сути своей мало отличающееся от того, что ежедневно совершалось на этом континенте до прихода Колумба.
Ведь, по большому счету, жертвоприношение – это не что иное, как приношение в жертву божеству (идее, общественному мнению) чего-то ценного или пусть даже хотя и бесконечно дорогого для тебя (от благовония и ягнят до любимого сына или совести), но тем не менее не идущего ни в какое сравнение с тем, что ты рассчитываешь за это получить (от благословения твоего урожая до теплого местечка и сохранения своего лица). И сегодняшней ночью несколько десятков человеческих жизней были хладнокровно принесены в жертву нашему президенту, крутому Уокеру местного российского разлива.
Я прекрасно понимаю, что уже завтра, если не сегодня, Ястржембский или же кто-либо другой из государевых людей объяснит нам, что это был единственный способ спасти заложников и что бандиты просто не оставили нам выбора. И я не сомневаюсь также в том, что наши люди поверят им и простят, как поверили и простили тех, кто сообщал им сначала о том, что на «Курск» подается воздух, а потом, ничуть не смутившись, объяснял, что лодка взорвалась по причине сложных «физико-химических процессов» и экипаж ее был обречен с самого начала.
Я не верю им потому, что выход был, и они это знают, – переговоры. Другое дело в том, что с самого начала было совершенно ясно, что никаких переговоров нет и в принципе быть не может. Ну не может, понимаешь, президент одновременно мочить боевиков в сортире и вести с ними переговоры, тут или – или. И как бы ни клялись эти люди самым честным пионерским словом, что с боевиками велись серьезные переговоры, они лгут. Потому что мы своими глазами видели, как мельтешит у театра бесчисленная когорта переговорщиков самого разного толка, которых, однако, объединяла одна очень простая вещь – они ничего там не решали. «Все промелькнули перед нами, все побывали тут»: и Алла Пугачева, и Геннадий Хазанов, и Ирина Хакамада, и Борис Немцов (даже какой-то казачий атаман, уж, наверно, лучше было бы прямо пригласить Жириновского). Не было заметно лишь представителей власти. Ни президент, ни ответственные лица из его окружения не появились у захваченного здания, что уже само по себе показатель. Конечно, возможно они по старой привычке, как бойцы невидимого фронта, вели некие секретные переговоры, однако речь шла о том, что касается всех граждан России и, очевидно, даже не только России. Но, может быть, наши власти просто хорошо читали русскую классику и, как и мы, хорошо помнят с детства, что «с Черномором, с мучителем жены своей, Руслан не знает договора!» Странно только, что президент, хорошо помня выученное давно, легко забывает то, что было совсем недавно, а именно – договор с народом, его избравшим, и не удосуживается не только защищать интересы этого народа, но даже отвечать на его вопросы.
А теперь, поскольку власть предержащие не отвечают нам, давайте зададим эти вопросы самим себе. Кто воюет в Чечне? Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы в Чечне погиб сын или внук депутата или министра? Вас никогда не интересовало, в каком полку служили внуки Ельцина, родственники Путина или сын Жириновского? Интересно, не правда ли? Поэтому уверен – на самом деле не было никаких переговоров, было лишь бессмысленное мелькание артистов второго плана. Ну, конечно, если не считать переговорами фразу Патрушева о том что, если боевики сдадутся, то им будет гарантирована жизнь. Словно бы руководитель ФСБ запамятовал, что в таком случае судьбу обвиняемых решает суд в соответствии с действующим законодательством, по которому, кстати, смертная казнь в России отменена. Насколько мне известно, подобное высказывание называется ультиматумом, а не переговорами, а, впрочем, мы уже давно с Чечней разговариваем, как с фашистской Германией, поэтому, кроме безоговорочной капитуляции, нас уже вряд ли что удовлетворит. Так что не надо обольщаться – тех людей, которые погибли в театре, российские власти совершенно сознательно принесли в жертву своему престижу. Сильно ли они при этом волновались и переживали? Честное слово, не знаю, но почему-то мне кажется, что нет. Ведь их детей не было среди тех, кто сидел в театре. А людей-смердов на Руси никто никогда не считал. Да и почему наши власти должны были волноваться о них больше, чем о моряках «Курска», или о погибших в Чечне солдатах, или (уж совсем смешно) о тех мирных жителях, чеченцах и русских, погибших там за все эти годы. На этом фоне применение боевого отравляющего газа перед штурмом театра выглядит вполне благородным поступком. Кто за это у нас судить будет? А уж про отставку президента и иже с ним просто говорить не приходится. Поэтому тот факт, что об этом официально не сообщили и посему врачи оказывали первую помощь пострадавшим (кстати, мирным гражданам, тем самым, кого таким образом спасали) не так, как следует при отравлении нервно-паралитическим газом, так это просто пустяк. В официальных сообщениях о смерти сказано: «Скончались от сердечно-сосудистых заболеваний». Мы это уже проходили – после Чернобыльской катастрофы, когда ликвидаторам ставился какой угодно диагноз, кроме, естественно, лучевой болезни. Ну, и конечно, у России появился прекрасный повод снова ввести столь любимую ею цензуру. «А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо». И президент обходит палаты с ранеными, жмет им руки, улыбается, подбадривает. И потом будет еще одна, последняя, зачистка и еще один, последний, теракт и потом еще одна, ну самая последняя зачистка...
И мы опять все простим и забудем, ибо страна у нас большая, так что авось нас лично это не затронет. А пока в сухом остатке, после жертвоприношения, у нас по-прежнему остается война. Я даже думаю, что когда-нибудь мы сможем, наконец, усмирить мятежную республику – ведь победили же мы когда-то лесных братьев в Литве или мирюдов Шамиля. Да, конечно, через несколько десятков лет новый виток насилия придется расхлебывать нашим детям или внукам, «но ведь это потом», так что это будет уже их, а не наша забота, не правда ли? А мы будем ездить в Чечню на экскурсию (как ездили когда-то в Литву) и обижаться на то, что не любят что-то нас эти чеченцы. Но в принципе мы это переживем, ведь ездили же мы в Литву и Эстонию и даже в Чехословакию и в Венгрию. Так что к «нашим танкам на чужой земле» нам не привыкать, да и жертвовать своисми детьми ради неизвестно кого – тоже.

P.S. События, произошедшие уже после того, как эта статья была написана, только подтвердили все, о чем я предполагал, – нам, как всегда, лгут и не отвечают на вопросы. Даже про тот же газ так и ответили. Только жертв оказалось еще больше, и, к сожалению, число их все возрастает.
Но все-таки я надеюсь, что, несмотря ни на что, люди в России научатся задавать вопросы и требовать ответы на них.