Александр Проханов: Русский народ жив и будет жить долго – возможно, всегда

- Сегодняшняя война на Кавказе  - это не явление одной «грибницы»: потянул на себя и вырвал с корнем. Там присутствуют компоненты и международного терроризма, и радикальной исламской концепции, ставящей перед собой суперцелью создание  исламского мегагосударства – халифата. С международным терроризмом слился мощный глубинный криминалитет кавказских преступных группировок. В этом же клубке присутствуют и кавказские силовики, и бизнес-группы, интегрированные с Москвой. Ведь крупный бизнес – и московский, и кавказский – они друг с другом взаимодействуют. Но и конкурируют. И эта конкуренция решается через взрывы в Москве. Грубо говоря, «вы с нами не делитесь территориями и финансовыми потоками, вот и получайте эти взрывы». Тут сложнейший конгломерат, и рассечь его, подавить очень трудно. Идет война, линия фронта которой проходит через Кремль. Такова реальность. И мы в России живем в этой реальности и вынуждены с ней считаться и бороться.
- Что считаться – понятно, но эффективно бороться-то не получается. Не эффектно, а именно эффективно.
- Так ведь и в 41-м году не получилось сразу врага одолеть. И нынешняя война затяжная. Российское государство слабое, его разрушили в 1991 году. Было мощное государство, с мощнейшей госбезопасностью. С тех пор это государство разрушалось, госбезопасность подвергалась травле, оскоплялась, и мы получили огрызок великой империи. И вы хотите, чтобы этот огрызок действовал во время войны, как действовала империя? Так не бывает!
- То есть в России идет война?
- Я думаю, что две чеченские войны, которые мы провели, - это конечно же войны. Гражданские войны. И сейчас я склонен рассматривать происходящее – а в этом ряду и мартовские взрывы в Москве и в Кизляре - как часть гражданской войны.
- А тем временем народ бежит из страны. По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, Россия в 2009 году по числу поданных ее гражданами просьб о предоставлении убежища (20.443) заняла 4-е место в мире после Ирака, Афганистана и Сомали! Эта цифра – 20.443 только за один год - выглядит особо впечатляюще в сравнении с числом тех, кто вернулся в Россию за 3 года действия с помпой разрекламированной госпрограммы по приему соотечественников из-за рубежа: 17 тысяч человек.
- Да, Россия теряет свое население, свою культуру, свой смысл. Отчасти это результат сегодняшней московской пропаганды, называющей свою Родину страной рабов, свой народ – рабским народом, диффамирующей всё то, что связано с советским прошлым. Это тоже форма выдавливания, форма деструкции.
 - Прошедший в декабре 2009 года в Москве III Конгресс российских соотечественников завершился, как отмечают многие наблюдатели, провалом. Делегаты не приняли подготовленной МИДом РФ итоговой резолюции, которая должна была стать программным документом на ближайшие три года. И тогда МИД продавил через правительство внесение в Госдуму поправок к Закону 1999 года «О государственной политике РФ в отношении соотечественников за рубежом». В частности, предлагается считать соотечественниками не всех выходцев из России автоматически, а – цитирую: «только тех людей, которые смогут документально подтвердить свою общественную или профессиональную деятельность по сохранению русского языка, родных языков народов РФ и развитию культуры России». Как вы можете это прокомментировать?
- Наше правительство переполнено бюрократами с - уж простите за непарламентскую прямоту - идиотскими мозгами. Все, что исходит оттуда и принимается нашими законодателями, грешит нелепостями, граничащими с идиотизмом. Русский мир, состоящий собственно из России и тех, кого из России выдавили всевозможными внутрироссийскими же катастрофами, - он сложнейший, огромный, его и описать-то невозможно. А они хотят этот русский мир кодифицировать своим идиотским законом. Не хочу даже обсуждать это! Иное дело, какая часть этого русского мира способна и желает быть полезной сегодняшней России? Какая его часть готова откликнуться на этот русский зов: «Помоги! Спаси! Посочувствуй нам! Помолись за нас!»?
- А кто спасет миллионы соотечественников в бывших республиках Средней Азии, где они прозябают на положении изгоев? Вспомним шумиху, поднятую МИДом РФ по поводу «Бронзового солдата» в Таллине. Но ведь там все заключалось в переносе памятника и захоронений под ним на воинское кладбище. А вот то, что осенью 2009 г. в центре Ташкента демонтировали монумент Защитнику Родины, изображавшего советского солдата, и сровняли с землей православный храм, – эти факты российский МИД обошел молчанием. Как не первое десятилетие обходят  молчанием уничтожение в бывших среднеазиатских республиках учреждений культуры, связанных с русской литературной, музыкальной и театральной деятельностью. Чем вы объясните такую «избирательную» политику МИД России?
- России очень важно присутствие в Средней Азии. Ей важны газовые коммуникации, контракты, военные вопросы. И ей наплевать на каких-то там соотечественников, пусть даже их и несколько миллионов. В Прибалтике иное: Латвия, Литва, Эстония - это НАТОвские страны, из которых идет экспансия на Россию. И создание такого вот шума, как с «Бронзовым солдатом» или по поводу ежегодных маршей недобитков из Латышского легиона СС по центральным улицам Риги, – все это носит политический характер. Я в этом вижу чистую прагматику внешней политики России, ее двойную мораль.
- Возможен ли в принципе плодотворный диалог между писателем и политиком?
- Бесспорно, возможен. Если писатель и политик в одном лице. Ну разве ж мог быть плодотворным диалог между писателем Пушкиным и политиком Николаем Первым? Чем в этом смысле был интересен советский проект: это было непрестанное взаимодействие политики и литературы, культуры в целом. Советский проект начинался с «Разгрома» Фадеева, с Шолохова, Маяковского. И завершался советский проект книгами, которые для этого использовал Горбачев. Ведь что такое «Белые одежды», «Дети Арбата»? Это книги, которые выбивали остатки советской идеологии. Вот пример активнейшего взаимодействия политика и художника.
 - Татьяна Толстая, будучи в Германии, на встрече с читателями заявила следующее (цитирую по диктофонной записи): «Советской литературы как таковой нет. Она нехудожественная. А с конца 30-х годов до 1956-го, за очень небольшими исключениями, - это провальные годы для литературы, выжженное поле. В 60-е - 70-е годы единственный, кто писал литературу, - это Катаев».
 - Она абсолютно права, Татьяна Толстая. Возьмем Шолохова с его эпопеей. Ну какая же это литература? Поделка. И вся деревенская проза великая - распутинская, беловская, этот огромный мир, в котором жил народ, - разве ж это литература? Или военная проза Бондарева, Бакланова, Быкова – это же поделки смехотворные. Единственное, что выстрадано было той ужасной и смертельно темной литературой советской, – так это тексты Татьяны Толстой. И поэтому я считаю, что ей нужно ставить памятники, нужно отливать ее полный бюст в драгоценных металлах, а из ненависти, которую она питает ко всему русскому, советскому, сделать эликсир, добавляя его во все напитки, употребляемые человечеством.
- Соразмерна ли советская литература эмигрантской того же периода?
- Совершенно несоразмерна. Эмигрантская литература – это лепестки, оторвавшиеся от цветка. Советская литература прожила с народом огромный период. Советский ее период был диффамирован, но он будет возвращаться, как таинственное мировое явление. Я думаю, что Маяковский, который сейчас жадно изучается как в России, так и на Западе, - это явление потрясающее, оно не менее мощное, чем русский авангард в живописи. Или Солженицын. Толстая, отрицающая советский период, должна отрицать и Солженицына. Потому что вне координат советского общества и советской политической системы Солженицын – он же ноль, ничто. Ведь как только исчез Советский Союз и исчезли эти координаты, Солженицын стал никому не интересен. А взять Булгакова с его романом «Мастер и Маргарита». Это же абсолютно советская работа. Булгаков, как и Сталин, запечатал врата Ада злыми силами. Зло – злом. Ведь Воланд, который является символом зла, - он пришел, чтобы запечатать кошмар той жизни, в которой жил Булгаков. Так что Толстая права. Она как «большой» знаток литературы любит русский народ, если он мертвый. Но он пока ещё жив и будет жить долго – возможно, всегда.
- Какая литература сегодня наиболее востребована в России?
- Сегодня имеются целые пласты литературы. Например, поп-литература. Или литература о Сталине. Она приобрела в России огромный спрос. Да, она часто низкопробна, конъюнктурна, но ее расхватывают. Сталин является кумиром сегодняшнего народа, сегодняшнего, если так можно сказать, простолюдина. Я себя считаю мистическим сталинистом. Я стараюсь интерпретировать сталинизм и Сталина как явление метафизическое. Иначе бы он не возродился в России. Я также считаю, что и Гитлер в этом смысле является  метафизической величиной и сущностью. Потому что, будучи раздавленный советскими танками в 45-м году, он мистическим образом одержал в 1991-м победу над Советским Союзом. И его «План Барбаросса» был полностью реализован: СССР был уничтожен, страна разделена, армия и культура погибли. И в этом смысле Гитлер взял Москву. Вот будет парад 9 мая, и наряду с российскими частями по Красной площади пройдут части стран НАТО.
- Но они же были союзники СССР во Второй мировой войне.
- Конечно, они были союзники. Но эти союзники в 91-м году разгромили СССР, а разгромив, продолжают громить остатки всего советского. Так что 9 мая пройдет марш победителей. И русских воинов можно было бы для наглядности пристегнуть цепями к американским и английским танкам, изображающим колесницы императоров. Я удивляюсь, почему там не будет ряженых в эсэсовской форме. Им там было бы самое место. Потому что все, что говорил Гитлер, – все реализовано. И они должны были бы возглавить этот парад. В наших музеях хранятся все их штандарты – вот и дали бы им пронести их по Красной площади.  Это было бы достойным продолжением тех идей, что вынашивает наш российский МИД.
- Чего вы ожидаете от современной российской литературы?
- Сегодняшняя российская жизнь очень богата интереснейшими литературными произведениями. Но они, увы, не связаны в целостную литературу, они не образуют единого культурного поля. Это результат той страшной политической и культурной катастрофы 1991 года. И сейчас стоит задача восстанавливать это поле. Задача трудная, а в сегодняшних условиях даже, может быть, и невозможная. Наша власть чем хороша: она не вмешивается в жизнь народа. Есть народ, нет народа – ей это неинтересно. Она дает полнейшую свободу – в том числе и свободу вымирать. Это продолжение политики 90-х, когда уничтожались все ценности и достижения советской цивилизации – ВПК, научные школы и так далее. И эта политика во многом продолжается. В чем-то она завершилась, в чем-то прервалась, но в главном она продолжается. Вот и в литературе то же самое. Государство должно вмешаться в литературный процесс, и тогда возникнут апологеты сегодняшней российской действительности и ее ясное понятие. Возникнут новые Шолохов и Солженицын.
- Вы считаете, возникнут?
- А вы считаете, что России конец? Я думаю, что Россия обречена на исчезновение лишь в том случае, если погаснет Солнце. Это мое убеждение!