СВЯТО ОБЕРЕГАЕМЫЕ И ХРАНИМЫЕ

В Бруклинской библиотеке 13 октября состоится просмотр документальных фильмов телевизионной серии “Провинциальные музеи России”. Придумала этот цикл Алла Ильинична Сурикова, известный кинорежиссер, продюсер.  Мы беседуем с ней, находясь по разные стороны океана. И никого это уже давно не удивляет.
 -Алла Ильинична, расскажите, как возникла идея этого цикла?
-   В 1999 году я выпускала своих первых студентов режиссерской мастерской. Выпускала в никуда. После дефолта кино совсем сникло.  И тогда  мне пришла в голову  счастливая идея ( я незадолго до этого проехала теплоходом по Волге и посетила  несколько замечательных музеев в приволжских городах) - попробовать найти деньги и запустить цикл фильмов о провинциальных музеях и чтоб снимали этот цикл мои выпускники. Кто-то подсказал мне, что у фонда Сороса, который тогда был очень активен в стране, есть программа поддержки провинциальных музеев.  Мы обратились туда, нас поддержали.  И первые пять фильмов были сняты на деньги фонда - они рассказывали о музеях, подсказанных сотрудниками фонда. Так возник фильм ( самый первый наш фильм!) “Рюрик и его Шелтозеро” - о музее вепсов.   Рюрик Лонин - герой  этого фильма - получил после картины  премию Подвижника. Сегодня  - вот уже девять лет - фильмы финансируются Министерством культуры РФ и Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям.
- Какова основная концепция проекта?
- Провинциальные музеи - это очаги культуры в маленьких городах, свято оберегаемые, хранимые и приумножаемые удивительными людьми, фанатично и бескорыстно влюбленными в свое дело. Мы хотели, чтоб о них узнала вся Россия.
А мои студенты (позже и не мои, но все же студенты), которые ехали снимать эти фильмы, должны были увидеть, что жизнь не заканчивается на Садовом кольце Москвы и что не только  “стрелялками и пугалками” живет  страна.
- Сколько сделано всего фильмов?
- За 10 лет снято и закончено 50 фильмов. И сейчас в производстве находится еще  шесть.
- Как вы отбираете музеи?
- Нам молодые режиссеры приносят свои заявки, мы их оцениваем и утверждаем или не утверждаем.
- Вы работаете с молодежью. Чему вы хотите их научить? Научились ли вы чему-нибудь у молодежи?
- Ну конечно же  это процесс взаимообразный и взаимовыгодный. Я им  отдаю свои знания, умения, ремесло и получаю  их молодую энергию, их знания другой жизни.
- Трудно ли работать в провинции? Жизнь ведь там тяжелая. Работы нет, заработки мизерные. Тем более сейчас, в кризис.
- Сейчас в маленьком провинциальном городе Муроме  я снимала свою  новую картину “Человек с бульвара КапуциноК”. В Москве я бы ее не сняла. А в Муроме нам помогали все жители города во главе с  прекрасным,  очень живым  и доброжелательным мэром В.А.Качеваном. Порадовало меня особенно то, что, несмотря на кризис, мы успели доснять картину.
- Менялось ли за время существования этого проекта начальство на канале “Культура”? Бывают ли у вас с руководством разногласия, как удается их урегулировать?
- Канал “Культура” - это культурный канал. И программа у нас интеллигентная, культурная. Так что мы живем в согласии и наша студия чрезвычайно благодарна каналу.

Интервью
с Борисом Дворкиным

Среди фильмов, которые будут показаны в Бруклинской библиотеке, есть картина “Обитаемый остров”, которую режиссер Борис Дворкин снял сравнительно недавно, в 2005 году. Эта лента - рассказ о всемирно известном заповеднике Кижи. Мне показалось, что интересно от очевидца узнать, что происходит на острове в Онежском озере: все-таки была перестройка, прошла приватизация. Вообще, экстремальные климатические условия. Я разыскала Бориса Дворкина в Москве, и мы побеседовали по телефону.
- Для телевизионного цикла “Провинциальные музеи России” вы сняли несколько фильмов. Первой была лента “Над озером седым!”. О Кирилло-Белозерском музее-заповеднике. Последней - “Быть капитаном”. Расскажите, как вы попали в команду Аллы Суриковой?
- По замыслу Аллы Ильиничны этот цикл делают молодые выпускники киношкол Москвы. В 2002 году я, несмотря на свой уже не очень молодой возраст, был “молодым” кинематографистом,  т.к. только что закончил Высшие Курсы сценаристов и режиссеров. По жизни так получилось, что на то время в профессии я был уже 18 лет, но до этого работал на телевидении и в рекламе. Я был опытнее других выпускников, и Алла Ильинична пригласила меня в свой проект как режиссера и как исполнительного продюсера. И вот уже семь лет как мы сотрудничаем.
- “Обитаемый остров” - романтическая картина, с очень выразительным визуальным рядом. Эссе на тему выбора и веры, передающее четкий и индивидуальный авторский, то есть ваш подход к явлению. Не так ли?
- Алла Ильинична с большим уважением относится к творческим взглядам режиссеров. Поэтому “подход к явлению” авторский. Мне хотелось снимать Кижи именно зимой. Меня коробит та гламурная картинка, которая растиражирована тысячами путеводителей и буклетов. Синее небо, зеленая трава, девушки в сарафанах, водящие хороводы... Все эти ряженые, которые что-то демонстрируют и торгуют безделушками...
Мне хотелось показать ту жизнь, которую ведут эти люди вне туристского поля зрения. Эта жизнь достаточно сурова. Хотя с каждым годом уровень цивилизованности растет. Кижи прошли ту точку, которую можно было назвать точкой падения.
-  Скажите, а сколько примерно жителей на острове? Есть ли дети? Где они учатся?
  Мне пришлось побывать на острове где-то в 2000 г. Тогда там было намного сложнее: проблемы с электричеством, со связью. На острове зимой жило 32 человека, школа, хоть и была - в ней училось 9 человек, - но не было элементарных пособий и видеомагнитофон был несбыточной мечтой учительницы.
В 2005-м там появились интернет, нормальная связь. Правда, дети выросли и уехали учиться на материк, а вновь родившиеся еще не достигли школьного возраста. Эти люди жили жизнью, которая была обусловлена и географией - Север, и историей - место, как памятник архитектуры.
   Кого я снимал, были работниками заповедника - на острове все связано с музеем, с теми, кто живет там круглый год. Эти люди попали на остров разными путями, но они остались там жить. Недаром один из моих героев говорит, что Остров обладает некой силой удерживать людей, близких  ему по духу. В этом присутствует некая мистика. Она ощущается, если прожить в Кижах всего несколько дней. Магия места.
- В фильме “Обитаемый остров” есть много кадров, которые могли бы быть сняты не только в 20-м веке и не только в 19-м, а даже и в 15-м веке, когда в Заонежье только обосновалось/возникло русское население. В поселке людям приходится ходить по воду к колодцу. В мороз они реставрируют деревянные строения. Все-таки в январе-феврале на острове - 38 градусов Цельсия.
- Конечно, в чем-то быт этих людей похож на быт тех, кто жил задолго до них. Но ведь такова жизнь многих российских сел, просто на Кижах это заметнее, ярче выражено. Так ведь и человек в основе своей мало чем изменился, особенно в деревне.
   По воду к колодцу ходит половина России. За точность цифры не ручаюсь, но то, что эта участь огромного количества людей, - точно. Работать зимой - специфика реставрационной деятельности. В общем эта деревня ничем не отличается от сотен и тысяч таких же деревень, разбросанных по просторам необъятной России. Ну, может быть, только дома, в которых живут эти люди, являются памятниками архитектуры конца 19 - начала 20 века.
- На острове Кижи нет ни одного медицинского учреждения. И в фильме, который транслируется на миллионную телеаудиторию, следовало бы, по моему мнению, что-то сказать о реальных проблемах жителей острова Кижи. Понимаю, я говорю уже о каком-то другом, не вашем фильме... Но хотелось бы услышать вашу точку зрения.
- Фельдшер есть. Чем-то помочь сможет. Кстати, в фильме местный фельдшер отвечает на этот вопрос:” Что смогу - сделаю, а так, кому как на роду написано...” Но этот фильм о том, что есть, а не о том, как должно быть. Не мучают их вопросы мироустройства, и водку они трескают, как и везде. Не об этом кино. Все то, о чем вы спрашиваете, из области журналистики, а не киноискусства.
- - Есть ли связь между романом Стругацких “Обитаемый остров” и вашим фильмом?
- Думаю, что да. Иначе я бы не назвал так свой фильм. Этот Остров обитаем, на нем люди живут своей жизнью, невидимой миру - зимой,  и именно эта зимняя жизнь - настоящая. И мне, человеку приезжему, наверное, трудно понять эту жизнь. Я могу сделать только слабую попытку чуть-чуть приподнять занавес из пурги и метели.
   Этот фильм - эмоция. Тем и отличается КИНО от  телевизионного репортажа, громко называемого документальным фильмом, что КИНО не рассказывает, а оперирует эмоциями, чувствами, переданными через изображение, через звук, музыку, не через цифры и рассказы.
- Удастся ли оградить Кижи от коммерциализации, от превращения в “северный Диснейленд”?
- Честно говоря, у меня нет ответа на этот вопрос. Любая попытка искусственно “законсервировать” или искусственно “прогрессировать” процесс обречена на неудачу. Хотелось бы взглянуть на Остров лет через десять. А вот что там увидим - это вопрос.
- В Кижах летом бывает до 170 тысяч посетителей. Бизнес наступает. Как в такой ситуации возродить православные традиции, о чем мечтает местный батюшка, отец Николай, потомок русских эмигрантов, который вырос и жил в Париже?
- С отцом Николаем я познакомился еще году в 2000-м. Он тогда только-только приступал к своей службе. Это был молодой человек с горящими глазами, с очень правильной и немного архаичной русской речью. И вот прошло четыре года. Первое, что я подумал, увидев его: “Да, укатали сивку крутые горки...”
   Проблема возрождения православия та же, что и в других местах. Для меня  же важны слова одного из жителей, старообрядца, беспоповца: “Я никого не собираюсь судить. Кто прав, кто не прав, решит Господь. Я живу своей жизнью, окружающие своей”. Вот пример истинной толерантности.
   И опять параллель с романом Стругацких: не надо пытаться судить людей, не надо пытаться их понять. Это не входит в задачу режиссера этого фильма. Мне хотелось, чтобы зритель услышал скрип снега, увидел его полет, ощутил морозец. Испытал бы некие эмоции, а после просмотра подумал о смысле жизни.