С МЕЧТОЙ об Альбионе

Дела житейские

...Телефон зазвонил, и Светлана услышала голос сотрудника социальной службы Великобритании. “Поздравляю вас! - сказал он. - Слушание по делу вашей дочери прошло чрезвычайно успешно. Думаем, в ближайшее время она получит официальный вид на жительство в стране, и тогда, будем надеяться, ваша семья сможет окончательно воссоединиться”

Весь день Светлана Ф. пребывала в приподнятом настроении. Теперь ей оставалось только добиться, чтобы ее младшему, четырехлетнему, сыну разрешили выехать с ней в Англию, и тогда израильский период ее жизни можно будет считать законченным. Правда, Света понимает, что заполучить младшего сына ей будет нелегко - мальчик находится в специальном приюте амуты ЭЛИ для детей, попавших в беду, и никаких прав на ребенка у нее нет...
Речь идет о той самой женщине, история которой чуть больше полугода назад оказалась в центре внимания израильской общественности. Скандал начался с того, что английская иммиграционная полиция обнаружила в аэропорту 13-летнюю девочку, прибывшую в Лондон из Израиля. Девочка рассказала полицейским, что в аэропорту ее должна была встречать подруга матери, но та почему-то так и не пришла, а как до нее добраться, она не знает...
Представители британской власти позвонили в израильское консульство, чтобы прояснить ситуацию, и после этого к делу подключилась израильская полиция. Она сообщила британцам, что на самом деле девочка была отправлена в Великобританию своей матерью, причем существует подозрение, что мать попросту продала ее в сексуальное рабство. Более того, израильская полиция подозревает, что в такое же рабство или “на органы” эта женщина продала своего 8-летнего сына и готовилась продать другого, трехлетнего. В связи с этим Израиль потребовал, чтобы девочку немедленно депортировали обратно.
Англичане уже собирались выполнить просьбу своих ближневосточных коллег, но когда девочку повели для того чтобы передать ее израильтянам, та вырвалась и убежала. Ее, конечно, задержали, но она заявила, что ни в коем случае не хочет возвращаться в Израиль, так как там ей очень плохо и ее с мамой преследуют. Все ее желание, добавила девочка, заключается в том, чтобы жить в Англии вместе с мамой и братьями, и она просит дать ей возможность остаться в стране. К тому времени подруга ее матери нашлась, и выяснилось, что никто брата девочки “на органы” не продавал, и последние два года он жил в доме у этой женщины. Теперь у британских властей появились веские основания сомневаться в правдивости и другого утверждения израильтян - о том, что девочка продана матерью в сексуальное рабство.
Для рассмотрения правомочности просьбы Израиля о выдаче девочки и просьбы самой девочки о предоставлении ей убежища в Великобритании было назначено судебное разбирательство. Чтобы убедить израильскую общественность в своей правоте, полиция и социальные службы провели специальную пресс-конференцию. На ней они утверждали, что речь идет о совершенно особом случае. Мать этих троих детей, прибывшая в Израиль из России в рамках Закона о возвращении, - законченная наркоманка, которая совершенно не занималась их воспитанием. Дети были страшно запущены. Когда же социальные службы решили лишить эту женщину родительских прав, она продала двух своих старших детей в Англию, причем дочь отправила туда буквально за неделю до того, как ту должны были поместить в интернат. Поскольку имелось опасение, что нерадивая мать может продать и третьего ребенка, а затем покинуть страну, было принято решение этого ребенка у нее отобрать и передать в приемную семью, а ей самой запретить покидать Израиль...
И вот она сидит передо мной за столиком кафе - ухоженная, явно следящая за собой молодая женщина. За много лет жизни и работы в Израиле я научился почти безошибочно вычислять наркоманов. Так вот, эта женщина на наркоманку похожа не была. И дело не в том, что при всей дешевизне ее одежды она явно не дошла до того чтобы опуститься на самое дно жизни, и старалась выглядеть не только прилично, но и элегантно. В конце концов, мне встречались и наркоманы из очень обеспеченных семей. Пристрастие к наркотикам обычно выдает не одежда, а характерные телодвижения, неконтролируемые самим наркоманом, изменения во внешнем облике, в темпе речи... Здесь ничего подобного не было.
- Я знаю, что вы обо мне думаете, - словно подслушав эти мои мысли, говорит Светлана. - Израильская полиция и пресса сделали все, чтобы вымазать меня в дерьме, представить законченной наркоманкой, торгующей своими детьми. Но все это ложь! Все, чего я хочу, это уехать из этой страны, чтобы у меня были не “марокканские”, а английские внуки!
Как выясняется в ходе нашей беседы, Светлана Ф. приехала из Калуги в Израиль с мужем и двумя детьми в 1997 году. Муж Светланы имел право на репатриацию по Закону о возвращении. Приехали они в поисках лучшей жизни, так как их уверяли, что в Израиле, даже если не работать, вполне можно прожить на пособие по прожиточному минимуму, которое платит государство. Но реальность оказалась куда жестче, а пособие куда меньше, чем они предполагали. Уже тогда Светлана Ф. вступила в первую схватку с соцработниками - она заявила им, что не пустит старшую дочь в школу, так как у их семьи нет денег на самое необходимое. После того как девочка в течение недели пропустила уроки, соцработники принесли Свете домой чек на покупку электротоваров...
В 2004 году, будучи беременной в третий раз, Света вместе с детьми вернулась к матери в родную Калугу. Там в 2005 году и родился ее младший сын. После смерти матери она продала ее квартиру, и какое-то время они более-менее сносно жили в России. Однако когда вырученные от продажи квартиры деньги кончились, жить стало очень тяжело, и Светлана решила вернуться в Израиль. С мужем к тому времени она разошлась и потому рассчитывала, что денег, положенных ей как матери-одиночке троих детей, должно вполне хватать на жизнь.
Но тут выяснилось, что поскольку бывший муж Светы живет в Израиле, он должен платить алименты, а на полное пособие матери-одиночки ей рассчитывать не приходится. Таким образом, сумма назначенного ей пособия составила всего 2300 шекелей в месяц. В результате семья поселилась в печально известном тель-авивском районе Шапира, а Светлана начала новую войну с социальными службами и “Битуах леуми”, доказывая им, что на эти деньги прожить с детьми никак нельзя. Намеки соцработников на то, что такая молодая и здоровая женщина, как она, вполне могла бы найти себе в Тель-Авиве работу, она восприняла как оскорбление...
- А и в самом деле, - перебил я ее, - вы пробовали найти какую-нибудь работу?
- Какую работу?! - ответила Света. - У меня, во-первых, был маленький ребенок, а во-вторых, я здесь, в Израиле, прошла операцию, в ходе которой израильские врачи сделали меня инвалидом - у меня больной позвоночник. Так что физической работой я заниматься не в состоянии, а умственную мне никто как-то не предложил!
К середине 2006 года отношения между Светланой и социальной службой накалились до предела. Светлана требовала от соцработников денег, которые обеспечили бы ей и ее детям нормальное существование, а те отвечали, что если, как она сама говорит, в таких условиях нормально воспитывать детей невозможно, то надо лишить ее родительских прав. Когда такие угрозы стали звучать все чаще и чаще, Светлана решила возвращаться в Калугу, благо имеющееся у нее и детей второе, российское, гражданство позволяло сделать это. Однако при этом она надеялась, что ее подлинная историческая родина Россия предоставит ей как репатриантке из Израиля не только деньги на билеты на самолет, но и крышу над головой, денежную помощь для обустройства и какое-то пособие для жизни.
Однако, судя по словам Светланы, ее история и желание вернуться на родину не произвели на российского консула никакого впечатления. Единственное, в чем он предложил свою помощь, - добиться для нее 10-процентной скидки на авиабилеты.
Теперь Светлана была обижена не только на Израиль, но и на Россию, и у нее все чаще возникала мысль попросить убежище “в какой-нибудь подлинно демократической стране”. В поисках такого убежища летом 2006 года она уехала со средним сыном в Англию, оставив старшую дочь и младшего сына на своего бывшего мужа. Англичане, по словам Светланы, оказались и в самом деле замечательными, очень хорошими людьми. Выслушав ее сетования на то, что в Израиле она и дети чуть ли не голодали, они предложили ей с мальчиком остаться в Англии, поселиться в принадлежащем государству домике в одной из английских деревушек и жить на пособие от государства. Такое предложение вполне устроило Свету, и, отдав сына в расположенную в этой деревушке школу, она стала хлопотать о разрешении на въезд в Великобританию двух других своих детей. Однако выдача этого разрешения все затягивалась, а бывший супруг тем временем сообщал ей из Израиля, что на него наседают соцработники и грозят отобрать детей. Оставив 7-летнего сына на соседку-англичанку, с которой она успела подружиться за четыре месяца жизни в Англии, Светлана вернулась в Израиль.
Вернулась, как она утверждает, с твердым намерением увезти сына и дочь в Великобританию. Но тут ей заявили, что никуда она с детьми ехать не может, так как процесс лишения ее родительских прав уже начат, и государство не даст ей вывезти детей.
Вслед за этим, уже в 2008 году, последовало судебное решение о том, что она не в состоянии обеспечивать и воспитывать старшую дочь, и девочка из тель-авивской школы “Шевах-Мофет” должна быть переведена в специальный интернат. Но за неделю до того как это решение суда вступило в силу, Светлане удалось раздобыть денег на авиабилет до Лондона и посадить дочь в самолет. Единственное, чего она не знала, - что накануне ее подруга попала с сердечным приступом в больницу и потому приехать в аэропорт не сможет.
В лондонском аэропорту развернулась та самая драма, о которой рассказывалось вначале и в ходе которой израильская полиция по совершенно непонятным причинам решила представить Светлану наркоманкой, а ее дочь - несчастной девочкой, проданной кому-то в рабство. Ложь эта была тем более ненужной и нелепой, что дочь Светланы к тому времени была достаточно взрослой, чтобы внятно объяснить, что она сама не хочет жить в Израиле, а тем более, в каком-то интернате.
Сама Светлана вместе с сыном была арестована по дороге домой.
- У меня вырвали из рук ребенка. Вырвали силой. Он, естественно, сопротивлялся, так как не хотел уходить от мамы, - рассказывает Светлана. - Меня доставили в “Абу-Кабир”, где я провела пару дней. Полицейские привели каких-то телевизионщиков, и они снимали меня телекамерой, чтобы вывалять в дерьме и представить в таком виде всей стране. Потом меня выпустили, но мой ребенок остался в специальном интернате, расположенном на улице Заменгоф. Этот интернат - все равно что тюрьма! (Тут Светлана явно преувеличивает, но я молчу. - Я.С.). Детей из него почти не выводят на улицу. Мне разрешают встречаться с сыном два раза в неделю по полчаса. Они говорят, что тратят на каждого ребенка 12 тысяч шекелей в месяц, но за те восемь месяцев, которые мальчик находится там, никто не купил ему даже новую обувь - он ходит в тех же кроссовках, в которых был в июле, когда его у меня забрали. На суде предоставленный мне бесплатный адвокат Дэйвид Хау пытался убедить судей, что не надо лишать меня родительских прав, а надо просто позволить мне уехать с ребенком в Великобританию.
“Нет никаких оснований удерживать эту женщину и ее ребенка здесь силой. К тому же это противоречит международным нормам!” - говорил Дэйвид, но судьи его не послушали. Они лишили меня родительских прав и постановили, что мальчик должен быть отдан на усыновление. Правда, судьи учли мою просьбу о том, что я как христианка хочу, чтобы ребенок был передан на воспитание в христианскую семью. Однако такой семьи до сих пор так и не нашлось, и мой сын продолжает оставаться в этом приюте. Так как двое моих детей, сейчас находятся в Англии, я могу хоть завтра уехать в эту страну. Но без младшего сына я, разумеется, никуда не уеду.
- Вы думаете, что вам его отдадут?
- Добровольно Израиль мне его, конечно, не отдаст, но британские власти в курсе сложившейся ситуации и обещали помочь. Они намерены подключить к этому делу “Красный крест” и другие международные организации...
Я слушаю эту женщину и понимаю, что, наверное, многие претензии к ней соцработников были не так уж и безосновательны. В сущности, таких людей как Светлана, пытающихся прожить исключительно за счет общества принято называть асоциальными типами. Ничего, кроме надежд на то, что Израиль позволит ей сносно существовать, нигде не работая, ее ни с еврейским народом, ни с еврейским государством никогда не связывало, и таких, как она, в стране сегодня живет немало. Когда же эти надежды Светланы не оправдались, она решила искать страну, которая позволит ей жить “на социале”, и таки нашла ее.
Так почему же Израиль не позволил ей спокойно туда уехать? Почему он так настойчиво требовал выдачи ее дочери, а сейчас не отпускает ее маленького сына? И для чего понадобилось выдумывать байку о продаже детей, которая на самом деле ничего Израилю не дала, кроме ущерба его имиджу? Препятствия, которые наша страна устраивает этой женщине, выглядят столь же чудовищно и нелепо, как те, что устраивали в СССР евреям, желающим выехать из него.
Может быть, не стоит так упорно и бессмысленно удерживать случайно оказавшихся на этой земле чужих ей, по большому счету, людей? Не лучше ли задуматься о том, что на самом деле пришло время вносить коррективы в Закон о возвращении и менять политику привлечения в страну новых репатриантов?
Ян СМИЛЯНСКИЙ

“Новости недели”