BОRО-графия Нью-Йорка: мясной округ

История далекая и близкая

Район с необычным названием Мясной округ (также известен как рынок Гейнсвурта) находится в Манхэттене. Его территория занимает площадь с West 14 Street по Gansevoort Street и с Hudson River по Hudson Street.
Первым владельцем здешних земель стал европеец голландско-немецкого происхождения Батлер Форман. Он ступил на американскую землю в 1711 году и, проработав несколько лет дворником в городском казначействе, занял пост помощника городского нотариуса. Историки до сих пор спорят над тем, как «маленькому человеку» Форману удалось купить достаточно дорогой кусок земли, стоимость которого равнялась трёмстам месячным зарплатам среднестатистического клерка. Одна из версий гласит, что Форман хитроумным способом переписывал наследство умерших богачей на своё имя.
В 1730 году землевладелец решил открыть на своей территории монетный двор, который бы печатал не только американские, но и европейские деньги   (национальной валюты как таковой тогда ещё не существовало). Однако Форман был так далёк от всех тонкостей монетного производства, что его энтузиазм не поддержали ни мэр Роберт Лартинг, ни европейские чиновники. Чтобы не потерять землю и вовремя выплачивать налоги, Форман пошёл по самому простому пути – превратился в обыкновенного фермера. 
В 1737 году землевладелец оказался за решёткой по подозрению в укрывательстве четырёх беглых заключённых. По своей абсурдности судебный процесс над Форманом напоминал сюжет известного произведения Франца Кафки «Процесс». Обвиняемый так и не понял, кого он укрывал и с какой целью. В деле отсутствовали фамилии, свидетели и улики. Однако это нисколько не помешало суду отправить землевладельца за решётку на 36 месяцев. Последними словами Формана стали: «По-моему, все сошли с ума...»
У многих историков не возникает сомнения, что Формана попросту подставили. В те времена самым верным способом завладеть чужой землёй считались либо убийство, либо компромат.
Не прошло и месяца после ареста Формана, как новым хозяином будущего Мясного округа стал Дэниэл Хеккот. Этот человек, точное место рождения которого неизвестно, был заочно приговорён к смертной казни в Германии, Франции и Нидерландах. Он обвинялся в десятках самых разных преступлений – от ограбления ювелирных лавок до мошенничества с ценными бумагами. Однако в Америке Хеккот был больше известен как потрясающий бухгалтер. Проработав несколько лет в мелких бизнесах, он устроился в офис Пола Ричарда – нью-йоркского мэра в 1735 – 1739 годах. Там он обзавёлся связями в высших кругах общества, которые впоследствии помогли ему завладеть землями Формана.
На своих территориях Хеккот регулярно устраивал шумные ярмарки и представления. Землевладельцу платили дань не только мелкие торговцы, но и воры-карманники, «плодотворно работавшие» во время развлекательных мероприятий.
В 1741 году Хеккот пустился в аферу, получившую впоследствии название «золотая вода». В самый разгар праздника, проходившего в знойный июльский день, он распорядился брать плату за воду из местных колонок. Изнывающим от жажды людям ничего не оставалось, как платить за каждый глоток холодной воды. Таким варварским методом землевладелец и его подчинённые заработали огромные деньги. 
Однако жизнь сполна наказала Хеккота за все его прегрешения. В 1750 году, будучи одним из самых преуспевающих людей Большого Яблока, он попал под мчащуюся на огромной скорости конную повозку. Колёса раздробили землевладельцу позвоночник, раз и навсегда лишив его возможности передвигаться самостоятельно. Через год власти обвинили бизнесмена-инвалида в неуплате налогов, а уже в 1752 году его земли перешли в собственность города. Превратившись в нищего, Хеккот умер на улице от холода и голода. 
Удивительно, но и третьим владельцем земель стал мошенник с опытом работы в государственных структурах. На 60-летнего Отто Франклина, к которому перешли территории с согласия городских чиновников, возлагалась ответственная задача предоставлять жилье   иммигрантам, прибывающим из Европы. Франклин же полностью забыл про возложенную на него миссию. Днями напролёт он занимался незаконной торговлей с индейцами, пополняя своё имущество шкурами ценных зверей, дублёной кожей и золотыми самородками. В 1775 году за свои преступления Франклин был приговорён к 20-летнему тюремному заключению.
В 1826 году мэр Нью-Йорка Филипп Ноун распорядился продать пустующие территории мелким мясникам, прибывавшим из Европы, в которой бушевала эпидемия. Таким образом, к 1890 году количество частных скотобоен в районе, получившем название Мясной округ, возросло до двухсот.
В 1893 году французский турист Мариус Виклард так описал атмосферу, царящую в мясном районе: «Рёв коров, крики мясников и звон железных крюков смешались в этом адском хоре. В воздухе царит омерзительный запах свежей крови, смешанный с запахом гниющей плоти. На брусчатке видны отпечатки кровавых следов. Это мясники, закончившие свою работу, отправлялись домой...»
С Мясным округом связано много страшных историй. Например, в 1904 году вместе с сорока говяжьими тушами в огромном контейнере были обнаружены тела четырёх человек с ободранной кожей. Погибшими оказались ревизоры, которых мясники безжалостно убили после угрозы закрыть ферму за антисанитарию.
В Мясном округе находилось пять консервных заводов. Они «консервировали» буквально всё: от гусиной печени до куриной кожицы. Заводы моментально попали под прицел итальянской мафии, так как «закатать» в банку можно было не только мясо, но и драгоценности или деньги. С бизнесменами, не желавшими сотрудничать с Коза Нострой, расправлялись просто: цементировали  ноги и сбрасывали с Бруклинского моста.
Кстати, этот способ убийства зародился именно на консервных заводах Нью-Йорка.
В 1927 году в городе разразился крупный скандал, когда в банках с говяжьей тушёнкой оказался... морской песок. Разгневанные покупатели забросали камнями бакалейные лавки, а сами бакалейщики подали в суд на изготовитель. Однако следствию так и не удалось выяснить виновников.  
Надо сказать, что во времена Великой депрессии работников Мясного округа ненавидели многие ньюйоркцы. Мясники были чуть ли не единственными людьми, кто получал полноценное питание и нормальную зарплату. На сотрудников консервных заводов регулярно совершались нападения, поэтому работодатели требовали, чтобы никто из подчинённых не носил с собой больше пяти долларов наличными.
Мясобойни и консервные заводы начали закрываться в конце 60-х годов ХХ века. Застройщики мечтали перенести производство в другое место, чтобы возвести на его месте многоэтажные дома с удобными квартирами. Однако городские власти запрещали что-либо строить на месте заводов. Причина – возможная война Соединённых Штатов с Советским Союзом и как следствие - острая необходимость в производстве продуктов питания «консервного типа».
70 – 80-е года стали самыми мрачными в истории Мясного округа. В помещениях заброшенных скотобоен обосновались наркоторговцы, проститутки и прочие обитатели нью-йоркского дна. В 1976 году полицейский Дин Эфроимсон отказался нести службу в криминогенном районе, объяснив своё решение следующим образом: «Здесь невозможно оберегать добропорядочных людей от преступников, потому что добропорядочных людей здесь попросту нет...» Слова Эфроимсона вызвали волну возмущения, однако они отражали атмосферу района.
В 1981 году в Мясном округе открылся ночной клуб, стены которого были заляпаны настоящей кровью коров, а на потолке вместо прожекторов со светомузыкой раскачивались огромные крюки для говяжьих туш. Такая ужасная обстановка не повлияла на поток посетителей, выстраивавшихся в очередь за 12 – 14 часов до открытия клуба. Впоследствии заведение закрылось по причине «несоблюдения мер пожарной безопасности». 
Мясной округ сегодня – это район контрастов. Красивейшие здания старинной архитектуры соседствуют с уродливыми заброшенными ангарами, изрисованными граффити. Вот уже второе десятилетие городские власти раздумывают над будущим Мясного округа...