Мурси в боку

В Амстердаме состоялась демонстрация египетских исламистов, свидетелем и в какой-то мере участником которой стал главред «Исрагео» Владимир ПЛЕТИНСКИЙ. Предлагаем его репортаж с места события.

 

За несколько дней амстердамствования мне довелось стать зрителем и слушателем нескольких демонстраций на площади Дам, самая интересная из которых прошла под лозунгом «Мы — не блондинки». И в самом деле, плакаты несли темноволосые либо лысые люди. Чего они хотели, я так и не понял, поскольку нидерландским языком не владею, но вид у этих дядей и тётей был очень серьезный и даже порою сердитый.

Но куда было этим «неблондинкам» до разъяренной толпы, собравшейся сегодня вечером у королевского дворца и огласившей площадь Дам проклятиями и призывами к джихаду! Этот митинг проходил под портретами низвергнутого президента Мурси, египетскими флагами и желтыми знаменами с изображением ладони — символа новоявленного исламистского движения «Рабиа» (R4BIA). Фирменный знак этого движения, тесно связанного с «Мусульманским братством» представляет собой стилизованное изображение четырех поднятых пальцев руки с согнутым большим. По словам координатора Союза неправительственных организаций исламского мира (UNIW) Джихангира Исбилира, «он стал символом не только площади Рабиа Аль-Адавийя в Каире, где тысячи египтян бастовали в течение 45 дней, но и символом надежды в мусульманском мире». Кстати, владеющие ивритом легко сопоставят слова «рабиа» и «арба» — что означает, соответственно, на арабском и иврите «четыре».

Журналистов вокруг было немного, телевизионщиков к моменту моего появления вообще не наблюдалось. Но чувствовалось, как организаторам митинга хотелось привлечь внимание хоть кого-то из лиц неарабской национальности. Поэтому несколько бородачей приставали к фотографирующим сие действо немногочисленным туристам с вопросом:

- Are you journalist?

И как они были счастливы, когда услышали положительный ответ от меня.

- Where are you from?

На вопрос, откуда я, отвечать честно, мягко говоря, было опасно. Поэтому когда один араб сказал другому, мол, не видишь, он итальянец, я подтвердил: итальяно, итальяно!

Вытащив из кармана бумажку, «пресс-секретарь» (так я про себя назвал одного из собеседников) зачитал важную информацию о том, что под руководством американцев и сионистов военная хунта Египта нарушает основы демократии и попирает права человека. Освобождение Мухаммада Мурси и его сторонников и возвращение власти демократически избранному правительству — те минимальные требования, которые демонстранты выдвигают узурпатору власти Абдул-Фаттаху Ас-Сиси.

- А какие требования будут максимальными? — спросил я.

- Введение в Египте законов шариата, — принялся загибать пальцы мой собеседник, — суд над путчистами, прекращение гонений на наших братьев из ХАМАСа и оказание помощи в их борьбе с сионистскими оккупантами...

- Разве у египтян нет более важных дел, чем помощь ХАМАСу?

Этот мой вопрос «пресс-секретарю» не понравился, он с подозрением посмотрел на меня, но ответил спокойно:

- ХАМАС — кровь от крови и плоть от плоти всего арабского народа. Мы должны изгнать оккупантов с исконно арабской земли.

- Только евреев или речь идет также об освобождении Аль-Андалус — современной Испании? И Сицилия с Неаполем, если не ошибаюсь, тоже считаются частью исламского мира? Поэтому Испания и Италия не могут спать спокойно, будучи потенциальными мишенями всемирного джихада...

Моя подкованность в данном вопросе вовсе не обрадовала египтянина. Он обратился по-арабски к какому-то немолодому толстяку, тот ответил, и я получил такой перевод:

- Вопросы всемирного джихада мы в данный момент не обсуждаем. Враги арабского мира — Ас-Сиси, большой шайтан Америка и маленький шайтан Израиль (он так и сказал — «Израиль», а не «сионистское образование»). Спасибо, что вы выслушали меня и задали свои вопросы, надеюсь, что ваше издание — кстати, как оно называется? — поддержит движение R4BIA и честно расскажет своим читателям о нашей борьбе.

Я увильнул от ответа на вопрос об издании, так как кроме «Корьерре дела сера» ничего на ум не приходило, но задал еще один вопрос:

- Всё время участники митинга выкрикивают слово «аскар». Насколько я знаю, оно означает «воинство», «войско»...

Египтянин, собравшийся было отойти к появившейся на площади даме с телекамерой, остановился и что-то спросил у меня по-арабски.

- К сожалению, я знаю не больше десяти слов на арабском, и «аскар» — в том числе.

- Хорошо. «Аскар» означает, что все мусульмане должны собраться вместе и дать бой отступникам от ценностей ислама и демократии.

- Позвольте еще спросить — каково отношение вашего уважаемого движения к терактам в Египте?

- Мы всегда выступаем против кровопролития. Но терпение народа не беспредельно. Народный гнев выливается и в такие акции возмездия против узурпаторов. Спасибо за внимание, к сожалению, я должен побеседовать с другими журналистами.

Мы обменялись рукопожатием, и я с благодарностью посмотрел на пару полицейских, внимательно слушавших наш разговор и не скрывавших своего интереса к его исходу. А когда перевел смысл нашей беседе жене, нервничавшей во время этого блиц-интервью, она обозвала меня психом, лезущим на рожон.

- Да ладно, им сейчас крупно не до меня, — попробовал я ее успокоить.

- А если бы он попросил показать твоё журналистское удостоверение? — резонно заметила супруга.

- Тогда бы у меня в боку оказался острый арабский кинжал, — весело отреагировал я, ввергнув благоверную в уныние. — Так что скажи «мурси боку», что он не стал ничего уточнять. Впрочем, не я первым его затронул, а показывать документы всем подряд не обязан.

Она мне припомнила, как во время митинга сирийской оппозиции в Милане в позапрошлом году я чуть не побратался с одним из его участников, заявившим итальянской журналистке, что Израилю следует вмешаться в дела дамасские и вообще стать гарантом мира на Ближнем Востоке.

- Да не собирался я с ним брататься, просто хотел задать пару вопросов, а ты мне помешала...

- А как ты полез в Лондоне к иранским демонстрантам в 2005-м?

- Ну так они же протестовали против избрания Ахмадинеджада! А враг моего врага — мой друг!..

- Ох, не нравится мне это твое желание лезть в пасть ко льву...

Каждый остался при своем мнении. В конце концов, как мне кажется, риск не так уж и велик. Особенно — когда рядом с тобой находятся бдительные амстердамские полицейские.