Социальный рай, или Диктатура “в плюше”

В мире

Опубликованные во всех СМИ Германии результаты широкомасштабного опроса немецких старшеклассников показали, что многие из них - и прежде всего в восточных землях - имеют крайне поверхностные, а зачастую и весьма искаженные знания о том, что собой представлял политический режим ГДР.
Опрос, проведенный группой исследователей под руководством историков Клауса Шредера и Моники Шредер-Дойц из Свободного университета Берлина? велся три года и охватил 5219 школьников и гимназистов в возрасте 16-17 лет из Баварии и Северного Рейна-Вестфалии (западная Германия), земли Бранденбург (бывш. ГДР), а также восточной и западной частей Берлина.
Результаты шокировали исследователей: «Через 19 лет после падения Стены немецкие школьники имеют скандально искаженное представление о жизни в ГДР, - отмечают они. - Многие из опрошенных не видят различия между диктатурой и демократией. Почти половина восточногерманских и 66 % западногерманских школьников полагают, что в ГДР не было никакой диктатуры, «просто люди там должны были приспосабливаться к существовавшему строю, как это происходит везде». Большинство опрошенных не знает, кто воздвиг «Берлинскую стену», многие сказали, что это было сделано Федеративной Республикой или ее союзниками – американцами или англичанами. Немало таких, кто, например, считает Вилли Брандта (канцлер ФРГ в 1969-1974 г.г. – С.Д.) видным политиком ГДР. Что во времена Эриха Хонеккера (генсек Социалистической единой партии Германии, сокр. СЕПГ. – С.Д.) выборы в ГДР были демократическими. Что министерство госбезопасности ГДР («Штази») – «это нормальная тайная полиция, какая имеется в любом государстве», а «охрана окружающей среды в ГДР была намного лучше, чем на Западе». Что же касается ГДР в целом, то, по мнению многих опрошенных, это был «социальный рай: жизнь пенсионеров была намного лучше, чем сегодня, социальная стабильность и надежность перевешивали бесправие одиночки перед СЕПГ». А в земле Бранденбург 25% респондентов уверены в том, что «в ГДР была лучшая политическая система».
Причиной своей неосведомленности о реалиях жизни в ГДР сами учащиеся называют недостаточное изучение в школе ее истории  - так считает более двух третей респондентов. В Северном Рейне-Вестфалии каждый третий опрошенный сказал, что на уроках он вообще ничего не слышал о ГДР. Несколько лучше дело обстоит в Баварии: там так ответил лишь каждый десятый. Наиболее плачевна, по мнению исследователей, ситуация в новых федеральных землях (так в Германии называют территорию бывш. ГДР). Именно там большинство респондентов (как отмечает журнал Focus, многие из них из семей немцев-переселенцев из бывш. СССР и Румынии) хвалили государственную социальную политику ГДР, «совершенно не придавая значения ее диктаторским и репрессивным аспектам». «И это неудивительно, - отмечают Клаус и Моника Шредер, - если вспомнить успехи на выборах функционеров и активистов экс-ГДР. Нельзя также сбрасывать со счетов и нередко встречаемое в этих кругах безразличие по отношению к недавнему прошлому страны». Вывод, который делают исследователи, следующий: школьные учебные программы необходимо срочно менять; в них следует уделять намного больше времени изучению периода «второй немецкой диктатуры».
Результаты исследования ученых из Свободного университета Берлина вызвали обеспокоенность в правительственных кругах. Но никаких конкретных предложений там пока не выдвигают. Государственный министр по делам культуры и СМИ Бернд Нойман ограничился словами о том, что «пробелы в знаниях школьников недавней истории поразительны». Федеральный уполномоченный по делам восточногерманских земель, министр путей сообщения  Вольфганг Тифензее  заявил, что он «апеллирует к родителям, чтобы они рассказывали своим детям правду о ГДР не только с ностальгией, но и как о жизни за стеной и колючей проволокой». А министр образования и его остальные коллеги по Кабинету канцлера Меркель вообще пока отмалчиваются. И их можно понять: одно дело – подвергнуть обструкции недалекую депутатшу от Компартии Германии в парламенте Нижней Саксонии, брякнувшей в прямом телеэфире, что при определенных условиях «в стране нужно будет создать такой орган, каким была Штази», а «Берлинскую стену» построили для предотвращения проникновения западных немцев в ГДР, где они по дешевке скупали товары, тем самым вредя экономике Восточной Германии» (тогда на сморозившую это 61-летнюю коммунистку обрушился чуть ли не весь политический истеблишмент Германии). И совсем другое дело признать собственные просчеты в образовательной политике и оперативно на них отреагировать. Пока же, судя по беспомощным заявлениям министров, плодотворных идей у них нет.
Зато есть они у председателя правления Федерального ведомства по исследованию диктатуры СЕПГ Райнера Эппельмана: «Нельзя говорить о каком-то восточногерманском феномене, - цитирует его газета Westdeutsche Allgemeine Zeitung. – Следует говорить об общей проблеме, которой наши школы и вузы должны уделять больше внимания, чем это делалось до сих пор. Пора обновить учебные программы. Ведь послевоенная история Германии рассматривается исключительно как западногерманская, и только если на уроке остается время, тогда что-то говорится и об истории ГДР. Но мы имеем общее прошлое. И тут я вижу широкое поле деятельности для земельных политиков в области образования».
Несомненно, Эппельман прав. Но какими будут действия политиков на этом поле? Вопрос не праздный: депутат берлинского парламента, правозащитница времён ГДР Фрейя Клир уже заявила о «системной близости к царившему в ГДР строю многих учителей восточногерманских школ, что способствует дезинформированию ими учеников». Не послужит ли это сигналом к проведению «чисток»? Такое предположение вполне допустимо: ведь тысячам педагогов из бывшего СССР, переехавшим в ФРГ со времен перестройки, их вузовские дипломы здесь не признали именно по «идеологическим причинам».  И специалисты со стажем, знающие не только свой предмет, но и, что важно, менталитет «русских» школьников, которых здесь десятки тысяч и с которыми далеко не всегда могут совладать местные учителя, были вынуждены переквалифицироваться в продавщиц, официанток, уборщиц и работниц прочих массовых профессий. Лишь немногим хватило сил окончить здешние вузы. Но это уже совсем другая история.