Как Джюли Эндрюс СЕБЯ СОТВОРИЛА

Культура

Моя встреча с телеэкранной Джули Эндрюс случилась на второй год жизни в Нью-Йорке. Тогда я не смогла претерпеть достойно начальную – убогую и нищую – пору всякой эмигрантской жизни. Я жила сквозь отчаяние – черное яркое и непробиваемое – как глыба антрацита. Культурный шок оказался слишком крут и травматичен. Особенно я не могла себе простить, что променяла свой, подаренный на рождение и всегда вдохновительный город (Петербург в его тогдашнем обличье Ленинграда) с его изумительными архитектурными ансамблями на непривычный и чужой Нью-Йорк. К тому же  стояло смрадное нью-йоркское лето. Ночами не спали, задыхаясь от парного жара. Каждый час обливались холодной водой. Постели также обливали водой. Кондиционеры были еще недоступны.
 «Звуки музыки» -
мощный
антидепрессант
Иосиф Бродский, давний знакомец по Ленинграду, дал мне здесь, в Нью-Йорке, хороший совет, пронаблюдав без всякого сочувствия моё плачевное состояние в то лето. Чтобы прижиться в Америке, сказал тогда еще просто Ося, надо что-то очень сильно в ней полюбить. Даже если насильно, да? Улицу какую, язык, словарь. Еще лучше – абсолютно несъедобный на наш ошибочный вкус яблочный пирог по-американски. Ешь его каждый день прямо из жестянки по утрам. И полюбится!
Но еще лучший, более чуткий и добрый, как оказалось, совет дал нам один наш американский приятель. Он позвонил по телефону и сказал: «Немедленно включайте телевизор! По 13-й программе идет мюзикл «Звуки музыки». Непременно посмотрите!»
И мы посмотрели. Не вставая с места два часа. Мы с мужем умилялись, смеялись и пускали слезу – до полного эмоционального раздрызга. Конечно, это восторженное восприятие простенького мюзикла было связано с нашим тогдашним нервно-оголенным состоянием. Но до сих пор я не знаю лучшего – среди фильмов – антидепрессанта. В «Звуках музыки» - бездна не только музыкального мажора, но и прямого оптимизма, радости и торжества элементарной человеческой жизни. Совершенно очаровательный ансамбль детей – от 16-летней девицы, влюбленной в нациста, до пятилетней трогательной крохи. Замечательный кордебалет, хотя это не совсем точное слово, поскольку дети и поют, и танцуют. И являются наравне с Джули Эндрюс главными персонажами фильма.
Прокол и хит
одновременно
Судьба этого мюзикла уникальна и парадоксальна. Когда он появился сначала на Бродвее, а потом на экранах в виде голливудского фильма , элитная критика его дружно перечеркнула – полный провал! Тогда как у зрителя совсем наоборот, это был колоссальнейший хит. Зрители полюбили «Звуки музыки» с первого взгляда и навсегда. С большого экрана фильм ушел в телевизионный ящик, где прогоняется регулярно. И каждый раз я, почти против воли, смотрю его снова и снова, восторгаясь и умиляясь этому «антиэлитарному», но по-человечески очень трогательному фильму. И подзаряжаясь попутно его мощным оптимизмом и радостью жизни.
Почему с критикой случился такой прокол и она вошла в противоречие с массовым, а точнее – с мировым зрителем? Ведь этот тонкий и чувствительный мюзикл никак нельзя назвать китчевым. Его эмоциональная палитра богата нюансами – как сюжетными, так и музыкальными. Какой, например, потрясающий сюжетный ход и эмоциональный перевертыш, когда именно монахиня, настоятельница монастыря, поет ликующий гимн – отваге, упорству, предприимчивости, необходимым каждому человеку для исполнения его мечты. И посылает послушницу – Джули Эндрюс – вторично добывать себе счастье, вырывая его из рук соперницы!
 Сказать, что критики не правы, было бы ничего не сказать. Их художественные претензии к фильму во многом оправданны: мелодраматические натяжки, сюжетные длинноты, откровенная сентиментальность, слащавость...Но в том-то и дело, что этот мюзикл нравится «не благодаря...», а «несмотря на...». Потому что справедливые критики этого чудного фильма не учли его лирического воздействия на массового зрителя. Иногда доходит до такого парадокса – фильм высекает слезу, за которую зрителю тут же стыдно, потому что его поймали на чем-то элементарном, простейшем...пока до тебя не доходит, что сам жанр этого фильма насквозь слезоточив. Не для сухоглазых критиков! «Звуки музыки» Роджерса и Хаммерстайна стал одним из лучших мюзиклов экрана и одним из самых популярных фильмов в истории кино.
Лично меня, когда я впервые увидела и услышала этот мюзикл, заворожило блистательное исполнение роли Марии Фон Трапп Джулией Эндрюс. Актрисы такого широкого и обаятельного лирического диапазона и такой прелести ясного голоса я еще не встречала.С тех пор я просмотрела несколько фильмов с ее участием, включая симпатичную «Мэри Поппинс», и старалась не пропустить все, что написано о ней в печати.
Без жалости к себе
И вот только что появились в магазинах сразу две книжки о Джули Эндрюс – одна, написанная ею самой, «Дом. Воспоминания о моих ранних годах», и другая, написанная её биографом Ричардом Стёрлингом « Джули Эндрюс. Интимная биография». Обе книги появились одновременно, одинакового размера, с иллюстрациями и с разницей в цене в 1 доллар. Незадолго до этого автор биографии, прослышав, что его героиня вот-вот кончит книгу-соперницу, впал в панику: «Я всё думал, почему она вообще пишет эту книгу, коли она, как я предполагал, так требовательна и разборчива. Уж конечно она не нуждается в деньгах». Бедный Ричард! Тем не менее Эндрюс сочинила книгу – лучшую из двух.
Её мемуар открывается слезливым стихотворением об Англии, но то, что следует дальше, - отнюдь не сентиментальный рассказ о типично гнетущем английском детстве, проведенном в жилищной тесноте и с кошмарными родственниками, о чем Эндрюс повествует живо, образно и без всякой жалости к себе. Это будет рассказ о том, как она сотворила себя и свою судьбу, исходя из бедного и несчастливого детства.
История начинается в Уолтон-на-Темзе – деревне на юге Англии, где Эндрюс родилась и выросла. Её прабабка была служанкой, её прадед – садовником, и оба – дедушка и бабушка – с материнской стороны умерли от сифилиса. И единственный авторский отклик: чтоб тебя, надеюсь, они не используют это в пресс-рилизе для «Мэри Поппинс». (Интонация книги воспроизводит именно этот вид шутки и, кажется, умоляет, с усталым терпением – уже довольно, уже переиспользовано). Судя по всему, Джули Эндрюс пришлось немало выстрадать от этой пикантной семейной истории.
Мемуары многих знаменитостей преувеличивают удручающие факты детства, чтобы тем ярче приукрасить последующие триумфы и свершения. Но Эндрюс не попалась на эту удочку. Её стиль – хладнокровен, сдержан, а качество её прозы таково, что вы невольно вспоминаете, что Эндрюс – признанная детская писательница. Её дед по матери был законченный мерзавец. Он отсидел свой срок в тюрьме за уклонение от военной службы и так часто изменял жене, что фактически убил её – она умерла сразу же вслед за ним, когда мать Джули Эндрюс была еще совсем молодой.
 Портрет Барбары Моррис в исполнении её дочери – очень трогательный и написан с любовью; она была талантливой концертной пианисткой, но, несмотря на все усилия, в конце концов ударилась, как и ее отец, в алкоголизм. «Моя мать была ужасно важна для меня, и я знаю, как сильно тосковала по ней в юности, - пишет Эндрюс. Но я не думаю, что могла бы полностью положиться на нее». Её отец, Тэд Уэллс, был школьным учителем – добрый, мягкий человек, которого Эндрюс вспоминает по любовному контрасту с её отчимом, Тэдом Эндрюсом, водевильным певцом, чью фамилию её заставили принять, когда её родители развелись и мать вышла замуж за Тэда Эндрюса, у которого работала аккомпаниатором.
 Жуткие
семейные тайны
В «Доме» Эндрюс делает два важных признания. Мало того, что Тэд Эндрюс был алкоголиком и садистом, он опускался до еще более жутких и мерзостных поступков, которые заставили его приемную дочь навесить замок на дверь – после того, как он дважды, в дымину пьяный, пытался прилечь к ней в постель.
Второе признание было тщательно хранимым секретом, который Эндрюс не выдала до написания этой книжки даже своим детям. Однажды вечером, когда 14-летняя Джули отвозила свою подвыпившую мать домой с артистической тусовки, Барбара призналась ей, что её отцом был на самом деле не Тэд Эндрюс, а человек, на вечеринке у которого они только что были и к которому Джули «почувствовала сильное влечение, странную близость...которую я никак не могла объяснить».
Она и раньше не испытывала к Тэду Эндрюсу дочерних чувств и обходилась с ним так, будто он вообще не существовал или был «временным гостем» в доме. После долгих размышлений Джули отвергла предложение её биологического отца познакомиться поближе. И ее сильно задело, когда на вершине её славы в мюзикле «Моя прекрасная леди», этот тайный отец появился на вечеринке в её честь: «Мне было не по душе его отношение ко мне, и уж конечно я не собиралась разделять с ним свою радость и успех – то, что принадлежало по праву моему отцу». К его чести надо сказать, пишет Эндрюс, что он не упорствовал, помимо открыток на Рождество, и она позднее слыхала, что он умер. Мы никогда не узнаем его имени.
На подходе к славе
Остальная часть книги Эндрюс – веселая пробежка по Англии, которую семейство Эндрюсов исколесило из конца в конец с концертами, где Джули выступала наравне с родителями. Первым ее учителем стал отчим – именно он обратил внимание на уникальный голос девочки. Затем она стала брать уроки вокала у профессионального учителя. Балетом и модными танцами с Джули занимался ее дядя Джон. Её законная роль – полонез из «Миньон» с его невозможными высокими «фа», которые Джули запросто брала с 12-летнего возраста – у неё был «энергичный чудной голос». Очень скоро о ней стали говорить как о вокальном феномене – диапазон голоса маленькой певицы составлял 4 октавы.
 В 13 лет юная актриса пела в Лондонском Палладиуме перед королевской семьей. Джули выступала в концертах и водевилях и к 15 годам была так успешна, что платила закладную на семейный дом. Она была, как пишет сама Эндрюс, «обидчивая, испуганная глупышка» и «абсолютный наивняк». Она также была застенчива и страшно одинока. В 13 лет Джули прошла кастинг для МГМ. Последовал ответ: «Эндрюс недостаточно фотогенична для участия в фильме».
И все-таки слава пришла к ней не на берегах Темзы, а именно в Америке. Когда американские продюсеры приобрели права на постановку мюзикла Сэнди Уилсона «Бойфренд» на Бродвее, они предложили Джули главную роль – Полли Браун.
Трудно и с большими опасениями юная актриса покидала Англию. Премьера шоу состоялась 30 сентября 1954 года, и Джули – на следующий день ей исполнилось 19 лет – проснулась знаменитой. Роль Полли Браун принесла ей несколько театральных наград, в том числе номинацию на Тони, но этот успех не идет ни в какое сравнение с той феноменальной популярностью, которая обрушилась на Джули после бродвейской премьеры «Моей прекрасной леди».
Давно замечено, что мемуары звездных людей утрачивают свою живость и остроту – стоит их героям стать знаменитыми. Эндрюс предусмотрительно обрывает свой рассказ – отъездом из Британии в Лос-Анджелес в сопровождении своего первого мужа, театрального дизайнера Тони Уолтона и их бэби Эммы. Уолт Дисней пригласил ее на главную роль в фильме «Мэри Поппинс». Впереди – «Оскар», всенародная любовь, звездный статус. Впереди – триумфальные шестидесятые годы, новые кинороли, новый муж, жизненная роль матери большого семейства из пятерых детей, возвращение на Бродвей, трагическая потеря голоса. Впереди – всё давно и наизусть известно для фанатов Джули Эндрюс. Зато позади – жадно прочитанная книга самой актрисы с новыми фактами и откровениями. Книга интригующая и трогательная.