МАЛОЛЕТНИЕ НАЁМНИКИ

Эксклюзив "РБ"

Познакомившись в «РБ» с тремя интересными, перекликающимися между собой статьями Михаила Соболева и Леонида Амстиславского (№№ 607 и 614) о трудных подростках, мне захотелось... не пополемизировать, нет, скорее, продолжить эту животрепещущую, а порой и весьма болезненную тему, высветив ее в несколько ином аспекте.
Честно говоря, весь собранный для этого материал давно уже томится у меня в столе, никак не отваживалась – из этических соображений – подступиться к нему. Уж больно страшно, невероятно и парадоксально то, о чем придется говорить. Но поднятая коллегами проблема подростковой жестокости помогла решиться. Свою статью Леонид Амстиславский назвал «Как воспитать монстра». То, о чем пойдет речь ниже, лучше нельзя было бы назвать – воспитание монстров!
Ужасные вещи происходят в наш просвещенный век, на наших глазах, в странах Африки и Ближнего Востока, охваченных гражданскими и племенными войнами. Ужасные в первую очередь потому, что гибнут дети. Согласно статистике, за последнее десятилетие ХХ века войны убили 2 млн. детей, покалечили 6 млн., 12 млн. сделали беженцами. Но есть и еще нечто, возможно даже более страшное, чем физическая смерть. Дети в этих войнах являются, увы, не только жертвами, вернее – жертвами вдвойне, поскольку взрослые используют их в качестве пушечного мяса, в качестве живых щитов-прикрытий для продвижения своих отрядов, шпионов, лазутчиков, а главное – самых настоящих киллеров. Во время расследования геноцида в Руанде международные комиссии столкнулись с ошеломившим их явлением: исполнителями массовых убийств повсеместно выступали дети, иным из которых не было и 10 лет.
На сегодняшний день как минимум 300 тысяч детей (по другим источникам – от 300 до 500 тысяч) в более чем 30 странах мира поставлены под ружье, несмотря на то, что это было осуждено еще Женевской конвенцией и классифицировано, как военное преступление, а с 12 февраля 2002 г. вступило в силу Международное соглашение, запрещающее привлечение детей к участию в военных действиях. Правда, подписали его 111 стран, а ратифицировали только 46.
Больше всего солдат-детей в азиатской Бирме. На службе в бирманской армии социалистической военной диктатуры, согласно данным Terre des hommes, состоит около 70 000 детей в возрасте от 11 лет и выше. В Колумбии в рядах военизированной милиции воюют 14 000 детей-солдат. Несовершеннолетних использует и коммунистическая партия Непала. Около трети солдат ее соединений - дети. Дети воюют на стороне мятежных группировок или военизированных подразделений в Бурунди, Конго, Либерии и Сомали, в Африке и Афганистане. В Камбодже они участвуют в вооруженных конфликтах с 1953 г.
В 1999 году в Грозном, в религиозной школе, готовили детей и подростков-смертников для уничтожения бронеобъектов. Дети и подростки в возрасте от 8 до 18 лет воевали против правительства на стороне повстанческой Народно-освободительной армии Судана. В 2001 году представители ООН обезоружили в Судане 2500 юных солдат.
Хладнокровие и жестокость малолетних убийц шокирует и приводит в ужас даже видавших виды миротворцев. Не испытывая к жертве элементарной жалости, они не только убивают, но и без рассуждений соглашаются на пытки, на нечеловеческие зверства. Бравируют своими победами, хвастаются ими перед старшими и сверстниками, с гордостью демонстрируя связки отрубленных рук и ног.
Не помогают ни Международное соглашение, ни организации по оказанию помощи детям – такие, как “Международная амнистия”, Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) или Terre des hommes. Согласно данным “Международной амнистии”, количество вооруженных детей после подписания соглашения не только не сократилось, но и возросло.
“Чтобы положить конец этой циничной практике, – говорит Кельне Дитрих Гарликс, исполнительный директор ЮНИСЕФ в Германии, – необходимо сильное международное вмешательство. Тех, кто вовлекает детей в военные действия, надо преследовать как военных преступников.” “Международная амнистия” обратилась в Совет Безопасности ООН с просьбой провести конкретные акции против тех стран, которые используют детей в качестве наемников.
Да собственно их никто и не нанимает. Детей попросту крадут, прямо из сёл, силой отбирая у родителей, и уводят за собой. Но есть и такие, кто, потеряв в войне родителей и односельчан, лишившись всякой защиты, присоединяется к повстанцам добровольно – не по убеждениям, разумеется, а в надежде выжить. В лесах их тренируют, соответствующим образом обрабатывают, “натаскивая на смерть”, накачивают наркотиками и посылают убивать.
Те, кто превращает малолеток в убийц, говорят, что из детей получаются отличные солдаты, которые к тому же ничего не стоят. Независимо, где именно и на чьей стороне они воюют (а им не все равно?), они всегда одинаково безжалостны и бескомпромиссны. Они бесстрашны в бою и послушны воле старшего. Не рассуждают, не мучаются угрызениями совести, не задают лишних вопросов, беспрекословно выполняя любой приказ, не протестуют. Возможно потому, что их моральные устои еще не сформированы и они не успели составить четких представлений, что есть в человеческом обществе добро, а что - зло. И одновременно они, в силу своего возраста, уязвимы и не защищены перед авторитетом и силой командира. Ими легко манипулировать, легко подавлять и наказывать.
В некоторых странах дети-солдаты, из которых 40% могут быть девочки, рассматриваются, как “сырье одноразового употребления, которое даже не нужно кормить”. Их учат под страхом смерти стрелять не только в чужих, но и в близких людей – в односельчан и родственников, среди которых они росли. И при этом запрещают даже плакать.
Иные из них воспринимают войну как игру. Юные вояки бывают настолько еще малы, что поставленное вертикально ружье, из которого они убивают, выше их ростом. Эти несчастные дети-мутанты, некоторые из них не старше 8 лет, становятся не только убийцами, но и сексуальными рабами повстанцев, обслуживая целый отряд.
“Они могут быть пугающе холодны и безжалостны, – рассказывает корреспондент CNN из Африки Джеф Коинандж, встречавшийся с детьми-солдатами лицом к лицу в Шри-Ланке, Непале, Уганде. – Самое печальное, что вы должны воспринимать их как взрослых. Иначе вы просто не будете готовы к тому, что вас ждет, не будете знать, как к ним относиться”, – печально добавляет Коинандж, у которого дети-солдаты убили в Африке близкого друга.
Примеры детской жестокости настолько ужасны, что о них невозможно говорить без содрогания. И все же без этого не обойтись. В Алжире в одну из деревень нагрянул вооруженный антиправительственный отряд, целиком состоявший из подростков. Учинив кровавую расправу над мирными жителями, малолетние монстры решили после утомительной работы сбросить напряжение, развлечься. Подобрав с земли только что отсеченную ими голову 15-летней девочки, подростки вдоволь поиграли ею в волейбол.
В Бирме долгое время действовал партизанский отряд “Армия Бога”, о котором и по сей день ходят легенды. Местные жители не желают верить в их смерть даже после того, как  отряд был почти целиком расстрелян правительственными войсками. “Армия Бога” отличалась особой жестокостью, организованностью и железной дисциплиной. Из 200 членов отряда более трети были малолетки в возрасте до 14 лет. А руководили отрядом 12-летние братья-близнецы Джонни и Лютер Хту. Приказы своим бойцам они отдавали тонкими ломкими голосами, но для солидности величали себя полковниками.
Отряд был хорошо вооружен. Все свободное от вылазок время посвящалось боевой подготовке, включая тактику минной войны в джунглях. На привалах бойцы командиров-близнецов как нормальные дети пели песни, рассказывали друг другу сказки и даже устраивали любительские спектакли. Но не дай им бог нарушить дисциплину – за азартные игры или сквернословие провинившемуся отрубали голову остро отточенной крестьянской мотыгой.
Ханну Кейтетси силой забрали в Национально-освободительную армию Уганды, когда ей было 9 лет. В стране шла гражданская война, и ее заставляли не только убивать, но и пытать пленных. Лишь спустя 11 лет при содействии ООН ей удалось бежать. Она опубликовала мемуары под названием “Они забрали мою мать и дали мне винтовку”, о которых с шокирующими цитатами писала немецкая газета Der Spigel.
“Сексуальная эксплуатация и безропотное подчинение разрушают чувство собственного достоинства”, – пишет в своей книге Ханна.
Для многих девочек-подростков, проживающих в зонах волнений, примкнуть к вооруженной группе и стать наложницей повстанца – единственный шанс выжить, не стать жертвой массовых изнасилований. В воюющих странах тропической Африки не редки случаи, когда похищенных девочек заставляют быть армейскими проститутками и солдатами одновременно. Сейчас Ханне 28 лет, она живет в Дании, где впервые обрела свой дом.
Самые страшные дети-монстры живут в Африке, в Сьерре-Леоне. В своей книге “Приключения дрянной девчонки в Африке” Дарья Асланова так описывает встречу с ними: “Нет ничего страшнее, чем ребенок с автоматом в руках. Он непредсказуем, его поступки не мотивированы. Именно дети-повстанцы заключают пари на живот беременной женщины, кого она носит - мальчика или девочку, чтобы потом вспороть живот и выяснить, кто выиграл. Один такой сопляк, сдавая свой автомат, гордо заявил, что он капитан. “Это за что тебе звание дали?” - спросили его. “А мне командир сказал: если отрубишь шестьдесят пар рук, будешь капитаном. Я задание выполнил.”
Журналист французской газеты “Фигаро”, побывавший в Сьерра-Леоне, вышел на контакт с членами вооруженных отрядов, где средний возраст повстанцев составлял около 14 лет, а самому младшему было всего пять. Кстати, на контакт с ними выходить совсем несложно, потому как юные солдаты довольно разговорчивы, не страдают комплексами или чувством вины и охотно делятся с желающими их послушать своим   опытом.
Большинство из них находилось под влиянием наркотиков и алкоголя, вспоминал французский журналист. Один подросток с циничной ухмылкой рассказал ему о том, как они расправляются с захваченными противниками: “В 2 часа мы выкалываем глаза, в 3 – отрубаем руку, в 4 – другую, в 5 – ногу, в 7 – человек умирает сам.” 
Другой журналист – от CNN – тоже наведался в Сьера-Леону и тоже пообщался с одним таким монстром – 13-летним Тамбой, не просто хладнокровно, а с откровенным удовольствием отправившим на тот свет несколько десятков мирных жителей. Тамба помнит, как повстанцы ворвались в село и похитили его с братом. А потом долго гнали через разрушенные опустевшие села к алмазным копям. Им попадались небольшие отряды детей-повстанцев, живших и воевавших вместе. Их врагами были армия Сьера-Леона и миротворцы. Поскольку обе стороны использовали детей, часто в сражениях оказывались два враждующих детских отряда, убивавшие друг друга.
Приведу выдержки из беседы журналиста с солдатом Тамбой, проходившей на останках села, уничтоженного его отрядом. “То, что Тамба рассказал мне, было самой ужасной историей из всех, какие я когда-либо слышал от ребенка”, – признается он.
- Мы подошли к деревне, окружили ее и перерезали часть ее жителей, – вспоминает щуплый смуглый пацан, ероша давно нестриженные волосы. – На других мы нахлобучили покрышки и подожгли их. Но мне это скоро наскучило. Я сдернул покрышки и прикончил их. Мы забрали с собой что нашли и ушли на Макбурака.
- Итак, ты сжигал здесь людей. Вот на этом самом месте. Что ты делал потом?
- Потом я танцевал. Мы все танцевали и хлопали в ладоши. Когда кто-нибудь из нас стреляет и попадает в цель, все радуются и аплодируют ему.
- И что ты ощущаешь, когда стреляешь в человека? Тебе это нравится?
- Конечно. Мне все хлопают, и я счастлив.
- Тамба, но ты ведь не всегда убивал. Как это началось?
- Когда они схватили мою семью и забрали нас в Койди, я впервые увидел кучу мертвых тел и испугался. Они начали тренировать нас с братом. Они давали нам черный порох, примешивая к нему какое-то лекарство, и заставляли его есть. После этого мы могли убивать. Потом они ловили кого-нибудь и заставляли меня стрелять в него. Я стрелял. А потом я должен был смазать себе глаза кровью убитого, это делало меня бесстрашным воином. Иногда мы избивали пленных до смерти. Мы связывали им руки и ноги, бросали их на землю и били, били чем попало.
- И ты не чувствовал жалости к ним?
- Нет. Черный порох делал внутри меня свое дело. И потом... Когда ты убиваешь, товарищи тебя уважают. Чем больше ты убиваешь, тем больше уважения. Тебя начинают считать лидером. За тобой идут другие. Они начинают относиться к тебе как ко взрослому мужчине.
Вот эти дети, если им посчастливится выжить, вернутся когда-нибудь к мирной жизни. Смогут ли они жить, как все? Они понюхали (и поели!) пороха, они знают вкус смерти и крови, вкус экстремальной жизни на лезвии ножа. Их семьи, если они остаются, не хотят их принимать. Их избегают и боятся сельские жители. Таких детей называют потерянным поколением мигрирующих профессиональных убийц.
Все дети нашего, суперцивилизованного мира приучены к компьютерным играм – к виртуальной жестокости и бессердечию – преследуй, догоняй, рази: пулей, ножом, бомбой – и кайфуй себе на здоровье. И наши милые, славные малыши самозабвенно играют в виртуальных убийц, упиваясь этим, забывая обо всем на свете – играют в игры, которые, между прочим, выдумали не они, а услужливые и шибко умные взрослые (ведь для них главное не детская психика, а бизнес и нажива).
Азиатские и африканские дети практически делают то же самое, только в реальном, а не виртуальном мире. И получают еще более острый кайф, потому как все это происходит не понарошку, а на самом деле, не в двухмерном, а в трехмерном пространстве.
В статье “Игра в реальность” (№ 614) Михаил Соболев приводит жуткий пример с 17-летней Хизер Труджилло, под воздействием компьютерных игр забившей насмерть “компьютерными приемами” свою 7-летнюю сестру. Не симптом ли это одного и того же явления? Не сигнал ли к серьезному размышлению? Человек ведь существо легко обучающееся. Ребенок – особенно. Его, не успевшего еще выработать собственные жизненные критерии и позиции, можно обучить чему угодно, что угодно внушить. Например, что жестокость и насилие не преступление, а доблесть. Что и делают на практике полудикие повстанцы и боевики.