Шхемский вертеп, или потешнаЯ стрельба репой

В понедельник вечером из лагеря палестинских беженцев, находящегося в районе города Шхема, слышалась оживленная перестрелка. В течение нескольких часов около двухсот полицейских проводили здесь мероприятие, названное шефом палестинских спецслужб антитеррористической операцией.
Мне же происшедшее напомнило выступление народного кукольного театра, так называемого вертепа, распространенного некогда в Восточной Европе и в западных областях России. Забавное это было зрелище: стоит перед толпой кукольник, до пояса - человек как человек, а выше на него надета шаткая конструкция – короб, над которым и происходит кукольное действо. Артист управляет куклами, которые колотят друг друга, говорят на разные голоса, но тот, кто имел возможность заглянуть внутрь, видел, что всеми персонажами управлял один человек. Всякий раз представление заканчивалось одинаково: владелец вертепа обходил почтеннейшую публику со снятой шляпой, и в нее летели деньги.
Что происходило на самом деле в Шхеме? В сообщениях различных СМИ события описываются по-разному, и единственное, что можно было из них понять, -  это факт намерения палестинской полиции то ли разоружить, то ли арестовать нескольких боевиков.
Нет, не зря фейерверк, устроенный палестинцами в Шхеме, напомнил мне старинный кукольный балаганчик: хотя зрители и наблюдали потасовку двух персонажей – палестинской полиции и палестинских же боевиков, - под коробом их заставляет двигаться, а также и говорит за них разными голосами единственный кукловод – администрация Палестинской автономии. Этот же кукловод, периодически вылезая из вертепа, снимает шляпу, в которую сыплется щедрая международная помощь.
Было время, когда кукловод носил куфию и отзывался на кличку Абу Аммар. Это был Ясер Арафат. Тогда и был создан вертеп, и начались регулярные представления. Именно Арафат в результате хитроумных комбинаций заставил мир поверить, что ООП, которую он возглавлял, действительно может быть единственным представителем палестинского народа, что этот народ страстно желает иметь собственное государство, для чего ему прежде всего необходимо иметь полицию: надо же с преступностью бороться. И мир клюнул на арафатовскую наживку. На деньги международного сообщества стали создаваться палестинские полицейские силы, начались поставки легкого стрелкового вооружения и даже обучение новых полицейских иностранными инструкторами. Когда пыль, поднятая марширующими новобранцами, рассеялась, мир с удивлением обнаружил, что Арафат под видом полиции создал настоящую армию.
Словари сообщают нам, что у слова «вертеп» есть еще одно значение: место, где собираются с преступными или другими неблаговидными целями. Оно как нельзя лучше характеризует места дислокации созданной Арафатом полиции, то есть практически всю территорию автономии. Все чаще террористы, арестованные израильской армией, оказывались служащими различных подразделений палестинской полиции. Все чаще оружие, выданное «силам правопорядка», оказывалось у боевиков различных «бригад», которые совершали теракты против армии Израиля и мирных жителей. Одно слово: вертеп.
Ничто, однако, не вечно. Не вечным оказался и Арафат. Его сменил новый кукольник. Он не носит куфии, он и его коллеги по ремеслу почти забыли свои партийные клички и почти ни у кого из них «нет крови на руках», как говорят в Израиле. Но начал новый владелец вертепа с того, чем всю жизнь занимался прежний, - пошел со шляпой по кругу: куклы-де поизносились да и балаганчик надо бы подновить.
В шляпе вновь зазвенели золотые. И растроганный щедростью зрителей владелец холщового короба и десятка кукол устроил веселое представление - антитеррористическую операцию в Шхеме, которая была начата вскоре после того, как на встрече в Рамалле Аббас заверил госсекретаря США Кондолизу Райс, что он серьезно намерен выполнять взятые обязательства, включая разоружение террористов.
Однако выполнять взятые на себя обязательства можно, лишь имея для этого необходимые силы и средства. Таковых не имелось. И тогда палестинцы начали говорить о том, что в Шхеме необходимо разместить полицейские силы в количестве пятисот человек. Такое разрешение было дано министром обороны Израиля Эхудом Бараком. Но дальше произошла небольшая заминка: Израиль считал, что палестинцы не в состоянии разместить в Шхеме пятьсот полицейских, палестинцы же заявили, что они вполне в состоянии сделать это, однако Израиль не пропускает в Шхем силы палестинской полиции. После вмешательства американского военного координатора Кейта Дейтона  второго ноября в этот город вошли триста сотрудников палестинской полиции. Иначе говоря, одна из монет, брошенных в шляпу кукольника, была завернута в бумажку, на которой было написано: «С перехода Шхема под полный контроль палестинской автономии начинается создание палестинского независимого государства». Подпись: Дейтон.
Руководство армии Израиля прохладно отнеслось к указанному событию. Оно и понятно, уж сколько раз мы слышали заявления со стороны как международного сообщества, так и со стороны палестинцев о том, что еще немного, еще чуть-чуть...  Израильские военные заявляют, что контроль за безопасностью в районе Шхема по-прежнему остается в ведении армии Израиля, однако, они называют этот город испытательным полигоном и говорят, что если действия палестинской полиции здесь окажутся успешными, этот опыт будет распространен и на другие города Иудеи и Самарии.
В этом я очень и очень сомневаюсь. Я сомневаюсь не в том, что опыт будет перенесен, а в том, что он будет успешным. И знаете почему? Потому, что палестинские полицейские противостояли в Шхеме не исламистам из ХАМАСа, а своим коллегам из «бригад мучеников Аль-Аксы», боевого крыла подконтрольного Махмуду Аббасу движения ФАТХ. Несмотря на то, что шеф палестинских спецслужб говорит о том, что эти бригады должны быть расформированы, несмотря на то, что этот шеф утверждает также, что боевики получили амнистию благодаря соглашению, достигнутому в ходе переговоров Аббаса с израильтянами, и, более того, несмотря на то, что этот же шеф утверждает: «мы больше не нуждаемся в их услугах», несмотря на все это, я не верю палестинцам. Потому, что все это уже было.
И есть еще одна причина, по которой я не верю в то, что полицейские Палестинской автономии всерьез намеревались покончить с терроризмом в Шхеме. Эту причину можно понять, прочитав в опубликованном одним из агентств телефонном интервью с места событий, в котором боевик, назвавшийся красивым именем Насер Абу-Азиз, так живописал происходящее: «Они пытаются проникнуть на территорию лагеря, но мы им этого не позволим. Идет бой, больше я не могу говорить». Станиславский, я думаю, тоже произнес бы в этом случае свое знаменитое «не верю!», тем более что в результате многочасовой пальбы ничего практически не произошло.
Один мой знакомый, которому я дал прочесть почти готовую статью, сказал мне, что современный читатель (несмотря на то, что я привел здесь толкование слова «вертеп») не поймет того, что я хотел сказать.
- А что он поймет? - спросил я.
- Почти все русскоязычные читатели газеты твоего возраста, да и помоложе, - сказал мне мой знакомый, - служили в свое время в советской армии. Ты ведь тоже служил. Расскажи о том, как проводились так называемее «показные занятия», когда на командной вышке стояли проверяющие из вышестоящих штабов; как пехота шла в атаку, стреляя холостыми патронами, а все страшные разрывы орудийных снарядов, и даже ядерные взрывы, были пиротехнической имитацией. На самом же деле исход занятий был предрешен.
- Но ведь были и учения, которые, в отличие от показных занятий, не имели заранее разработанного сценария, - возразил я.
- Все равно, это были учения, - сказал мне на это мой знакомый. - И результатом всех этих мероприятий - и учений, и показных занятий - было то, что проверяемые части и подразделения получали оценки, позволявшие их командирам расти по службе и получать новые воинские звания.
- Да, это так, - согласился я.
- Ну вот видишь, так все и опиши, - ответил мой знакомый.
Я не стал этого делать. Во-первых, потому, что, пересказав этот разговор, уже разъяснил читателю его точку зрения. А во-вторых, я где-то в глубине души все же не был с этим согласен.
Мой знакомый сказал: - Ну, тогда смотри, можно сравнить нынешние палестинские полицейские силы с потешными полками российского императора Петра Алексеевича. Они ведь тоже начинали со стрельбы репой из пушек, а что из этого получилось. Вдруг и у Махмуда Аббаса появятся свои семеновские и преображенские полки.
- Что-то не похоже на это, - ответил я. - Петр за несколько лет перешел от создания потешных полков к формированию регулярной армии. И для финансирования армии он не прибегал к помощи иностранных держав, обходился, хоть и с трудом, собственными силами. А палестинцы только и делают, что ходят с протянутой рукой.
Больше я эту тему с моим знакомым не обсуждал. Аббас, как мне кажется, не тянет на роль харизматичного императора, да и стрельба репой из пушек, которой его полиция пробавляется в ходе «разоружения» палестинских террористов, не сулит, в силу ее низкой эффективности, видимых изменений на политическом ландшафте Ближнего Востока.