НезаЖИВАЮЩАЯ РАНА

В мире

Турецкое правительство по сей день упорно отрицает, что в начале XX века на территории ее страны было совершено одно из самых тяжких преступлений против человечества – геноцид армян в Османской империи, с чем не может смириться весь армянский народ, являющийся потомками чудом уцелевших жертв той чудовищной резни. Сохранившиеся фотографии, от которых стынет в жилах кровь и мутится рассудок, и множество письменных документов, изданных на разных языках мира, подтверждают сам факт, что действо сиё возникло не спонтанно, а было тщательно спланировано и осуществлено на государственном уровне.
Идею истребления немусульманских народов Османской империи турецкие султаны, а затем и пришедшие им на смену младотурецкие правители вынашивали задолго до начала мировой войны. Резня армянского населения периодически вспыхивала в разных районах империи, унося десятки, а то и сотни тысяч человеческих жизней. Но вступление Турции в войну в августе 1914 года дало ей, по мнению младотурок, “уникальный шанс” окончательно решить “армянский вопрос”. Широкомасштабный геноцид армян, начавшийся в 1914 году, продолжался до сентября 1918.
В книге француза Этьена Радафа “Армянский вопрос остаётся открытым”, изданной в Париже в 1970 году, приводится отрывок из другой книги – младотурецкого деятеля Мевлана-Заде Рифата – стенограмма заседания руководителей младотурок. На том заседании, состоявшемся 15 октября 1914 года, большинством голосов было принято решение “осуществить депортацию армян с дальнейшим их уничтожением в пустыне”. Вот этот отрывок стенограммы: “Надо действовать быстро и решительно...Если мы будем довольствоваться такими избиениями местного значения, какие организовали в Адане и прилегающих к ней районах, нанесем ущерб делу, так как вызовем подозрение тех, кого намерены уничтожить позже. Имеем в виду арабов и курдов. Значит, опасность утроится, применение программы затруднится. Надо сразу полностью искоренить армянскую нацию, никого не оставив на нашей земле, а само слово “армянин” предать забвению. Война – прекрасный повод: мы можем не только не опасаться великих держав, но и не обращать внимания на протесты мировой прессы. Пока они очнутся, всё будет сделано и кончено. На этот раз избиения должны стать истреблением, в живых не должен остаться ни один армянин.”
В сентябре 1914 года на совещании под председательством министра внутренних дел Талаата был образован специальный орган – “Исполнительный комитет трёх”, которому было поручено организовать истребление армянского населения. В его состав вошли Назим, Бехаэтдин Шакир и Шюкри. Комитет получил широкие полномочия, оружие, деньги. Власти организовали специальные отряды, состоявшие в основном из освобождённых из тюрем заключённых и прочих представителей уголовного мира.
Согласно плану, обреченный на заклание народ необходимо было в первую очередь лишить всякой защиты, нейтрализовать его наиболее боеспособную часть, застраховавшись тем самым от возможности вооруженного сопротивления. Чтобы некому уже было вступиться за своих матерей, сестёр, жён и детей. В турецкой армии к тому времени служило 60 тысяч армянских мужчин. В феврале 1915-го военный  министр Энвер отдал приказ уничтожить всех армянских военных в возрасте от 18 до 45 лет. Приказ был приведён в исполнение.
Вслед за этим в Константинополе (Стамбуле) начались массовые аресты армянской интеллигенции. Посреди ночи 24 апреля 1915 года полицейские группы врывались в дома самых видных армянских деятелей столицы. За несколько последующих дней 800 человек были отправлены в центральную тюрьму. Большинство из них позднее были убиты в тюрьмах или по дороге в ссылку.
В ту ночь был арестован и Комитас – гениальный армянский композитор, музыкальный этнограф, теоретик музыки, хормейстер, педагог. Его бесценные произведения были сожжены, а сам он сослан. По пути в ссылку он стал очевидцем самой страшной, самой бесчеловечной трагедии своего народа. Его психика не выдержала – Комитас сошел с ума... Он не погиб в той резне – его сумели вывезти и спасти – погибли безвозвратно его гений и душа. Так и не оправившись от потрясения, он закончил свои дни двадцать лет спустя в психиатрической клинике Парижа.
Очевидцами большой резни армян стали классики армянской литературы,  писатели Ованнес Туманян  и Александр Ширванзаде. О чудовищных картинах в Ванском вилайете Туманян писал: “Во лбы детей были воткнуты гвозди; разрубленные на части тела людей турки раскладывали и устраивали игрища; живого человека по пояс помещали в котел и варили, чтобы живая его часть могла все видеть и чувствовать; раскаленным металлом разрубали на части тело и жарили на огне, жарили живьём. Перед глазами родителей убивали детей, перед глазами детей – родителей.”
В начале лета началась массовая депортация армянского населения в пустыни Междуречья – в Месопотамию и Сирию. Мужчин сразу же отделяли и при первом удобном случае расправлялись с ними. Женщин и детей отправляли дальше. До места назначения доходила лишь малая часть депортируемых, но и их ждала смерть от голода, жажды, болезней. Осень 1915-го: По дорогам страны идут колонны измождённых и оборванных женщин и детей. Придорожные канавы полны трупов, по рекам плывут тела погибших. Колонны депортированных стекаются в Алеппо, откуда немногих выживших отправляют умирать в пустыни Сирии.
“Из 18 000 человек, выведенных из Харберда и Себастии, до Алеппо дошли 350, а из 19 000, выведенных из Эрзерума, остались в живых лишь 11”, – свидетельствовал  очевидец, доктор Лепсиус. Большую часть из оставшихся в живых, кто, борясь со смертью, превратившись в ходячие скелеты, дошел до Междуречья, погнали дальше, к пустыням, чтобы там они умерли в ужасных муках.
Из рапорта в США, 1916 год: “Невозможно передать то впечатление ужаса, которое осталось у меня после посещения армянских становищ. Ссыльные, в большинстве своем голые, остающиеся почти без пищи, согнаны вместе, как скот, и живут под открытым небом, без всякого крова, в ужасных условиях чрезмерно сурового климата пустыни, с палящим летом и вселеденящей зимой.”
То была заранее продуманная хитрость, поскольку в живых не собирались оставлять никого. Так называемая депортация была одним из самых чудовищных изобретений турок, истинную цель которой точнее всего определил ее автор, Талаат-паша: “Местом депортации является Ничто”. Вот они, прообразы нацистских лагерей смерти!
Перс, доставлявший на верблюдах боеприпасы для турецкой армии, рассказал: “В июне 1915, когда я подъехал к Хотурокому мосту, перед моими глазами предстало потрясшее меня зрелище. Несметное количество человеческих трупов заполнило 12 пролетов большого моста, запрудив реку так, что она изменила течение и бежала мимо моста... От моста до Джиниса вся дорога была завалена трупами стариков, женщин и детей...”
Один немецкий очевидец рассказывал: “В водах Евфрата плавали трупы тысяч замученных армян. Бесчисленное количество армян гнали в безлюдные пустыни. Турки превзошли самих себя в жестокости. Они зверски мучили и насиловали женщин, мужчин, детей и стариков, рубили на куски топорами или душили разными способами, беременных забивали прикладами ружей, а молодых женщин дарили турецким и немецким офицерам.”
Первый летописец Большого геноцида, Арам Антонян в своей документальной книге “Великое преступление” приводит отрывки из воспоминаний главного секретаря управления беженцев Алеппо Наим Бея: “Геноцид и депортация армян не сравнятся ни с одним из доселе известных в мировой истории страшных злодеяний. И имя “турок” будет навечно проклято в глазах человечества.” Эти слова принадлежат не армянину, а турку!
“Если  бы была воздвигнута гора из черепов убитых армян, – с болью писал архиепископ Григорий Палакян, – она бы отбросила тень на белоснежную поднебесную вершину святого Арарата...”
Несмотря на все попытки палачей скрыть масштаб и конечную цель расправы с коренным армянским населением Турции, консулы иностранных государств и миссионеры беспрерывно посылали сообщения о происходящих в Турции зверствах. Это вынудило младотурок действовать осторожнее. В августе 1915 по совету своих союзников немцев, турецкие власти запретили убивать армян в местах, где это могли увидеть американские консулы. В ноябре того же года Джемал-паша пытался отдать под трибунал директора и профессоров немецкого училища в Алеппо, благодаря которым миру стало известно о депортациях и резне армян в Киликии. В январе 1916, был разослан циркуляр, запрещающий фотографировать тела погибших...
В начале 1916 г. русские войска, прорвав турецкий фронт, продвинулись вглубь Западной Армении. Во всем городе Эрзруме (который в то время называли в русской прессе “столицей Турецкой Армении”) русские нашли всего несколько армянок, содержавшихся в гаремах. От всего армянского населения города Трапезунда осталась лишь небольшая группа сирот и женщин, укрытых греческими семьями.
К осени 1916 г. в мире уже знали о массовой резне. Возможно, ещё не совсем догадывались о масштабах, возможно, с некоторым недоверием относились ко всем сообщениям о зверствах турок, но то, что в Османской империи произошло нечто, доселе невиданное, уже осознали. По требованию турецкого военного министра Энвера-паши из Константинополя был отозван немецкий посол граф Вольф-Меттерних: младотурки посчитали, что он слишком активно протестует против резни армян. В США президент Вудро Вильсон объявил 8 и 9 октября “Днями помощи Армении”: в эти дни вся страна собирала пожертвования в помощь армянским беженцам.
В конце 1916 года, уже проигрывая войну, младотурки всё ещё продолжали “решать” армянский вопрос с тем же фанатизмом и остервенением. В их планы входило уничтожение не только западных, но и восточных армян, то есть собственно Армении, где, помимо местного населения, скопилось много беженцев. Начав наступление на города Закавказья, они беспощадно вырезали всех попадавшихся на пути армян и ассирийцев. В одном только Баку было уничтожено 30 000 армян. К началу лета 1918 года фактически под вопросом находилось само существование армянского народа как этноса.
Единственным препятствием, хоть как-то сдерживающим продвижение турок, были армянские добровольческие отряды, прикрывавшие отход беженцев. По всей Армении беспрерывно звонили колокола, призывая народ к оружию.
После подписания мирного договора новое турецкое правительство под давлением международной общественности начало судебные процессы над организаторами геноцида. В 1919–20 гг. в стране были образованы чрезвычайные военные суды, которые расследовали преступления младотурок. Однако к тому времени вся их верхушка: Талаат, Энвер, Джемал и другие, прихватив партийную казну, успели покинуть страну. Их заочно приговорили к смертной казни, но наказание понесли лишь немногие преступники, более низкого ранга.
Позднее, по решению руководства армянской партии Дашнакцутюн, Талаат-паша, Джемал-паша, Саид Халим и некоторые другие, бежавшие от правосудия лидеры младотурок, были выслежены и уничтожены армянскими мстителями.
С тех пор прошло уже без малого сто лет. Но турецкое правительство не только не признало геноцид армян, но и преследует каждого, кто осмелится заговорить о нем. И в первую очередь – в своей собственной стране. Даже сегодня власти продолжают уничтожать следы пребывания армян, в первую очередь архитектурные памятники одного из древнейших народов мира. Это 210 армянских монастырей, 700 соборов и более полутора тысяч церквей, существовавших в Западной Армении до геноцида. То, что нельзя было превратить в мечети, уничтожалось или оставалось заброшенным и разрушалось, уникальные хачкары пускались на щебень. Были уничтожены тысячи уникальных армянских манускриптов, хранившихся в армянских монастырях. То, что беженцам удалось унести и спрятать – в пещерах, в земле, под одеждой, – собрано в ереванском книгохранилище Матенадаране. Сегодня армянские надписи, выбитые на развалинах архитектурных памятников, и остатки христианских фресок преподносятся гидами иностранным туристам как “наследие древних (безымянных) народов, некогда населявших территорию Турции”.
Днём памяти жертв геноцида армянского народа принято считать 24 апреля – день, когда турецкие правители нанесли удар по цвету армянской нации. В 50-ю годовщину трагедии в Ереване был воздвигнут грандиозный Мемориальный комплекс жертвам геноцида, и с тех пор каждый год 24 апреля с раннего утра и до поздней ночи в любую погоду к нему идут сотни тысяч армян, многие из которых съезжаются со всего мира для участия в траурном поминальном шествии. Аналогичные шествия проходят в этот день во всех уголках земного шара – везде, где есть пусть даже малочисленное армянское сообщество.
Вдоль длинной бетонной дорожки, ведущей к Вечному огню, высажена пихтовая аллея. Мировые лидеры, включая Папу Римского Иоанна Павла II, собственноручно сажали деревья на этой аллее. “Геноцид армян стал прелюдией к последующим ужасам: двум мировым войнам, бесчисленным региональным конфликтам и преднамеренно организованным кампаниям по истреблению людей, в результате которых лишились жизни миллионы верующих, – сказал Иоанн Павел II перед посещением Армении в 2000 году, добавив при этом: – Жду того дня, когда поцелую армянскую землю, обагрённую кровью стольких жертв.”
Увы, это так. Трагедия армянского народа в Османской империи не осталась в мире единственной. Происходящее в те годы в Турции было хорошо известно Германии, её союзнице. Хорошо усвоив безнаказанность злодеяния на государственном уровне, Гитлер повторил турецкий опыт в десятикратном размере, истребив 6 миллионов евреев и “прочих неарийцев” в 1933-1945 гг. В августе 1939-го, выступая перед своими генералами в Оберзальцбурге, он сказал: “Кто вспоминает сейчас об истреблении армян в Турции?”
Сегодня стараниями армянских диаспор, для которых не существует в этом вопросе срока давности, факт геноцида армянского народа признан многими странами мира. В их числе Австралия, Аргентина, Бельгия, Болгария, Греция, Италия, Канада, Кипр, Ливан, Россия, Словакия, Уругвай, Франция, Швейцария, Швеция. И 41 штат США.
Геноцид – это стигматы каждой армянской души и армянского народа в целом, незаживающая, вечно кровоточащая, причиняющая боль рана. Хочется закончить этот печальный экскурс в прошлое выдержкой из сочинения ученика 11-го класса, самостоятельно предпринявшего расследование геноцида: “Это страшно и жестоко. Это глубоко ранит, от этого хочется убежать, спрятаться, не знать, не слышать. Ведь жизнь продолжается, это было давно и не с нами. Зачем нам знать это? Ответ прост: чтобы это не повторилось.”