“Героев России” будут судить?

Десятилетие террористического акта, известного в мире как “Норд-Ост”, ознаменовалось решением Лефортовского районного суда Москвы – решением, которое удивило всех.

 

Поздним вечером 23 октября 2002 года в Театральный центр на Дубровке, где проходил мюзикл “Норд-ост”, ворвалась группа чеченских боевиков и захватила в заложники 912 человек. Террористы потребовали вывода федеральных войск с территории Чечни. Требование не удовлетворили.

 

26 октября в здание Театрального центра пустили усыпляющий газ, начался штурм. Все террористы были убиты. В том числе и выстрелами в затылок. (Впрочем, один из них, Ханпаш Теркибаев, как выяснилось впоследствии, неведомым образом ушел из тройного кольца оцепления. Его имя было опубликовано 26 октября в газете “Известия” в списке бандитов, захвативших Театральный центр. Однако через несколько месяцев Теркибаев встретился с известной журналисткой Анной Политковской, хвастался прямыми связями с высокими руководителями, показывал удостоверения... Материал Политковской, опубликованный в “Новой газете” 28 апреля 2003 года, стал информационной бомбой. Но официального расследования не было. В декабре Теркибаев погиб в автокатастрофе близ Грозного. Он официально числился корреспондентом правительственной “Российской газеты”.)

 

5 заложников были убиты до штурма. 125 погибли после освобождения. Родственники утверждают, что их убил “усыпляющий газ”.

 

Уже на следующий день после штурма главный врач Москвы заявил: “В чистом виде от применения таких спецсредств не погибают”. А летальный исход вызван стрессом, отсутствием еды в течение 2,5 суток, гиподинамией и другими побочными факторами.

 

Министерство здравоохранения официально отказалось сообщить данные о свойствах газа в связи с их секретностью. В сентябре 2003 года массовую смерть заложников объяснил американским журналистам президент В.В. Путин:

 

«Эти люди погибли не в результате действия газа, потому что газ не был вредным, он был безвредным, и он не мог причинить какого-либо вреда людям. Люди стали жертвами ряда обстоятельств — обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании... И мы можем сказать, что во время операции не пострадал ни один заложник».

 

Сопредседатель общественной организации «Норд-Ост» Татьяна Карпова, мать погибшего музыканта Александра Карпова, сегодня рассказывает:

 

“Мы настаиваем, что газ безвредным быть не мог. Во-первых, у нас огромное количество людей - слава богу, выживших заложников - стали после этого инвалидами: у кого-то почки, у кого-то печень, у кого-то онкология, у кого-то тяжелые нервные болезни, есть случаи частичной потери памяти, у нас оглохли 12 человек.

 

Во-вторых, у нас огромное количество погибших... Почему правительство, давая команду по применению газа и понимая при этом, что от этого газа пострадают практически 100 процентов заложников, что они не просто уснут, а умрут от этого газа, - почему же власти дали команду пустить газ? Какое они имели право? Кого они тогда спасали, если они сами же губили людей?..

 

Не был объявлен состав газа не то что нам, он не был объявлен даже медикам, которые вкалывали заложникам антидоты. В итоге тогда медики НАУГАД, на свой страх и риск, подыскивали антидот, который мог бы вывести людей из бессознательного состояния.

 

И это еще один страшный момент: антидот, который вкалывали заложникам, был далеко не безвредным. И при этом, делая уколы, медики не метили тела, той же зеленкой не метили, кому они инъекцию уже сделали, кому нет. И кто-то получил передозировку - две дозы вместо одной, кто-то вообще без укола остался. То есть был полный бардак. И поэтому у нас столько смертей - 130 человек, из них 10 детей.

 

Поэтому признать газ безвредным мы никак не можем...

 

В своих заявлениях в Европейский суд по правам человека мы рассказывали о том беспределе, который имел место после проведения штурма. Заложников грузили в автобусы штабелями и развозили в первые приходящие ну ум водителям больницы. Развозили не туда, где их ждали, а туда, куда водитель знал дорогу.

 

Из показаний водителей мы знаем, что им даже не говорили маршрут, куда везти людей, и водители друг у друга спрашивали: «А где какая больница находится, кто знает?»

 

А персонал в этих больницах не был готов к такому количеству пострадавших. И людей опять же складывали в вестибюлях больниц такими же штабелями, какими они валялись на ступеньках Дома культуры после штурма.

 

Многих пострадавших доставляли в больницы в ТЕЧЕНИЕ 1,5-2 ЧАСОВ. А ведь у властей было три дня (перед штурмом) на то, чтобы продумать, как они будут ПОТОМ спасать людей.

 

А потом мы вообще узнали о том, что некоторых пострадавших увозили даже не в больницы. Так, двоих нашли... в детском саду. Одного молодого человека - возле подъезда жилого дома... Кто их туда отвозил, как они туда попали, если спасение было «централизованно организовано», как заявляли власти, - нам совершенно непонятно”.

 

Депутат Госдумы, полковник КГБ Геннадий Гудков был очевидцем событий:

 

“Я хорошо помню гигантское количество машин «скорой помощи», просто огромное: ими были уставлены все переулки, подъезды рядом со зданием Театрального центра на Дубровке. Почему их не пустили к самому театру? Почему не оказалось достаточно врачей? Почему в итоге заложников в больницы везли на обычных автобусах? Почему не провели медицинский инструктаж, и было непонятно, что делать? Почему не предупредили врачей?”

 

С апреля 2003 года жертвы теракта, родственники погибших подавали заявления в суды, требуя признать, что власти РФ нарушили 2 и 3 статью Европейской конвенции о праве на жизнь, а также привлечь к уголовной ответственности организаторов операции. Российские суды им раз за разом отказывали.

 

В декабре 2011 года Европейский суд по правам человека признал, что Россия нарушила «право на жизнь», что государство обязано выплатить пострадавшим компенсации. 4 июня 2012 года решение вступило в законную силу.

 

Основываясь на нем, адвокат Игорь Трунов от имени 83 семей пострадавших и погибших подал в Следственный комитет России заявление о возбуждении уголовного дела по факту гибели людей, с требованием привлечь к уголовной ответственности должностных лиц, которые допустили нарушения при штурме Театрального центра на Дубровке. В их действиях усматриваются признаки преступления по ч. 2 ст. 237 УК (сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей), ч. 3 ст. 293 УК (халатность), ч. 3 ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности) и ч. 2 ст. 118 УК (причинение тяжкого или среднего вреда здоровью по неосторожности). 30 августа Следственный комитет отказал в возбуждении уголовного дела по представленному заявлению.

 

Тогда Трунов обжаловал отказ в Лефортовском районном суде Москвы. И 2 ноября суд признал отказ СК “незаконным и необоснованным”!

 

То есть будет уголовное дело.

 

Здесь надо отметить, что в марте 2003 года в прессе появилось открытое письмо группы бойцов спецподразделения ФСБ “Альфа”, в котором они сообщали, что руководителю штаба по освобождению заложников, первому заместителю директора ФСБ генералу В. Проничеву и начальнику Центра спецназначения ФСБ генералу А. Тихонову присуждены звания Героев России. Еще одну Золотую Звезду получил химик, пустивший газ в Театральный центр. Депутат Госдумы, заместитель председателя комитета по безопасности Юрий Щекочихин по своим каналам проверил информацию и подтвердил: есть такой секретный указ президента.

 

И как же теперь: в 2003 году руководителей награждали, а теперь будут возбуждать против них уголовные дела?

 

Впрочем, даже в случае признания вины какого-либо лагерного заключения не будет: истек срок давности. Возможно, виновных привлекут к материальной ответственности. В любом случае - важен сам факт первого за 10 лет судебного решения о привлечении к ответственности организаторов штурма, приведшего к гибели 125 человек.

 

Прокуратура в течение 10 дней, до 12 ноября, может опротестовать решение.                                           

 

Москва