Конец ОБВИНЕНИЯ
В мире
В понедельник, обращаясь к судье, Ходорковский заметил: “Почему прокуратура пришла в суд отстаивать такое обвинение, мне непонятно. Оно странное, Ваша честь, оно очень странное”.
Сколько стоит санаторий “Русь”? В свое время компания ЮКОС купила его за 300 тысяч долларов. Потом, как известно, ЮКОС объявили банкротом и его имущество пустили с молотка. Аукционы проводятся для того, чтобы продать тот или иной предмет по максимальной цене, в ходе соперничества покупателей цены часто взлетают очень высоко. На аукционе государственная компания “Роснефть” купила юкосовский санаторий “Русь” за 10 копеек. Если перевести в доллары – 0,003 доллара.
Защита Ходорковского оперировала на суде материалами распродажи и задавала вопросы. Отвечал свидетель обвинения Эдуард Ребгун, назначенный государством конкурсным управляющим ЮКОСа. Когда его спросили, известно ли ему, по какой цене продали “Русь”, он закричал:
- Мне не известно, за сколько было куплено ЗАО “Русь”! Мне не известно, за сколько оно было продано! Мне не известно, в каком оно было состоянии! И я ничего не могу прокомментировать!
Адвокат продолжил перечисление лотов и цен. Компания “ЮКОС-Информ” – 10 копеек. “Телекомпания Телеспецназ” - 10 копеек. Частное охранное предприятие “Гранит” – 10 копеек. 1,2 тонны электродов – 2 копейки. 2 тонны соды кальцинированной - 2 копейки. И так далее, вплоть до: “Проектно-изыскательские работы на нефтепровод РФ - Китай - 2 копейки”.
Правда, Ребгун все же прокомментировал.
- А можно, я скажу несколько слов? – обратился он к судье. - Про электроды, провода и так далее... Я не занимался оценкой этого всего. Это делают оценщики. А то такое ощущение создается, что я там продавал за копейки и значительно разбогател на этих вещах.
Зачем прокуроры вызвали господина Ребгуна и представили его как свидетеля обвинения? За тем, что он ведь был человеком, назначенным государственной системой, посадившей в тюрьму Ходорковского, и, следовательно, должен был дать показания, подтверждающие государственные обвинения. Но на главный пункт обвинения о хищении 350 миллионов тонн нефти Ребгун ответил прокурорам: “У меня не было информации, что нефть была похищена. Нефть продавалась”.
Второй пункт обвинения – хищение акций дочерних компаний ЮКОСА. Ребгун по этому поводу сказал: “У меня не было данных о том, что Ходорковский и Лебедев похитили акции, которые я продавал”.
Тут адвокат подсудимых не удержался от вопроса, бесстрастного по сути, но в контексте событий звучащего ехидно, если не издевательски:
- То есть, продавая имущество ОАО “Томскнефть” и “Хакаснефтепродукт”, вы не знали о том, что акции этих компаний якобы ранее были похищены Ходорковским и Лебедевым?
- У меня такой информации не было, - ответил Ребгун.
Подсудимый Лебедев засмеялся.
На этой символической ноте завершилось представление свидетелей государственного обвинения, которое длилось год. Прокуроры вызвали в суд более 50 человек. И ни один из них не показал, что нефть, добытая ЮКОСОМ в 1998-2003 годах, похищена Ходорковским и Лебедевым. Ни один свидетель не предъявил ни одного документа о хищениях нефти и акций. Более того, свидетель обвинения Юлия Смирнова заговорила о сути первого дела - о неуплате налогов, по которому Ходорковскому и Лебедеву вынесен приговор и они уже досиживают восьмилетний срок.
- Минимизировать налоговый риск - цель любого предпринимателя. Откровенно говоря, я не совсем понимаю, при чем здесь налоговые льготы, которые получал ЮКОС?! Об этом знали все абсолютно! И Минфин, и Федеральная налоговая служба! Эти схемы использовались очень многими компаниями и были совершенно легальными. Вы спрашивайте тогда с государственных органов, которые допустили то, что было “запрещено” и “незаконно”! А налоговая молчала несколько лет! И Минфин тоже молчал!
В подтверждение слов Смирновой можно привести докладную записку от 2000 года министра экономики Грефа и министра по налогам и сборам Букаева президенту Путину. Там есть характерная фраза: “Нефтяные компании, как и всякий налогоплательщик, стремятся к оптимизации своих налоговых обязательств”.
Речь о том, что по тогдашнему налоговому законодательству многие нефтяные компании платили налоги не в федеральный бюджет, а в местные и региональные бюджеты и пользовались льготами, установленными законом.
Итак, представление доказательств обвинения закончилось. Сейчас к оглашению своих доказательств приступила защита. Первым начал давать показания Михаил Ходорковский. Зал полон. Его выступление конспектируют. Ходорковский по пунктам разбирает обвинение и приводит свои доводы. Оперируя схемами, диаграммами, документами. Все логично, убедительно. И не только потому, что бывший глава ЮКОСа такой умный, а прежде всего потому, что обвинение шито ужасающими белыми нитками.
Над хищением “всей нефти, добытой ЮКОСом в 1998-2003 годах”, разве что ленивый не смеялся. Сотни раз говорилось, что нефть поступает в трубопроводы государственной компании “Транснефть”, учтена в десятках документов и похитить ее невозможно. Если только все государство Россия во главе с правительством не занималось ее хищением посредством компании “Транснефть”. Но, насколько известно, прокуратура такого обвинения не выдвигала.
Зато есть пункт, имеющий отношение к правительству и даже к президенту Путину, о чем прокуроры не догадываются: головная компания ЮКОС скупала нефть у дочерних добывающих компаний по внутрикорпоративным ценам, а надо было – по международным рыночным, установленным в Роттердаме. Отсюда, мол, и финансовые махинации.
Ходорковский, обращаясь к судье, говорил, что внутреннего конкурентного рынка у нас не было и до сих пор нет.
- Если бы торговля нефтью шла по ценам Роттердама, то на сегодняшний день цена бензина на внутреннем рынке составила бы 60 рублей. Если бы ЮКОС исполнял то, что прокуратура считает правильным, мы бы подорвали народное хозяйство. Мы бы, Ваша честь, у вас находились по другому обвинению... Нас бы обвинили в монопольном сговоре и завышении цен на продукцию.
Хотя прокуратура и показала, что не сведуща в нефтяном деле, она обвинение по внутрикорпоративным ценам взяла не со своего потолка. В 2000 году об этом говорили в Госдуме и в Совете Федерации. И тогда же, в той же докладной Грефа и Букаева на имя президента Путина, министры дали исчерпывающее объяснение:
“Использование нефтяными компаниями внутрикорпоративных цен не противоречит законодательству и по своей сути является механизмом, с помощью которого головной компанией осуществляется финансовое управление деятельностью подконтрольных ей организаций, а также концентрируются финансовые ресурсы для реализации общекорпоративной стратегии, в том числе и в целях проведения собственной инвестиционной политики”.
Если исходить из логики прокуратуры, надо привлекать к суду Грефа и Букаева, поддержавших внутрикорпоративные цены. И Путина – тоже, поскольку он знал, но не принял мер, а значит – согласился. И топливно-энергетический комплекс России целиком и полностью.
Все свидетели показали, что их по поводу хищения нефти и акций на следствии не допрашивали. Их допрашивали по первому делу – о неуплате налогов. Значит, нынешнее, второе дело ЮКОСа, просто-напросто сляпали по материалам старого, первого дела. И в таком виде выставили на весь мир. На позор.
Видимо, тогда, когда поступил приказ упрятать Ходорковского и Лебедева за колючую проволоку до конца их дней, все были уверены, что процесс будет закрытый, никто ничего не услышит, впаяют Ходорковскому с Лебедевым еще лет по двадцать – и шито-крыто. А когда политические обстоятельства в стране изменились, когда суд сделали открытым, назад уже ходу не было. Так и получился конец обвинения.
В понедельник, обращаясь к судье, Ходорковский заметил: “Почему прокуратура пришла в суд отстаивать такое обвинение, мне непонятно. Оно странное, Ваша честь, оно очень странное”.

Сколько стоит санаторий “Русь”? В свое время компания ЮКОС купила его за 300 тысяч долларов. Потом, как известно, ЮКОС объявили банкротом и его имущество пустили с молотка. Аукционы проводятся для того, чтобы продать тот или иной предмет по максимальной цене, в ходе соперничества покупателей цены часто взлетают очень высоко. На аукционе государственная компания “Роснефть” купила юкосовский санаторий “Русь” за 10 копеек. Если перевести в доллары – 0,003 доллара.
Защита Ходорковского оперировала на суде материалами распродажи и задавала вопросы. Отвечал свидетель обвинения Эдуард Ребгун, назначенный государством конкурсным управляющим ЮКОСа. Когда его спросили, известно ли ему, по какой цене продали “Русь”, он закричал:
- Мне не известно, за сколько было куплено ЗАО “Русь”! Мне не известно, за сколько оно было продано! Мне не известно, в каком оно было состоянии! И я ничего не могу прокомментировать!
Адвокат продолжил перечисление лотов и цен. Компания “ЮКОС-Информ” – 10 копеек. “Телекомпания Телеспецназ” - 10 копеек. Частное охранное предприятие “Гранит” – 10 копеек. 1,2 тонны электродов – 2 копейки. 2 тонны соды кальцинированной - 2 копейки. И так далее, вплоть до: “Проектно-изыскательские работы на нефтепровод РФ - Китай - 2 копейки”.
Правда, Ребгун все же прокомментировал.
- А можно, я скажу несколько слов? – обратился он к судье. - Про электроды, провода и так далее... Я не занимался оценкой этого всего. Это делают оценщики. А то такое ощущение создается, что я там продавал за копейки и значительно разбогател на этих вещах.
Зачем прокуроры вызвали господина Ребгуна и представили его как свидетеля обвинения? За тем, что он ведь был человеком, назначенным государственной системой, посадившей в тюрьму Ходорковского, и, следовательно, должен был дать показания, подтверждающие государственные обвинения. Но на главный пункт обвинения о хищении 350 миллионов тонн нефти Ребгун ответил прокурорам: “У меня не было информации, что нефть была похищена. Нефть продавалась”.
Второй пункт обвинения – хищение акций дочерних компаний ЮКОСА. Ребгун по этому поводу сказал: “У меня не было данных о том, что Ходорковский и Лебедев похитили акции, которые я продавал”.
Тут адвокат подсудимых не удержался от вопроса, бесстрастного по сути, но в контексте событий звучащего ехидно, если не издевательски:
- То есть, продавая имущество ОАО “Томскнефть” и “Хакаснефтепродукт”, вы не знали о том, что акции этих компаний якобы ранее были похищены Ходорковским и Лебедевым?
- У меня такой информации не было, - ответил Ребгун.
Подсудимый Лебедев засмеялся.
На этой символической ноте завершилось представление свидетелей государственного обвинения, которое длилось год. Прокуроры вызвали в суд более 50 человек. И ни один из них не показал, что нефть, добытая ЮКОСОМ в 1998-2003 годах, похищена Ходорковским и Лебедевым. Ни один свидетель не предъявил ни одного документа о хищениях нефти и акций. Более того, свидетель обвинения Юлия Смирнова заговорила о сути первого дела - о неуплате налогов, по которому Ходорковскому и Лебедеву вынесен приговор и они уже досиживают восьмилетний срок.
- Минимизировать налоговый риск - цель любого предпринимателя. Откровенно говоря, я не совсем понимаю, при чем здесь налоговые льготы, которые получал ЮКОС?! Об этом знали все абсолютно! И Минфин, и Федеральная налоговая служба! Эти схемы использовались очень многими компаниями и были совершенно легальными. Вы спрашивайте тогда с государственных органов, которые допустили то, что было “запрещено” и “незаконно”! А налоговая молчала несколько лет! И Минфин тоже молчал!
В подтверждение слов Смирновой можно привести докладную записку от 2000 года министра экономики Грефа и министра по налогам и сборам Букаева президенту Путину. Там есть характерная фраза: “Нефтяные компании, как и всякий налогоплательщик, стремятся к оптимизации своих налоговых обязательств”.
Речь о том, что по тогдашнему налоговому законодательству многие нефтяные компании платили налоги не в федеральный бюджет, а в местные и региональные бюджеты и пользовались льготами, установленными законом.
Итак, представление доказательств обвинения закончилось. Сейчас к оглашению своих доказательств приступила защита. Первым начал давать показания Михаил Ходорковский. Зал полон. Его выступление конспектируют. Ходорковский по пунктам разбирает обвинение и приводит свои доводы. Оперируя схемами, диаграммами, документами. Все логично, убедительно. И не только потому, что бывший глава ЮКОСа такой умный, а прежде всего потому, что обвинение шито ужасающими белыми нитками.
Над хищением “всей нефти, добытой ЮКОСом в 1998-2003 годах”, разве что ленивый не смеялся. Сотни раз говорилось, что нефть поступает в трубопроводы государственной компании “Транснефть”, учтена в десятках документов и похитить ее невозможно. Если только все государство Россия во главе с правительством не занималось ее хищением посредством компании “Транснефть”. Но, насколько известно, прокуратура такого обвинения не выдвигала.
Зато есть пункт, имеющий отношение к правительству и даже к президенту Путину, о чем прокуроры не догадываются: головная компания ЮКОС скупала нефть у дочерних добывающих компаний по внутрикорпоративным ценам, а надо было – по международным рыночным, установленным в Роттердаме. Отсюда, мол, и финансовые махинации.
Ходорковский, обращаясь к судье, говорил, что внутреннего конкурентного рынка у нас не было и до сих пор нет.
- Если бы торговля нефтью шла по ценам Роттердама, то на сегодняшний день цена бензина на внутреннем рынке составила бы 60 рублей. Если бы ЮКОС исполнял то, что прокуратура считает правильным, мы бы подорвали народное хозяйство. Мы бы, Ваша честь, у вас находились по другому обвинению... Нас бы обвинили в монопольном сговоре и завышении цен на продукцию.
Хотя прокуратура и показала, что не сведуща в нефтяном деле, она обвинение по внутрикорпоративным ценам взяла не со своего потолка. В 2000 году об этом говорили в Госдуме и в Совете Федерации. И тогда же, в той же докладной Грефа и Букаева на имя президента Путина, министры дали исчерпывающее объяснение:
“Использование нефтяными компаниями внутрикорпоративных цен не противоречит законодательству и по своей сути является механизмом, с помощью которого головной компанией осуществляется финансовое управление деятельностью подконтрольных ей организаций, а также концентрируются финансовые ресурсы для реализации общекорпоративной стратегии, в том числе и в целях проведения собственной инвестиционной политики”.
Если исходить из логики прокуратуры, надо привлекать к суду Грефа и Букаева, поддержавших внутрикорпоративные цены. И Путина – тоже, поскольку он знал, но не принял мер, а значит – согласился. И топливно-энергетический комплекс России целиком и полностью.
Все свидетели показали, что их по поводу хищения нефти и акций на следствии не допрашивали. Их допрашивали по первому делу – о неуплате налогов. Значит, нынешнее, второе дело ЮКОСа, просто-напросто сляпали по материалам старого, первого дела. И в таком виде выставили на весь мир. На позор.
Видимо, тогда, когда поступил приказ упрятать Ходорковского и Лебедева за колючую проволоку до конца их дней, все были уверены, что процесс будет закрытый, никто ничего не услышит, впаяют Ходорковскому с Лебедевым еще лет по двадцать – и шито-крыто. А когда политические обстоятельства в стране изменились, когда суд сделали открытым, назад уже ходу не было. Так и получился конец обвинения.
В понедельник, обращаясь к судье, Ходорковский заметил: “Почему прокуратура пришла в суд отстаивать такое обвинение, мне непонятно. Оно странное, Ваша честь, оно очень странное”.
Комментарии (Всего: 4)