ЧЕЛОВЕК из ФСБ

Михаил Трепашкин, заключенный специальной Нижнетагильской колонии для сотрудников правоохранительных органов, утверждает, что он знает, КТО отравил Литвиненко. И обращается к английскому правосудию, к общественности посредством писем. Вот выдержки из них:
«Уважаемый Александр Вальтерович! Я сочувствую Вам в связи с отравлением... Если и далее Вы будете бросать лишь лозунги, а не описывать доказательственную конкретику, и молчать по изложенным фактам, то Вас уничтожат!»
«Литвиненко, я - не последний в цепочке преследуемых. Завтра в этой цепочке может оказаться любой из вас. Подумайте об этом. И, может быть, смерть Литвиненко заставит вас поверить в реальность того, о чем он говорил! Поверить и начать действовать более активно».
«Литвиненко А.В. я предупреждал еще в 2002 году о создании группы по его уничтожению. Еще ранее я описывал конкретную ситуацию об использовании в ФСБ спец. ядов для уничтожений людей. Уже в 1994 году некоторые из сотрудников ВКР (военная контрразведка. Ред.) выкрадывали эти яды с объектов разработки и пытались продать знакомым предпринимателям для устранения конкурентов. На этом и погорели, нарвавшись на агентуру... Эти яды не оставляют следов в организме. Чаще всего отравленным констатируют при вскрытии сердечную недостаточность. Яд обычно аэрозолем или кисточкой наносится на руль и дверные ручки автомобилей, в места, где работает кондиционер, на телефонные трубки и т.д. В описанном мною случае было 10 видов ядов различного действия (через дыхательные пути, через кожу, через слизистую глаз и т.д.). Следы подобных ядов присутствуют в деле об убийстве Кивелиди (банкир. Ред.), Щекочихина и других. Не исключено, что такие яды применены для убийства Литвиненко А.В.»
Узнав, что Литвиненко отравили полонием-210, Трепашкин прокомментировал: «Они хотели, чтобы его смерть выглядела естественно. Но они не рассчитали, что полоний-210... оставит след».
Сидя в колонии, он не мог знать, что яд обнаружился чудом.
Свидетельствует Марина Литвиненко, жена убитого Александра Литвиненко: «Сашу проверили на радиацию... проверяли гамма-излучение, которое на поверхности. А у него оказалось альфа-излучение - и внутри. И его показал только какой-то специальный, очень сложный анализ мочи... Эти результаты были в лаборатории за три часа до Сашиной смерти... Если бы он умер раньше, никакого специального анализа мочи уже бы не сделали... И никто бы не узнал...»
Встретиться со следователями Скотленд-ярда Трепашкину не позволили, потому как он сидит по особой статье - за разглашение государственной тайны. Разгласил он ее полковнику ФСБ Шебалину, то есть человеку, старшему по званию (Трепашкин - подполковник ФСБ) и имеющему больший доступ к оперативным и прочим секретам. Вот что пишет об этой встрече сам Трепашкин: «В ходе той беседы я сказал Шебалину В.В.: «Забудьте Литвиненко А.В.! Он в Лондоне. И хватит грязных дел по сведению личных счетов. Есть дела более важные для ФСБ РФ - в Москве появился задерживавшийся мною ранее полевой командир... по прозвищу Абдул. Он специалист по террористическим операциям. Его в декабре 1995 года приказал отпустить Патрушев Н.П. Тогда он рванул в Турцию... И вот он в Москве, ...мне известно, что с мая 2002 года в Западном и Юго-Западном округах появилось много вооруженных чеченцев, смело устраивающих «стрелки», безбоязненно приходя на них с оружием. Что-то готовится, и надо срочно работать в этом направлении, а не с Литвиненко сводить счеты!». Я тогда передал Шебалину (для ФСБ РФ) справки 1995-1996 г. со старыми местами проживания «Абдула» и его связей. Но в ФСБ РФ не отреагировали. Грянули события в ДК на Дубровке («Норд-Ост»), повлекшие 130 смертей заложников. Эпизод встречи с Шебалиным и предупреждения о готовящемся террористическом акте мне вменен как разглашение государственной тайны, раскрывающее сведения о планах ФСБ РФ!»
Выглядит сущим бредом. Но, видимо, Трепашкина надо было срочно изолировать. Он к тому времени уже не служил в ФСБ. Вначале его уволили, он восстановился по суду, а затем уволился сам. Он рассказывал о том, что при разоблачении банды, «крышевавшей» один из банков, столкнулся со своими, которые назвались «внедренными агентами». А также о том, что пытался разобраться, кто в Москве снабжает чеченских боевиков оружием, а ему не позволили: «Задержанный в 95-м году боевик Висурди Новиков и другие указали, что есть склад в Загорянке. И нарисовали схему: сколько там пройти от железной дороги и прочее. Казалось бы, известно, что оружейный склад, ясно, кому принадлежит, они даже сказали, кто его охраняет, сколько там человек и чем вооружены. Езжай и бери - все известно. Но это как раз и не дали реализовать».
Самое главное - к тому времени, 2003 год, Трепашкин был адвокатом, представлял потерпевших в деле по взрыву домов в Москве и Волгодонске. Он говорит, что при изучении дела обнаружил там фоторобот, в котором опознал «внедренного агента» из банка. За неделю до начала процесса, в октябре 2003 года, адвоката Трепашкина арестовали. В его машине «обнаружили» пистолет и патроны (впоследствии даже наш суд опроверг эти факты.) Заодно обвинили и в разглашении государственной тайны. В мае 2004 года приговорили к четырем годам колонии-поселения. Вроде бы смехотворный срок за такое преступление - разглашение гостайны, к тому же в колонии-поселении, то есть почти свобода, просто ссылка с необходимостью отмечаться в комендатуре. Но в лагерях для заключенных из правоохранительных органов колоний-поселений нет. И потому их, «поселенцев», содержат в отдельном бараке на территории самой колонии, в зоне за колючей проволокой, куда доступа нет никому.
Через год Трепашкина освободили условно-досрочно. Но тут же спохватились. То ли ошибочка вышла, то ли Трепашкин после освобождения кинулся к журналистам. К нему в дом срочно нагрянули и увезли на зону, в Свердловскую область. Сейчас ему там дают карцер за карцером, чтобы никаких условно-досрочных не было. Адвокат опасается, что оставшийся до конца заключения год с лишним он может и не вынести, поскольку у него тяжелая форма бронхиальной астмы, каждую ночь приступы.
Из круга людей КГБ-ФСБ, замешанных в делах последних лет вокруг Березовского, он один из самых старших, опытных. В КГБ СССР служил с 1984 года, затем уже в Российской ФСК/ФСБ - работал в Управлении собственной безопасности и в Управлении перспективных программ, консультантом исполнительного секретаря СНГ Березовского, разрабатывал структуру антитеррористического центра СНГ, в чине полковника возглавлял Следственное управление налоговой полиции Московской области. Отрывочно известны его воспоминания о том времени. Из них следует, что весь нынешний властный круг так или иначе был тесно связан с Березовским. Что вполне естественно. Все они, нынешние чистенькие политики из высших эшелонов и нынешние чистенькие служаки из высших эшелонов силовых структур, были связаны с не очень почтенными людьми и повязаны не очень благовидными делами. Скандальными, убийственными для репутации в любой европейской стране. Но у нас на такое даже внимания не обращают: так себе, пустяки, кое-какие дела-делишки... И тем не менее говорить о них вслух никому не позволено. Трепашкин нарушил российскую омерту - закон молчания. И можно считать (если б не астма), что легко отделался. Он же сам говорил: «Аминов был осужден на 3,5 года условно... - это стандарт для людей, которые кому-то не понравились. Патрушев был в суде, Волошин не прибыл... Патрушев выступал в качестве свидетеля» (Вячеслав Маркович Аминов был советником Березовского, а затем помощником Волошина, главы президентской администрации - ред.).
Что будет дальше с подполковником ФСБ, полковником налоговой полиции и адвокатом Михаилом Трепашкиным - неизвестно. Сейчас идет-тянется суд о неправомерности наказаний, вынесенных ему в колонии. Последними письмами и заявлениями Трепашкин сильно обострил ситуацию. О нем хлопочут международные правозащитные организации, материалы готовятся к передаче в Европейский суд по правам человека.
Москва