нью-йоркский зоопарк

Как-то в теплый не по сезону вечер я вышел на слабо освещенную улицу, чтобы выбросить пакет мусора и собрался уже опустить свою ношу на горку таких же пластиковых пакетов на кромке тротуара, как увидел блеснувшую оттуда пару настороженных глаз. «Опять белка прогрызла тонкую пленку полиэтилена и теперь разнесет мусор по всему кварталу!» - с досадой подумал я. Ведь эти серые (иногда – черные) бестии просто оккупировали Нью-Йорк. Они вездесущи и столь многочисленны, что местные жители уже привыкли к этой беличьей суете и не обращают на этих проворных грызунов никакого внимания. Да и белки чувствуют себя спокойно и не особенно боятся людей и автомобилей.
Однако нарушителем порядка на тихой улочке Квинса оказался гораздо более крупный зверь, который нехотя выбрался из разорванного мешка и ловко взобрался на дерево. На серой, как и у белок, шерсти просматривались более темные мазки на мощном хвосте и вокруг немигающих глаз. Длинные когтистые пальцы крепко впились в древесную кору. Округлые уши, широкая голова, черный и влажный, как у собаки, нос... Эге, да это же енот-полоскун, коренной житель североамериканских лиственных лесов! Обычно их можно встретить на обочинах скоростных дорог за городом, где они часто погибают под колесами машин. Как видно, мощный зов природы плодиться и размножаться подтолкнул молодого самца к освоению новых территорий (зима – сезон енотовых «свадеб»). Кстати, в холодных провинциях Канады и северной части США эти млекопитающиеся зимой погружаются в спячку, сбившись в группы по 10-15 особей в крупном дупле дерева или в чьей-то «вакантной» норе (сами еноты жилище не строят). В Нью-Йорке и южнее такое явление не наблюдается. А так как еноты практически всеядны, в «каменных джунглях» нашего города им всегда еда найдется – хотя бы остатки еды с нашего стола.
Прошлой весной в наши края пожаловал обитатель североамериканских равнин и мелколесья – койот. Каким-то образом молодому самцу удалось добраться до Центрального парка, где его заметили. Правда, невероятное путешествие койота в Манхэттен окончилось для него плачевно. Его отловили специалисты по охране диких животных, продезинфицировали его раны, впрыснули иммунизационную сыворотку, очистили кишечник от паразитов, накормили и обогрели. А он... внезапно скончался, окруженный людской заботой, которая, как видно, опасна для здоровья диких жителей прерий.
Вот такая безоглядная любовь к животным вполне может погубить и Зелду – дикую индюшку, которая еще в 2002 году поселилась в Бронксе, а потом перебралась сначала в Центральный парк и совсем недавно осела в Баттери-парке. Поэтому его менеджер самолично следит за кормежкой Зелды, подбрасывая ей сушеные зерна кукурузы и пресекая всякие попытки добровольцев накормить дикую индюшку трудно перевариваемым птичьим желудком арахисом и уж совсем неприемлемым для ее диеты хлебом. «Это все равно что накормить человека пенопластом!» - возмущенно говорит директор городской службы по охране диких животных госпожа Хобел, которая пришла проведать Зелду в самый беспокойный для всех индюшек День благодарения.
Иное дело – чайки. Эти прожорливые и неразборчивые «санитары моря» ежедневно отправляются прочь от океана - в город, чтобы раздобыть себе еду, собираясь огромными стаями на мусоросборочных станциях в Южном Бронксе и в бруклинском районе Уильямсбург. И только любители морских деликатесов терпеливо ожидают отлива, чтобы подобрать с обнажившегося дна моллюсков и застрявших на мелководье рыбешек. В районе Фар Рокавей можно наблюдать, как находчивые чайки то и дело поднимаются ввысь над железнодорожной насыпью с устрицами в клювах и роняют их вниз в попытках расколоть скорлупу. Там же они выводят летом птенцов, и наши власти категорически запрещают ведение каких-либо строительных работ на побережье залива с апреля по октябрь.
Неудивительно, что при таким обилии чаек, голубей и других птиц в наш город то и дело залетают пернатые хищники, а одна пара молодых ястребов даже устроила себе гнездо, да не где-нибудь, а в самом дорогом районе Манхэттена - на Пятой авеню с видом на Центральный парк! Эта парочка не только взбудоражила своим соседством воробьиную общину парка, но доставила немало хлопот дирекции дорогого кооператива, которая попыталась очистить карниз фасада от споро сооруженного ястребами гнезда. Не тут-то было! Разгорелся грандиозный скандал: любители природы устроили пикет у входа в дом и каждый вечер шумно совестили ныряющих в свой подъезд миллионеров. Особенно досталось ведущей теленовостей корпорации CNN Поле Зан, муж которой является директором кооператива. Бедняжку довел до слез один из настырных преследователей из числа защитников пернатых, и, быть может, под ее влиянием дирекция кооператива оставила свои попытки бороться с ястребами и даже установила металлическую платформу на фасаде, на которой они тут же свили новое гнездо.
С недавних пор жители нашего Брайтона стали с удивлением замечать появление новых соседей – шумную стаю зеленых попугаев, которая ночью гнездится где-то в кронах деревьев вдоль скоростной дороги Белт Парквей, а днем прилетает посудачить у бордвока. Местные орнитологи утверждают, что эта популяция ведет свое начало от стайки вылетевших в окно домашних попугайчиков, которые лет 30 назад чудом выжили в лесах соседнего штата Коннектикут, акклиматизировались, стали более крупными, выносливыми и, быть может, еще более нахальными. Сейчас они осваивают южный Бруклин, бесцеремонно занимая чужие гнезда в Бенсонхерсте, Канарси, Марин Парке и в других прилегающих к заливу районах.
В одном из боро Квинса меня совершенно сразила непривычная для урбанистического пейзажа деталь: в небольшой тополиной рощице у водоема, зажатого с двух сторон шумными автомагистралями, обосновалось семейство золотистых фазанов. Чуткие птицы взлетели на макушки деревьев задолго до моего приближения, но далеко улетать не собирались, а лишь нетерпеливо выжидали, чтобы их оставили в покое. В том же уголке Квинса лет пять назад однажды вдруг появился ...тигр, который навел страху на обитателей местных усадеб и стал причиной сразу нескольких аварий на скоростной дороге. Правда, этот тигр оказался не феноменом городской природы, а лишь беглецом из передвижного цирка-шапито и в конце дня добровольно вернулся в свою клетку за привычной порцией размороженного мяса..
Если уж в густонаселенном городе находят себе приют дикие звери и птицы, то в тихих зеленых пригородах многие из особей чувствуют себя как дома. В самом «русском» городке Нью-Джерси Ферлоне вид резвящихся на стриженых газонах диких зайцев столь привычен, что одним из самых первых выученных моей внучкой слов явилось «зая». Графства Вестчестер и Саффолк являются излюбленным местом зимовки канадских гусей, где они огромными стаями по-хозяйски располагаются на студенческих кампусах, парковочных площадках и гольфовых полях. Бояться им там нечего и некого, на их защите твердо стоят местные жители, которые спокойно ходят по загаженным тротуарам и предупредительно тормозят свои автомобили при виде не признающих правил дорожного движения гусей. Когда же пару лет назад один из раздосадованных игроков в гольф все-таки ударил настырную гусыню клюшкой, разгорелся громкий скандал, игрока на всю жизнь отлучили от спортклуба и даже попытались «пришить» ему уголовную статью.
Практически каждую зиму вспыхивают протесты любителей животных в связи с кампаниями по отстрелу диких оленей и медведей в штатах Нью-Йорк, Нью-Джерси, Коннектикут и Пенсильвания. Речь идет не о выдаче сезонных лицензий для охотников, к чему все уже давно привыкли, а о массовых отстрелах диких животных в целях контроля их популяции. Фанатичные защитники животных обвиняют власти в бессердечности, а те оправдывают свои действия слишком высокой плодовитостью местного зверья и недостатком пространства, ввиду чего медведи и олени все глубже и опасней вторгаются в жилые массивы. В этом, безусловно, есть доля правды: один из моих знакомых, постоянно проживающий в Поконо, устал от изнурительной борьбы с рогатыми визитерами на своем подворье, а недавно был насмерть перепуган, когда в вечерних сумерках за углом собственного дома столкнулся лицом к лицу – вернее, с мордой черного медведя!