ВОТ УЕДЕТ АНГЕЛА МЕРКЕЛЬ...

Саммит Россия - Европейский Союз, который открывается в Самаре, уже ознаменовался странным событием – Германия как председатель ЕС призвала российские власти разрешить в этот день проведение “Марша несогласных”.
Конечно, обращение федерального канцлера Ангелы Меркель можно расценивать как “вмешательство во внутренние дела”, но поскольку “призыв” -  это почти просьба, а не приказ, то европейцев уважили. Разрешили.
Правда, возникли трудности с приездом в мэрию членов оргкомитета “несогласных” - для подписания совместного документа. Их по всему городу “пасла” милиция. Двое прорвались, а третий исчез по дороге в мэрию. Его задержали оперативники - по подозрению в избиении на рынке одиннадцатилетнего ребенка, а также в краже мобильного телефона. Отпустили только после звонка заместителя главы городской администрации в отделение милиции.
А зачем вообще запрещали “Марш несогласных”? Наверно, по двум причинам. Во-первых, действует негласная установка подавлять так называемых “несогласных”, насколько это возможно. Во-вторых, по исконной привычке – во время визита иностранцев все должны стоять или ходить по струнке и чтоб ни одна душа – ни гу-гу. Правда, главы государств Европы в Самару не приедут – встреча будет проходить в резиденции президента России “Волжский утес”, в 200 километрах от города. Но это неважно.
Самарское начальство, в ужасе от выпавшей на его долю международной чести, славы и ответственности перед Кремлём, превзошло в полицейских мерах всё, что до них было.
Среди организаторов марша – три молодых человека из запрещенной национал-большевистской партии. Они имеют условные сроки осуждения за то, что 14 декабря 2004 года устроили митинг у приемной администрации президента страны в Москве и затем фактически захватили приемную.
С ними и провели “профилактическую работу”. Илью Гурьева, сотрудника краеведческого музея, задержали на рабочем месте, быстро осудили, обвинили в нарушении предписанного режима и на полгода отправили в колонию.
На Самарском железнодорожном вокзале арестовали Дмитрия Трещанина, отвезли в военкомат, а затем в больницу, где медицинская комиссия признала его годным к военной службе. И 21 мая он уже отправится отдавать воинский долг.
А Михаила Гангана посадили под домашний арест, запретив выезжать за пределы города и обязав с десяти вечера до шести утра находиться в квартире.
К нему, к Михаилу Гангану, и приехали взять интервью корреспонденты газеты “Коммерсантъ” и телеканала Рен-ТВ. У подъезда к ним подошли люди в штатском и увезли в управление милиции. Сказали бесхитростно: “У нас приказ проверять всех, кто общается с оппозиционерами”.
В управлении журналистов долго расспрашивали о маршруте предполагаемого шествия “несогласных”. Хотя проще было спросить, наверно, у того же Гангана или в мэрии, где лежит заявка оргкомитета. Но если говорить так же бесхитростно, как оперативники в штатском, то прессу демонстративно прессовали, чтоб неповадно было брать интервью у всяких отщепенцев. А потом заявили, что никакого задержания не было, журналистов пригласили на беседу, “и они добровольно поехали”.
Но серьезнее всех пострадала “Новая газета”, ее самарские подписчики. Понедельничный выпуск не вышел к читателям. Потому что накануне в самарскую редакцию вошла милиция и опечатала системные блоки компьютеров. Срочно понадобилось проверить, есть ли на них лицензия производителя. Точно такая же участь постигла редакцию информационного агентства “REGNUM-ВолгаИнформ”, самарский Общественно-политический центр и Поволжское отделение ассоциации “В защиту прав избирателей”.
А в самарскую редакцию “Новой газеты” затем пришли милиционеры уже из отдела по борьбе с экономическими преступлениями и изъяли бухгалтерские документы, объяснив, что у них есть “информация о нарушениях в финансово-хозяйственной деятельности”. 
- Причина обысков – в нашей профессиональной деятельности, в том, как мы освещаем подготовку к “маршу несогласных” и саммиту Россия – ЕС,– заявил главный редактор самарского выпуска “Новой газеты” Сергей Курт-Аджиев. - К тому же одним из организаторов марша является моя дочь Анастасия, и мне уже поступали предостережения: “Успокойте свою активистку”.
Давление на журналистов в России – обыденное занятие всех, кто имеет силу и деньги. В этом удивительным образом соединяются официальные органы и криминальные элементы.
Россия занимает второе место в мире по количеству убитых журналистов, после... Ирака. Там, понятно, идет война. А в России нас? Получается, тоже война. И, видимо, страшнее, чем в печально знаменитой наркомафиозной Колумбии. Потому что Колумбия в этом списке третья, после нас. В России за десять лет, с января 1996 года по июнь 2006 года, погибло 88 работников средств массовой информации. Эти данные приведены в исследовании Международного института безопасности новостей (INSI).
“Предпосылки к убийствам создаются коррупцией, беззаконием и безнаказанностью преступников, а также нарушениями свободы СМИ,- говорится в исследовании. - Убийство стало самым простым, дешевым и эффективным способом заставить замолчать “проблемных” журналистов. Неугодные были устранены властями или преступным миром за попытку пролить свет на темные стороны жизни общества”.
“Властями или преступным миром...” – вот как сформулировали международные исследователи.
За прошедшие 15 лет не раскрыто ни одно убийство журналиста. А уж о преследовании прессы всеми способами, об отказе предоставлять информацию и говорить не приходится. Хотя вроде бы все права прессы оговорены в законе. “Общество фактически не знает примеров того, чтобы кто-то из ответственных чиновников был уволен или хотя бы серьезно наказан за неуважительное отношение к средствам массовой информации”, – очень мягко комментирует правовой эксперт Московского центра экстремальной журналистики Борис Пантелеев.
Самарским работникам прессы сейчас в некотором смысле легче, чем их коллегам в других регионах, - к Самаре привлечено внимание Европы и мира, нашему президенту на саммите не преминут сказать, что так делать нельзя. А вот уедет Ангела Меркель – и они станут как все.