Мои эстрадности

В московском издательстве “Зебра Е” вышла из печати новая книга   Александра КАНЕВСКОГО “Мои эстрадости” - сборник эстрадных пьес, сценок, монологов и пародий. Публикуем из этой книжки один монолог и фрагмент из предисловия

 

...Эстрада - великая школа для писателя, она формирует парадоксальное мышление, она заставляет на малой площади, всего в пять-десять минут, создать сюжет, образы, диалоги, насытить их юмором и подтекстом, держать зрителя в напряжении, заставляя смеяться или плакать.

 

Эстрада была моей первой любовью. Как всякая первая, она была не последней, я изменял ей с Театром, с Кинематографом, с Прозой, но до сих пор вспоминаю её с нежностью и с благодарностью за всё то, чему она меня научила...

 

...В сборнике собраны пьесы, монологи и миниатюры, которые исполняли легендарные Тарапунька и Штепсель (Юрий Тимошенко и Ефим Березин), и те, которые перекочевали на страницы центральных газет и журналов, звучали по радио, исполнялись на телевидении в популярных передачах “Вокруг Смеха” и “Кабачок “Тринадцать стульев”, превратились в сценарии кинокомедий, были экранизированы киножурналом “Фитиль” и студией “Союзмультфильм”, и те, которые проверены временем, и совсем новые, ещё “тёплые”, только-только из-под пера, точнее, “из-под компьютера”...

 

 

 

“НА ЗОЛОТОМ

 

КРЫЛЬЦЕ СИДЕЛИ...”

 

(Монолог)

 

 

 

(Исполнительница выходит на сцену с букетиком гвоздик).

 

 

 

Все любят вспоминать своё детство. А я наоборот, стараюсь его забыть. Только одна считалочка из памяти не идёт:

 

 

 

“На золотом крыльце сидели

 

Царь, царевич, король,

 

королевич,

 

Сапожник, портной...

 

Кто ты такой?”...

 

 

 

Я всегда выбирала королевича, но мама учила, что надо выбирать сапожника, потому что в наше время сапожники живут лучше, чем короли.

 

За меня всё всегда решали родители.

 

Когда мне исполнилось пять лет, они захотели учить меня играть на дедушкиной скрипке.

 

- У ребёнка абсолютное отсутствие слуха, - определила учительница музыки, когда я ей прогнусавила “В лесу родилась ёлочка”.

 

- Это ничего, - успокоила её мама. - Я вам хорошо заплачу, научите её слуху.

 

Видно, учительнице очень нужны были деньги - меня стали по вечерам к ней водить. До сих пор с ужасом вспоминаю эти уроки: я рыдала, скрипка визжала, а учительница лежала. Однажды усилием воли она поднялась, перевязала голову полотенцем и взмолилась:

 

- Я вам хорошо заплачу, только заберите ребёнка - у меня начинается менингит.

 

На этом музыка закончилась, но начались уроки иностранного языка, причём японского, чтобы всех друзей переплюнуть. Нашли какого-то самурая из Одессы, который носил кимоно и гнал самогон из риса. Он потребовал такую плату, что мама в ужасе переспросила по-японски:

 

- Сикоко, сикоко?..

 

Пятиклассницей однажды я пошла с подружками на ипподром. Меня посадили на длиннохвостого красавца. Замирая от страха и восторга, я проехала на нём по зелёному полю и на всю жизнь заболела лошадьми. По ночам мне снилось, что я летаю над городом на огненном скакуне. Я умоляла маму записать меня в конноспортивную школу, но и она, и папа, и дедушка, и бабушка хором запричитали:

 

- Упадёшь! Убьёшься! Сломаешь шею!..

 

- Даже если ты и выживешь, у тебя будут кривые ноги, - припугнул папа.

 

- А вот и нет! Все наездницы стройные!

 

- Это их гримируют. А на самом деле у них ноги, как два коромысла.

 

И папа процитировал мне куплет из старинной песни, в которой молодой казак приветствует свою невесту:

 

 

 

“Я возвернуся с дороги

 

И расседлаю коня...

 

“Здравствуй, моя кривоногая,

 

Ещё кривоногей меня!”

 

 

 

Спустя годы я узнала, что песню сочинил сам папа, в соавторстве с бабушкой. Но тогда этот куплет произвёл на меня впечатление, и я перестала пробиваться на ипподром. Но ещё много лет меня нельзя было оторвать от телевизора, когда показывали конные соревнования.

 

Однажды, уже учась в институте, куда я поступила по настоянию папы и мамы, я случайно попала на какой-то эстрадный концерт. После музыкального вступления на сцену вышел молодой конферансье, и у меня запрыгало сердце: именно таким я представляла себе королевича из моей детской считалочки... Я сидела в первом ряду, он увидел меня и чуть не проглотил микрофон. Больше он уже ни на кого не смотрел, все свои шутки адресовал только мне. Но я не смеялась. Я сидела оглушённая и счастливая и только завидовала стойке микрофона, потому что он держал её за талию.

 

В антракте я выскочила на улицу, добежала до цветочного киоска, отдала все свои деньги за букет гвоздик и вернулась, когда все артисты пели прощальную песенку. Он тоже пел, но лицо у него было несчастное. Когда я протянула ему цветы, он схватил меня за руки и уже не отпускал до закрытия занавеса.

 

Мы провели вместе этот вечер и все другие вечера после его концертов. Мы сидели на скамейке и целовались, а я смеялась, сама не знаю почему. Он объяснил, что это до меня только сейчас дошли его шутки.

 

Когда я сообщила обо всём родителям, произошло что-то вроде японского землетрясения. Папа затопал ногами и закричал:

 

- Кто?.. Конферансье?.. Пока я жив, оно к нам в дом не войдёт!

 

Мама пыталась сохранить дружеский тон:

 

- Доченька, поверь: вы не построите семью - артисты полжизни проводят на гастролях.

 

- Я буду ездить с ним и помогать ему в концертах.

 

Этого мама не выдержала и закричала:

 

- В эстрадных концертах?.. Ты?!.. Через мой труп! Через папин труп! Через трупы дедушки и бабушки!..

 

От такого количества трупов мне стало плохо. Родители заперли дверь и не выпускали меня. Я пыталась вылезти через окно - меня оттащили. Я молила, рыдала, кричала, потом впала в апатию и неделю пролежала в постели. И сдалась. Меня ведь не научили бороться, поэтому я покорилась.

 

Прошёл ещё один год. Я стала девицей на выданье, и родители начали поспешно искать мне мужа. Однажды дед привёл в дом своего зубного техника, который принёс шампанское и о чём-то долго шептался с папой. После его ухода я узнала от деда, что техник хочет на мне жениться.

 

- Но он мне не нравится, - запротестовала я.

 

Дед рассердился и вытащил из стакана свою вставную челюсть.

 

- Не заговаривай мне дёсны! Посмотри, какая работа!

 

- У нас разные интересы, - пыталась я найти поддержку у мамы, - ему же целых сорок лет.

 

- Ну, и что? - удивилась мама. - У мужчин это переходный возраст: они переходят от жены к жене. Так что скорее выходи, а то уведут.

 

Я подумала: какая разница, этот или другой - и согласилась.

 

Свадьбу справляли пышно, в лучшем ресторане. Пришли все стоматологи нашего города и весь вечер пили за золотые руки моего мужа.

 

Живём мы мирно, спокойно. У нас большая квартира, гараж, дача, машина. Мама и папа счастливы, дедушка и бабушка тоже. Институт я бросила, сижу дома, смотрю за ребёнком. По вечерам помогаю мужу: кипячу инструменты, расфасовываю цемент, кладу зубы на полку. По субботам ходим к его родителям, по воскресеньям - к моим. Конноспортивные соревнования я больше не смотрю, на эстрадные концерты с тех пор ни разу не ходила... Вы спросите, зачем сюда пришла?.. Увидела его фотографию на афише, захотелось гвоздики подарить, как тогда... Нет, нет, не сама - я через билетёра передам...

 

Не люблю своё детство. Стараюсь его забыть. Почти забыла. Только одна считалочка из памяти не идёт:

 

“На золотом крыльце сидели

Царь, царевич, король, королевич...”

 

“Секрет”