ЖАР-ПТИЦА в саду зеленых дев

Жар-птица - Копланд, Кащей - Журбин

Фото Джины Шиавоне

 

 

Этот сезон Американского балетного театра поистине получился «русским сезоном»: не только несколько танцовщиков-воспитанников русской школы исполняют ведущие партии, но и два новых балета, которые показал театр этим летом, созданы на основе русских сюжетов. Правда, обе «новинки» сезона премьерами не являются: Джон Крэнко сочинил «Онегина» в 1965году в Штуттгарте, «Жар-птицу» Алексей Ратманский впервые поставил в 2003 году в Стокгольме. Но не будем придираться. Для нас, нью-йоркских зрителей, во всяком случае балет Ратманского – новинка.

 

Балет «Жар-птица» был создан для труппы Дягилева в 1910 году. Михаил Фокин сочинил сюжет по мотивам русских сказок, Игорь Стравинский написал музыку в соответствии с либретто. Художниками премьерного спектакля в Париже были А.Головин и Л. Бакст. В течение века на эту же музыку были сделаны другие постановки, в том числе Лопуховым, Бежаром и Эйфманом.

 

Спектакль Ратманского начинается странной сценой: Иван лежит на полу перед глухой стеной (в балете «царевич» и «царевны» упразднены, остались Иван, девушки, мужчины, Кащей). Поднявшись с пола, Иван находит в стене дверь, проходит через нее и попадает в волшебный сад. Здесь вместо одной Жар-птицы он встречает целый кордебалет жар-птиц обоего пола. Появившаяся затем главная Жар-птица ничем от этой стаи не отличается, а ведь она единственное и уникальное волшебное существо! Правда, кордебалет  - эта стая птиц – поставлен Ратманским изобретательно. И чем дальше, тем больше спектакль Ратманского расходится с музыкой и сказкой, по мотивам которой создан. И даже с  логикой образов.

 

Кордебалет жар-птиц исчезает из спектакля навсегда, Иван пытается силой удержать ту Жар-птицу, которую поймал. В благодарность за дарованную, наконец, свободу, Жар-птица оставляет Ивану перо и улетает.  И тут из кулис, пошатываясь, выползают какие-то девы, то ли спящие на ходу, то ли одурманенные. По либретто – это девы, которых Кащей держит у себя в плену, превратив их – в кого? В данном балете, судя по ядовито-зеленым платьям и головным уборам, похожим на водоросли, они – жительницы болот.

 

Сильная сторона Ратманского-хореографа –  сочинение комедийной хореографии. Поэтому, по-видимому, он решил в комедийном плане многие последующие сцены: танцы сонных дев, появление Ивана, его столкновение с Кащеем, –  все это  поставлено как под лирическую музыку  (танцы пленных царевен), так и под пляску свиты Кащея («поганый пляс») и не всегда музыке соответствует.

 

Среди зеленых сомнамбул (чтобы не сказать – зомби) Иван находит свою потеряную невесту. Как он ее выделил из общей массы? Она ничем не отличается от других дев, ничем, даже мелкой деталью костюма.

 

Однако Иван выбирает свою невесту и целует. Появляющегося Кащея никаким образом Кащеем  назвать нельзя. Он весьма элегантен, одет в черное с вкраплением в костюм и головной убор зеленых деталей. Судя по всему, он – Дух болот или кто-то из мира болотных владык. Он и Ивана пытается превратить в скачущую лягушку. В исполнении Дэвида Холберга этот Кащей выглядит суровым и несколько манерным надзирателем приюта для зеленых дев. В другом составе Роман Журбин, скорее всего, волшебное существо низкого разряда, скажем, Водяной. Третий исполнитель роли, Корри Стернс, – просто некто в черно-зеленом одеянии.

 

Зеленые девы – это гарем Кащея. Он выбирает ту же самую, которую выбрал Иван, и тоже ее целует. А затем с отвращением плюется и вытирает рот. Просто не верится, что интеллигентный Ратманский поставил такую вульгарщину.

 

Все действие составлено из такого количества мелких сцен, всякой суеты, что невозможно уловить, что происходит. Главная Дева  убегает со сцены, Иван бежит за ней, Кащей устремляется следом... Куда они все бегут? Что символизируют зеленые яблоки, которыми девы стремятся угостить Ивана?..

 

Наконец, Иван, обессилев от не очень действенных чар Кащея и от  суеты бестолковых девиц, взмахивает пером Жар-птицы. И волшебная птица прилетает спасать героя. По сюжету и музыке она должна сначала всех усыпить. Но под изумительную «колыбельную» Стравинского Ратманский поставил странный па де катр: Кащей, Жар-птица, Иван и его невеста. Все танцуют в сомнабулическом состоянии – и Жар-птица тоже. Получается, что она сама подвластна своим чарам? Почему, если Кащей может танцевать, он не побеждает Ивана? Значит  ли это, что он действительно не слишком могущественное волшебное существо?

 

Словом, характеры  «размыты», а хореография сама по себе не выразительна.  Когда колыбельная кончается, Жар-птица показывает Ивану волшебное яйцо, в котором заключена жизнь Кащея. Дальше все происходит, как полагается в сказке: Иван разбивает яйцо, Кащей умирает...

 

Здесь надо сделать отступление. Балет изумительно оформлен известным театральным художником Семеном Пастухом. В царстве Кащея стоят то ли пни гиганских размеров, то ли огромные стволы, из которых растут волшебные красные цветы. Когда Кащей умирает, невеста Ивана скидывает зеленое платье и превращается в блондинку в белом хитоне. Загадочные стволы разворачиваются и оказываются башнями с ажурными дверьми. Когда Иван и его невеста раскрывают двери – из башен буквально вываливаются молодые люди, одетые, как и Иван, во все белое. Внутри башен сказочно сияют, по-видимому, драгоценные камни. Мрачное волшебное царство художник преобразил в сияющее.Очень удачный художественный прием!

 

Кордебалет в белом – это незадачливые женихи похищенных Кащеем девушек, злодей заточил женихов в башни-стволы. Появляются и остальные девы, которые одеты теперь так же, как невеста Ивана. На сцене – абсолютно безликая толпа. Еще Марсело Гомеса можно выделить по росту, а невысокий Герман Корнехо-Иван в другом составе просто исчезает в этой толпе.

 

Я уже писала: такое обезличивание героев совершенно противоречит не только волшебной русской сказке, но и любому спектаклю. В конце появляется Жар-птица, которую поднимают над ликующей массой. Апофеоз вполне в стиле старых классических балетов. Не хватает только фонтана.

 

Жар-птицу танцевали Наталья Осипова, Мисти Копланд и Изабелла Бойлстон. Соревнование, несомненно, выиграла Копланд.

 

Мисти – солистка, которая гораздо выразительнее танцует современную хореографию, чем классическую. Она единственная из исполнительниц Жар-птицы уловила и воспроизвела «птичий» стиль хореографии своей волшебной героини, что было важно, потому что хореограф не сочинил для нее полетного танца. Несмотря на это легкая, быстрая, трепещущая, гибкая –  Копланд станцевала волшебную птицу.

 

Бойлстон, которой театр дает одну главную роль за другой,  была очень женственна, не более. Осипова станцевала свою роль холодно и отстраненно, как будто проходила репетицию. Сразу опять бросались в глаза и негибкость спины и невыразительные руки.

 

Конечно, всем исполнительницам было явно неудобно танцевать в костюме, созданном Галиной Соловьевой. Соловьева замечательно чувствует цвет и стиль костюмов, но иногда не считается с тем, что в них надо танцевать. Огромный, явно – тяжелый хвост, напоминающий тюрнюр, не украсил ни одну исполнительницу и мешал танцу. Зато черно-зеленый костюм Кащея (кем бы он ни был в балете) и ослепительно-белый Ивана – красивы и зрительно выделяют героев.

 

Балет «Жар-птица» нельзя причислить к удачам Ратманского, что обидно, потому что он несомненно талантливый хореограф. 

 

Вероятнее всего, поскольку Ратманский увлекается последнее время  новыми редакциями балетов, которые поставил прежде, хореограф теряет свежесть творческой фантазии. Его несомненные удачи в прошлом - «Сны о Японии», «Лунный Пьеро», «Семл сонат» , «Русские сезоны» – это все оригинальные балеты, к музыке этих произведений он обратился впервые, хореографическая фантазия не опиралась на уже один раз сочиненное.  Я понимаю, что хореографу хочется продлить жизнь собственных работ, включив их в репертуар такого театра как АБТ или других крупных театров мира. Но это опасный путь. И Ратманскому еще рано идти этим путем.