ОПЕРАЦИЯ “БЛАУ” и дело майора Рейхеля

Подпись к фото:Перед Сталинградской битвой гитлеровцы выглядели очень бравыми

 

В мае мы в 67-й раз отметили великий День Победы. Однако до сих пор в истории минувшей войны остаются белые пятна. О многих событиях того времени продолжают идти горячие споры.

 

1942 год... После крупных поражений советские войска, наконец, добились серьезных успехов в боях под Москвой, отстояли столицу. Враг вынужден был отступить. Однако к концу зимы наступление Красной армии выдохлось.

 

Важной проблемой для обеих сторон была разгадка намерений противника и планирование операций на летний период. Его Величество случай помог советскому командованию. В его руках очутился портфель майора Рейхеля в котором были документы о планируемой немцами наступательной операции на юге под кодовым названием “Блау”. Однако Сталин, Ставка и генштаб не сумели воспользоваться этим “подарком”. А между тем, в нем был ответ на многие волновавшие ставку вопросы.

 

Сталин и командование Красной армии, в том числе Жуков были уверены, что немцы опять предпримут генеральное наступление на Москву. Здесь они попытаются нанести главный удар. Однако этот удар Гитлер решил нанести советским войскам на юге, как это было предусмотрено разработанным его генералами планом “Блау”- “Голубой”.

 

* * *

Рано утром 1 июня 1942 года Гитлер на своем самолете “Кондор” вылетел в Полтаву, где находился штаб группы армий “Юг”. Фюрер был в приподнятом настроении. Он был уверен, что новое наступление на Восточном фронте принесет новые победы немецкому оружию и немецкому воину. Он тепло поздоровался с встречавшими его фельдмаршалом Боком, командующими 1-й танковой армией Клейстом, 4-й танковой армией - Готом, 6-й армией - Паулюсом, 4-м воздушным флотом - Рихтгофеном. Фюрер провел в штаб-квартире южной армейской группировки совещание командования вермахта, на котором обсуждались задачи летнего наступления немецких войск. На этом совещании Гитлер заявил: “Если мы не получим нефть Кавказа, то вынуждены будем покончить с этой войной. Основной нашей задачей теперь становится реализация плана “Блау”.

 

Военный обозреватель газеты “Нью-Йорк таймс”, участник трех войн, лауреат Пулитцеровской премии Хэнсон Болдуин в книге “Сражения выигранные и проигранные” большое внимание уделил операции “Блау”. Он писал, что в 1942 году Москва все еще манила Гитлера, но фюрера теперь больше привлекали нефтяные месторождения Кавказа по причине недостатка бензина в Третьем рейхе и огромных расходов топлива на Восточном фронте.

 

Кавказ, с его нефтяными месторождениями, становился главной целью для немцев. За его покрытыми снегами горными вершинами лежали дальние горизонты - фюрер мечтал прорваться в Иран и Ирак, и даже в Индию.

 

Гитлер как-то заявил на совещании, в котором участвовали промышленники: “Экономика Германии не может существовать без нефти. Моторное топливо немецкого производства должно стать реальностью, даже если это требует жертв”.

Следует отметить, что своей нефти Германия вообще не имела. В 1940 году перед нападением на СССР в Третьем рейхе было произведено 8 миллионов тонн бензина и дизельного топлива в основном из местного угля, методом так называемой гидрогенизации его под высоким давлением. Этой проблемой фюрер занимался еще до прихода к власти. Так, в 1932 году, он встретился с руководителями химического концерна “ИГ Фарбен”, старался вникнуть даже в детали проекта создания синтетического моторного топлива и заявил, что этот проект соответствует планам партии национал-социалистов. Горючего, которым располагала Германия, хватало в мирных условиях. Не испытывала она трудностей в этом отношении и на первом этапе Второй мировой войны, когда шли сражения с армиями Польши, Франции и других стран Европы. Однако, когда начались бои на Восточном фронте, где масштабы были совершенно другие, потребности в нефтепродуктах резко возросли. Уже зимой 1941 года, в период битвы за Москву, танковые части вермахта и авиация встретились с серьезными трудностями в связи с нехваткой горючего. В тот период потребности Германии в какой-то мере удовлетворялись за счет нефтепромыслов Румынии. Однако решить проблему снабжения Третьего рейха горючим они не могли. К тому же, советская авиация наносила ощутимые удары по этим нефтепромыслам. В результате, добыча нефтепродуктов здесь постоянно снижалась. Уже во второй половине 1942 года Германия могла практически остаться без горючего. Все эти факторы учитывали Гитлер и его штаб Верховного командования немецкой армии при разработке плана операции “Блау”. По замыслу фашистского командования после неудачной операции по захвату Москвы вооруженные силы Германии в летнем наступлении 1942 года главный удар переносили на южное крыло Восточного фронта. К нанесению одновременных ударов на других направлениях, как это было в 1941 году, вермахт уже был не способен.

 

Цель операции “Блау” - прорыв на Кавказ. Захват нефтепромыслов Баку и Грозного. На совещании в Полтаве Гитлер не упоминал Сталинград. Тогда для него и генералов - это был очередной город на карте, не более. Операция должна была начаться взятием Воронежа. Затем планировалось окружение советских войск западнее Дона, после чего 6-я армия Паулюса развивает наступление на Сталинград, обеспечивая безопасность северо-восточного фланга. Предполагалось, что Кавказ оккупирует 1-я танковая армия Клейста и 17-я армия.

 

* * *

 

19 июня 1942 года... Дача на окраине оккупированного Харькова. Раньше здесь жил первый секретарь обкома, при Советской власти хозяин области, теперь обосновался командир 40-го танкового корпуса генерал Штумме со своим штабом. Вечером этого дня генерал устроил у себя ужин. В числе приглашенных командиры всех трех дивизий, входивших в состав корпуса, начальник штаба корпуса Франк, командующий артиллерией и другие офицеры.

 

Спиртного было вдоволь, закуска обильная. Тосты следовали один за другим. Все повеселели. Кто-то из присутствующих совсем опьянев, забыл, что он на ужине у генерала, командира корпуса, сказал: “Надо бы дам пригласить”. Штумме строго глянул и тот испугано замолк. И тут появился писарь и наклонился к начальнику оперативного отдела штаба корпуса полковнику Гессу и что-то прошептал. Гесс обратился к Штумме: “Меня срочно вызывают к телефону”.

Когда вышли из комнаты писарь сказал полковнику: 

 

- У них что-то случилось в 23-й танковой дивизии.

Гессе схватил трубку. 

- Что у вас случилось? - спросил он начальника штаба дивизии Тайхгебера. 

 

Поговорив по телефону Гессе побежал наверх. Атмосферы веселья как не бывало. По выражению лица начальника оперативного отдела все поняли, случилось что-то серьезное.

 

Обращаясь к генералу Штумме и командиру 23-й танковой дивизии фон Бойденбургу Гессе сказал, что в 9 часов утра начальник оперативного отдела 23-й дивизии майор Рейхель и пилот лейтенант Дехант на самолете “Физелер Шторх” вылетели с аэродрома Харьков - Северный в штаб 17-го армейского корпуса, чтобы уточнить планы совместных действий и взглянуть на район дислокации дивизии. 

 

- Сейчас уже 22 часа. Их нет, пропали, исчезли. Обзвонили всех, никто их не видел. 

- Что у них было при себе? - тихо спросил генерал Штумме.

- Планшеты с картами и документы по предстоящей операции.

- Мобилизовать всех на поиски. Разведке дать специальное задание, - отдал приказ побледневший Штумме. -Если они попали к русским нас всех ждет суд.

 

Пирушка закончилась, удрученные офицеры разошлись. Все мигом протрезвели.

Вскоре из штаба 336 пехотной дивизии сообщили, что видели самолет в районе русских передовых позиций. Разведрота из этой дивизии была срочно выделена для поисков пропавшего самолета или того, что от него осталось.

 

* * *

 

Мы уже упоминали выше, что план операции “Блау” стал известен командованию Красной армии. Сама судьба дала Красной армии шанс точно определить истинное направление главного удара противника.

 

19 июня 1942 года немецкий самолет из-за ошибки, допущенной летчиком, очутился над нейтральной полосой и был сбит советской артиллерией. На его борту находился начальник оперативного отдела штаба 23-й танковой дивизии майор Рейхель. В его портфеле были документы, которые раскрывали цели и план операции “Блау” - наступление на юге.

Майор был убит, а его портфель с важнейшими документами оказался в руках советского командования.

 

Советские историки не уделяли должного внимания плану “Блау” и истории с майором Рейхелем. Историки с немецкой стороны придают важное значение анализу этого плана и эпизоду с майором Рейхелем. В частности, много внимания этому уделил Пауль Карель в своей книге “Восточный фронт”. Книга вносит определенный вклад в уточнение ситуации на советско-германском фронте в 1942 году. Автор подробно рассказывает о случае с Рейхелем и его последствиях.

 

О сбитом самолете и обнаруженных документах командующий Юго-Западным фронтом сообщил в Ставку. В тот же вечер Тимошенко позвонил по прямому проводу Сталин. Он интересовался захваченными документами и планируемыми в связи с этим операциями. Сохранились архивные материалы с записью их разговора.

 

Тимошенко: “Перехваченные документы с планами действий противника не вызывают сомнений. Кроме уже переданных вам документов, захвачено много других, которые расшифровываются. Среди них уже расшифрован один документ, в котором указывается, что наступление отложено до 23 июня. (Немецкое наступление началось 28 июня, а 23 июня намечалось завершить перегруппировку войск по плану “Блау”- И.Т.), не исключена возможность, что противник узнает, что самолет сбит в расположении наших войск и сможет внести кое-какие изменения или отложить операцию. Нам думается, что коренные изменения не последуют, поскольку группировки в основном уже сосредоточены”. 

 

Перечислив намеченные меры по укреплению обороны, Тимошенко добавил, что хорошо было бы иметь в районе Короча еще одну стрелковую дивизию. На что Сталин ответил:

 

“Если бы дивизии продавались на рынке, я бы купил для вас 5-6 дивизий, а их, к сожалению, не продают. Все. Всего хорошего. Желаю успеха”. (См.: Борис Соколов “Разведка”, М., “Аст-Пресс”, 2001). Товарищ Сталин любил иногда пошутить, но маршалу Тимошенко было не до шуток.

 

Несмотря на то, что документы найденные в портфеле майора Рейхеля, не вызывали сомнений в их подлинности, ставка все же не решилась снять часть войск с западного направления и перебросить на южное.

 

Генерал Гальдер, начальник немецкого генштаба, 20 июня записал в своем дневнике: “Самолет с майором Рейхелем и исключительно важными документами операции “Блау”, по-видимому, попал в руки противника”. А 22 июня, заслушав доклад начальника отдела службы войск полковника Радке, Гальдер отметил: “Вывод из дела Рейхеля: воспитание личного состава в духе более надежного сохранения военной тайны оставляет желать лучшего”.

 

Офицер разведотдела 8-го армейского корпуса 6-й немецкой армии Иоахим Видер рассказал о судьбе Рейхеля и о документах, которые были в его портфеле: 

 

“Я считаю, что одно роковое событие происшедшее незадолго до нашего летнего наступления, существенно облегчило противнику разработку и осуществление плана стратегического, отступления. Лишь узкий круг знал в то время об этом злосчастном инциденте, который заставил штаб армии и наш корпусной штаб в течение нескольких дней развернуть лихорадочную активность и поставил главное командование сухопутных сил перед ответственными решениями. А случилось во что. Когда наши части занимали исходные рубежи для большого наступления, молодой майор вылетел на разведывательном самолете “Физелер-Шторх” в штаб соседнего соединения, чтобы обсудить там вопрос о предстоящих операциях. Портфель майора был битком набит секретными приказами и штабными документами. Самолет не прибыл к месту назначения. Сбившись с курса в тумане, он перелетел линию фронта. Вскоре мы, к ужасу своему обнаружили обломки сбитого “Физелер-Шторха” на “ничейной земле”. Между окопами. Русские уже успели растащить машину по винтикам, а наш майор исчез, не оставив никаких следов. Немедленно возник вопрос - попал ли в руки противника его портфель, в котором находились важнейшие секретные документы - приказы вышестоящих штабов?

 

Несколько дней подряд все линии связи между главным командованием сухопутных сил, штабом армии и штабом нашего корпуса были постоянно заняты: срочные вызовы к аппарату следовали один за другим. Поскольку беда стряслась в расположении нашего корпуса, мы получили задание до конца выяснить все обстоятельства дела и избавить командование от мучительной неопределенности. Мы провели несколько разведывательных поисков с сильной огневой поддержкой на участке фронта, где был сбит самолет, и захватили несколько пленных. 

 

Вначале, полученные от них сведения были крайне противоречивы, но постепенно картина стала проясняться. Оказалось, что самолет подвергся обстрелу и совершил вынужденную посадку на “ничейной земле”, находившейся в нем офицер был убит не то еще в воздухе, не то при попытке к бегству, а его портфель взял “кто-то из комиссаров”. Наконец пленный, захваченный в результате нашего последнего по счету поиска, точно указал место, где был зарыт погибший немецкий офицер. Мы начали копать на этом месте и вскоре обнаружили труп злополучного майора. Итак, наши наихудшие предположения подтвердись: русским теперь было известно о крупном наступлении, которое должны были начать наша 6-я и 2-я армии, и его направление и численность наших ударных частей и соединений. Но было поздно - главное командование сухопутных сил уже не могло пересмотреть принятые решения и отменить столь тщательно подготовленную операцию. Таким образом, наше наступление на Сталинград с самого начала проходило под несчастной звездой”. (См.: Борис Соколов, указ. соч.).

 

Бывший адъютант командующего 6-й немецкой армией Паулюса полковник Вильгельм Адам писал, что инцидент с Рейхелем грозил роковыми последствиями еще и потому, что в захваченных у него документах содержались подробные сведения о предстоящих операциях соседей слева 2-й армии и 4-й танковой армии.

 

В своих воспоминаниях, написанных в тюрьме в Нюрнберге, генерал-фельдмаршал Кейтель отмечал, что вынужденная посадка Рейхеля в нейтральной полосе с боевыми приказами явилась настоящей бедой для немцев, ибо произошло это за несколько дней до наступления.

 

Делом Рейхеля занялся сам Гитлер. Фюрер был возмущен безответственным поведением некоторых генералов и офицеров. Командир корпуса генерал Штумме, начальник штаба корпуса полковник Франк и командир 23-й танковой дивизии генерал Бойнебург были сняты со своих постов и отданы под суд. Их дело рассматривал имперский военный суд под председательством Геринга. За них пытались заступиться Кейтель и командующий 6-й армией Паулюс. Суд приговорил Штумме к пяти годам тюрьмы, Франка к трем годам. Однако вскоре они были помилованы. Учли их боевые заслуги в прошлом и вернули на службу.

 

В сентябре 1942 года Штумме заменил заболевшего Роммеля на посту командующего танковой армией “Африка”. Вместе с ним в качестве начальника штаба прибыл Франк. Однако через четыре дня после вступления в должность, и в первый день наступления англичан в районе Эль Аламейна Штумме умер от сердечного приступа.

 

В связи с делом Рейхеля, Гитлер издал приказ, чтобы впредь ни один командир не знал о тех боевых задачах, которые поставлены перед соседними подразделениями. Естественно соблюдение этого приказа привело к тому, что была затруднена, а нередко просто невозможна координация боевых действий частей вермахта. Пришлось фюреру этот приказ отменить.

 

* * *

В конце июня 1942 года на фронте от Курска до Таганрога стояли готовые к наступлению, полностью укомплектованные, хорошо оснащенные пять германских армий. Перед ними была поставлена задача разгромить советские войска на юге. Для обеспечения внезапности германское командование провело ряд акций направленных на то, чтобы скрыть от Красной армии направление главного удара в предстоящей летней кампании. Следовало создать видимость, будто вермахт снова развернет наступление на центральном участке фронта с целью захвата Москвы. Командование вермахта для этого разработало и осуществило операцию по дезинформации под кодовым названием “Кремль”. Производилась демонстративная аэрофотосъемка московских оборонительных позиций, ложная передислокация частей и штабов. Подвезли переправочные средства к водным преградам и даже изготовлены дорожные указатели.

 

27 июня советский самолет-разведчик принес поразительные новости: на стыке 13-й и 40-й армий и на других участках Брянского фронта обнаружена огромная концентрация германских войск. Пока ситуацию анализировали в штабе фронта и в Москве, на следующий день 28 июня 1942 года в 10 часов утра советско-германский фронт взорвался - вермахт приступил к осуществлению операции “Блау”.

 

Немецкая авиация и прежде всего штурмовики обрушились на позиции советских войск, германская артиллерия била без перерыва. Танки и сопровождающая их пехота двинулись вперед. Развернулась битва, финал которой считали, решит судьбу войны. 4-я танковая армия Гота в составе одиннадцати дивизий устремилась на Воронеж и должна была дальше выйти к Дону.

 

В директиве Гитлера номер 41. от 5 апреля 1942 года цели операции “Блау” были определены так: уничтожение сил противника на излучине Дона с последующим захватом нефтяных ресурсов Кавказа и преодолением горного барьера. В качестве важного этапа для достижения этой цели ставилась задача - овладеть Сталинградом.

 

Около 100 дивизий вермахта и стран-сателлитов и почти половина немецких самолетов Восточного фронта были сконцентрированы на юге для осуществления плана “Блау”. Им противостояли Юго-Западный, Южный и Кавказский фронты под общим командованием маршала Семена Тимошенко. Советские стратегические резервы были сосредоточены на Центральном направлении, где командование Красной армии ожидало главного удара.

 

Известный английский историк Алан Буллок во втором томе своей книги “Гитлер и Сталин. Жизнь и власть” отмечает, что ударная сила, с которой Гитлер начал свое второе летнее наступление против России была вдвое меньше той, с которой немцы напали в 1941 году - 68 вместо 158 дивизий. 

 

Гитлер надеялся компенсировать это сосредоточением армий только на одном фронте - на Южном. Союзники Германии - итальянцы, венгры и румыны поставили 52 дивизии - четверть всех сил, воевавших против СССР.

 

Хотя план операции “Блау” попал в руки русских, Сталин считал, что это “подсадка” и был захвачен врасплох, когда немцы не развернулись на московском направлении, а, двинулись к реке Дон, начали захват Сталинграда и нацелились на нефтяные промыслы Кавказа.

Пока Сталин судорожно пытался реорганизовать свои фронты, Гитлер перебрался в свой передовой штаб в Виннице, уверенный, что с русскими покончено.

 

* * *

 

Следует отметить, что сообщения о планируемой немецким командованием операции “Блау”, советская разведка получила от своих агентов Ресслера и Шульце-Бойзена из группы “Красная капелла”. Однако, Сталин отмахнулся от этой информации. Большой пользы от захваченных документов, которые были в портфеле майора Рейхеля, командование Красной армии не извлекло. Дело ограничилось бомбардировкой указанных в этих документах районов сосредоточения ударных вражеских группировок.

 

В конце июня 1942 года группа немецких армий “Юг” была разделена на две - группу армий “А” под командованием фельдмаршала фон Листа и группу “В” под командованием фельдмаршала фон Бока. Группа армий “А” должна была наступать на Кавказ, а армии фон Бока двигаться к Волге и Сталинграду.

 

В ходе наступления немецких войск 1-я танковая армия под командованием генерал-полковника фон Клейста прорвалась на Кавказ и захватила Майкоп - первый нефтяной район, который, однако, полностью был разрушен перед отступлением Красной армии. Войдя в город, немцы нашли лишь горящие нефтяные скважины. Им так и не удалось наладить здесь добычу нефти. Было даже создано акционерное общество “Немецкая нефть на Кавказе”. Гитлеровцы собрали большой персонал из 15 тысяч специалистов и рабочих для технического обслуживания кавказских нефтепромыслов. Оставалось только захватить их и наладить нефтедобычу.

 

Н.Байбаков в годы войны занимал пост наркома нефтяной промышленности, а впоследствии много лет руководил Госпланом СССР. В разгар боев в предгорьях Кавказа его вызвал Сталин. Он сказал: “Гитлер рвется на Кавказ, надо сделать все, чтобы врагу не досталась даже капля нашей нефти. Имейте в виду, если немцы захватят нашу нефть, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немцы их так и не захватят, мы вас тоже расстреляем”.

“Вы не оставляете мне выбора, товарищ Сталин”, - сказал Байбаков. Сталин поднял руку, постучал по виску: “Здесь выбор, товарищ Байбаков”.

 

За полгода оккупации Кубани, прибывшим туда немецким инженерам, так и не удалось восстановить ни одной взорванной скважины.

 

Генерал Павел Судоплатов в книге “Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы” писал: “Наше спецподразделение заминировало нефтяные скважины и буровые вышки в районе Моздока и взорвало их в тот момент, когда к ним приближались немецкие мотоциклисты”.

 

В разгар боев на перевалах Кавказского хребта продвижение немецкой боевой техники застопорилось из-за нехватки бензина. По этой причине часто бездействовала авиация. Начальник германского генштаба генерал Гальдер записал в своем дневнике: “Горькая ирония в том, что мы, приближаясь к нефти, испытывали все больший ее дефицит”.

 

Судьба Кавказа решалась в Сталинградском сражении. Трудно переоценить значение этой битвы, ее влияние на ход Второй мировой войны. 

 

На помощь окруженной в районе Сталинграда 6-й армии Паулюса Гитлер направил специально сформированную группу армий “Дон”. 

 

Командующий этой группой фельдмаршал Манштейн много раз докладывал фюреру, что если не получит подкреплений, это приведет к катастрофе. Когда ситуация стала критической, Манштейн пытался убедить Гитлера, что единственная возможность спасти положение это вывести группу армий “А” с Кавказа. Но фюрер отказывался это сделать. Он все еще надеялся реализовать план “Блау”, захватить нефтепромыслы Баку и Грозного. 

 

К ноябрю 1942 года, попытки германских войск пробиться через горные перевалы к Грозному и Баку были окончательно отбиты. Не удалось им закрепиться на рубеже реки Кубань. Под напором советских войск немцы вынуждены были отступать. 

 

Поражение немецких войск под Сталинградом заставило Гитлера взглянуть реальности в лицо, убедиться в провале плана “Блау”. В марте 1943 года почти вся территория Кавказа была освобождена. В руках немцев оставался только район Новороссийск-Анапа-Тамань. Последние части вермахта были эвакуированы с Таманского полуострова 9 октября 1943 года. Этот день считается датой окончания битвы за Кавказ. План “Блау” потерпел полный провал. Нефть Кавказа, которая казалась фюреру так близко, оказалась очень далеко. Ну а о нефти Ирана и Ирака он уже и не пытался мечтать.

Представим себе, как бы развернулись события на советско-германском фронте в 1942 году, если были бы разгаданы замыслы Гитлера и его генералов. Некоторые историки и военные специалисты считают, что сроки войны сократились бы на год не менее, были бы сорваны политические и военные цели германских нацистов. Но история не имеет сослагательного наклонения и в итоге мы имели то, что имели.