Убийца живет по соседству

В израильском городе Беэр-Шева похоронили 36-летнего Гади (Геннадия) Вихмана, бывшего рижанина, отца двоих маленьких детей. Он погиб от удара “розочкой”, расколотой бутылкой, который вонзил ему в шею 18-летний Идан Охайон, живущий за несколько кварталов от Вихманов.

 

Произошло это ночью в одном из новых микрорайонов города, когда Гади попытался урезонить компанию молодых людей, бесновавшихся под окнами, на детской площадке.

 

До этого Вихман неоднократно выходил на балкон, просил ребят “кончать балаган” и дать поспать его двухлетней дочке, которая к тому же была нездорова. В ответ несся мат. Вихман не выдержал и спустился вниз. Его жена осталась на балконе, держа в руках мобильник и уже в который раз набирая номера 100 и 106 – полиции и муниципального ночного патруля. Мужа зарезали у нее на глазах. Полиция приехала, только после того, как дежурные услышали в трубке женский крик: “Они его убили!”

 

...Про молодых израильтян говорят: они бесцеремонны и не думают о неудобствах, которые может доставить их поведение окружающим. Про молодых израильтян говорят: они провинциальны до местечковости, и это большой плюс в смысле отношений с соседями. А еще про них говорят, что оба эти качества позволяют сохраняться покою там, где молодые израильтяне обитают, и нагло нарушаться ими там, где они не проживают.

 

Проще говоря, израильские малолетки не станут бедокурить во дворе или на улице, где знают их семьи и их самих. Зато в соседнем парке или на детской площадке чужого микрорайона напакостят за милую душу.

 

Для израильских городов  с началом школьных каникул становятся большой бедой вечерние и ночные сборища парней и девушек под окнами домов в жилых кварталах. Они распивают пиво и что покрепче, курят не только табак, орут, визжат горланят песни.

 

Порой это продолжается далеко за полночь, не давая спать ни детям, ни старикам и больным, ни людям, которым завтра рано вставать на работу.

 

Призывать их к порядку – гиблое дело. В ответ можно услышать отборную ругань, а то и угрозы повыбивать стекла, поджечь дверь и вообще поквитаться.

 

С сожалением приходится признать, что такую манеру “отдыхать” и реагировать на замечания привезли в основном ребята из больших российских и других городов постсоветского пространства. И не то чтобы “заразили” этим своих местных сверстников, но пример наглости точно подали. Израильские охламоны подхватили его с большой готовностью, так как и сами воспитанностью никогда не отличались, разве что были трусливее.

 

“Русские” в свою очередь научились у своих восточных сверстников хвататься по всякому поводу за ножи и нападать исподтишка. Вот так и появились в Ашдоде и Ашкелоне, Беэр-Шеве и Хайфе, а также в других городах с большой концентрацией русскоязычного населения компании, буквально терроризирующие целые кварталы.

 

Тем временем министерство внутренней безопасности Израиля шумно рапортовало об успешной реализации программы “Город без насилия”, к которой присоединялись все новые и новые населенные пункты.

 

В это начинание были вбуханы десятки миллионов шекелей, образовался штат “борцов за порядок” с очень неплохими зарплатами.

 

Программа, кроме прочего, предусматривала создание групп немедленного реагирования на факты нарушения покоя горожан, оснащения камерами наружного наблюдения не только центров, но и окраин городов,  а также разного рода патрулирование – силами родителей, добровольцев-дружинников, муниципальных полицейских и т.п.

 

Большинство таких мер осталось на бумаге из-за хлопотности и затратности. Ведь куда легче ограничиться душеспасительными беседами в школах (еще и знакомые лекторы подзаработают!) или изданием поучительных брошюр (почему бы не порадеть психологу и журналисту?)

 

Даже сам полицейский министр Ицхак Аронович выражал свое сомнение в эффективности программы “Город без насилия”, призывал подчиненных перестать заниматься очковтирательством и начать, наконец, тратить бюджетные средства на дело. Но потом и ему пришлось поменять тон и оценки, так как проект этот раскручивали слишком влиятельные общественные деятели и деятельницы.

 

В общем, программа расцветала на глазах, конторы писали, подростки продолжали безобразничать, горожане страдать.

 

А до Беэр-Шевы и вовсе как-то не доходили руки, хотя молодежного насилия здесь было хоть отбавляй. Только за этот год в драках и разборках в городе погибли четверо молодых людей, одному из которых, Филиппу Геллеру, не исполнилось и 15...

 

...Ладно, оставим в покое общественные проекты, разрабатываемые на государственные деньги. А сама полиция где?

 

Чуть не написал: “в Караганде”.

 

Нет, значительно ближе.

 

В ночь убийства она была совсем недалеко, в нескольких минутах езды от места трагедии. И звонки по поводу творящегося во дворе делали не одни Вихманы, а еще... пятнадцать семей, живущих в том же доме. Но никто даже не собирался выезжать по вызову, чтобы помочь людям.

 

Весьма вероятно потому, что звонившие говорили с русским акцентом. Дежурная полицейская попросту совершила служебный подлог, вписав в журнал, что наряд направлен, и он “никого в указанном месте не обнаружил”. Она даже додумалась подписаться, что сама с напарником ездила по этим вызовам!

 

Мало того, назавтра после убийства, когда поднялся жуткий скандал, настаивала на своем и продолжала лгать, что в такое-то и такое-то время они выезжали на место. Выдала камера наблюдения на полицейском посту: все это время девица попивала кофеек и забавлялась с мобильным телефоном. Теперь завравшуюся полицейскую ждет внутренняя комиссия и, скорее всего, дисциплинарный суд. Достанется и покрывавшему ее начальству. Но жене Гади Вихмана и детям уже никто не вернет мужа и отца.

 

Подозреваемых задержали на второй день. Среди них была 16-летняя девушка, кстати, из “русской” семьи. Она, в обмен на перевод под домашний арест, и дала показания на Идана Охайона.

 

Вскоре “раскололись” и остальные задержанные. Оказалось, что главный подозреваемый в убийстве уже попадал в полицию за уличные дебоши и поножовщину. Но его раз за разом отпускали как “не представляющего опасности для общества”.

 

Доотпускались!

 

Он и теперь не сознается в содеянном и утверждает, что просто оттолкнул агрессивно настроенного мужчину. А “розочку” в руке держал совершенно случайно. Однако, согласно показаниям жены убитого, Михаль Леви-Вихман, Охайон, завидев приближающегося Гади, разбил бутылку о металлическую стойку и сразу же нанес “розочкой” удар в горло ее мужу.

 

Этому негодяю, по сути дела, разрешили стать убийцей, когда прощали одну “шалость” за другой.

 

И теперь ему, увы, тоже не грозит слишком суровое наказание. За дело взялись опытные адвокаты, которые добьются срока не более 10 лет, а через 5-7 убийца получит условно-досрочное освобождение.

 

Может быть, даже выйдет на волю с дипломом в кармане: в Израиле зэкам стократ легче учиться заочно в колледжах и университетах, чем демобилизованным солдатам, которые должны зарабатывать на учебу своим трудом.

 

“Нулевая терпимость”.

 

Этот термин все чаще звучит в Израиле в эти дни. Местной полиции и муниципалитетам ставят в пример легендарного мэра Нью-Йорка Роберто Джулиани и его победу над городской преступностью.

 

Люди требуют перестать нянчиться с распоясавшимися недорослями, настаивают на введении того самого американского порядка, когда подросткам и юнцам запрещалось находиться на улицах в поздние вечерние и ночные часы.

 

Звучит настоятельное предложение ввести систему крупных штрафов, которым должны подвергаться родители, отпускающие детей шляться по дворам и паркам. Конфискации бизнеса и тюремного наказания требуют израильтяне и для киоскеров, лавочников и прочих продавцов спиртного и табака несовершеннолетним.

 

Разумеется, они ждут от городских и окружных судов ряда показательных процессов на хулиганами и убийцами, которые бы заканчивались жесткими приговорами.

 

И самое главное: они требуют масштабной смены полицейского начальства, а также замены недобросовестного оперативного состава, пригревшегося на государственной службе, на молодых ребят и девушек, демобилизующихся из Армии обороны Израиля.

 

Хватит жертв, говорят возмущенные израильтяне, мы хотим жить не в ваших бумажных “Городах без насилия”, но в обстановке подлинной безопасности и защищенности.

 

Хотят, но дождутся ли?