Карл Маркс без бороды

Монтень был прав, когда говорил, что нельзя судить о человеке, пока тот не умер. В том смысле, что судьба напоследок может еще то выкинуть коленце. Посмертная жизнь Карла Маркса — прямое тому свидетельство.
Он прожил почти всю жизнь в нищете и безвестности, про него можно было сказать словами Бориса Слуцкого – «широко известный в узких кругах» - партийных сторонников и оппонентов. Зато посмертно стал самым знаменитым философом всех времен и народов, хотя слово «философ» и не совсем адекватно тому, что он делал при жизни. И до сих пор – в сравнительно недавнем опросе слушатели Би-Би-Си поставили его на первое место среди мыслителей человечества. Хотя, конечно, время его господства над умами позади – с тех пор, как измышленный им коммунизм накрылся на одной шестой, Маркс из культовой фигуры превратился в объект насмешек.
В Кырлу-Мырлу
Лучшей мишени не придумаешь. Одна борода чего стоит. Что у нашего графа Льва Николаевича: борода с амбицией. Уэллс считал, что именно борода выдает в Марксе самодовольного тщеславца, и предлагал ее сбрить – что останется от основоположника? Говорят, ЦРУ планировало в свое время с помощью специального шампуня вывести знаменитую бородищу Фиделя Кастро, лишив его тем самым авторитета среди кубинцев. В самом деле, представьте себе Карла Маркса, Фиделя Кастро или Льва Толстого безбородыми?
Вот именно!
Карикатурист «Нью-Йорк таймс бук ревю» пошел по паллиативному пути и изобразил Маркса наполовину с бородой, наполовину – без. Этот рисунок самый влиятельный в Америке литературный еженедельник поместил в качестве иллюстрации к рецензии на очередную биографию Карла Маркса, которую сочинил британский журналист Фрэнсис Уин, корреспондент газеты «Гардиан» и юмористического журнала «Частный глаз».
Последнее немаловажно. В этой книге нет новых фактов, зато дана их новая интерпретация – новый ракурс на старые. И ракурс этот иронический. И полубезбородый Маркс на карикатуре – под стать образу, созданному в его новом био, как здесь говорят. Потому что борода была частью Марксова ореола. Она придавала ему монументальную значительность, с каковой его изобразил Лев Кербель в московском памятнике. Разве могли мы когда-нибудь представить, что эта величественная борода принадлежит малорослому коротконогому бочкообразному толстяку, каким был Карл Маркс на самом деле? Что особенно бросалось в глаза по контрасту с его приятелем и ангелом-хранителем – даром что Энгельс: высокий, стройный, нордического типа красавец Фридрих всю жизнь поддерживал Маркса не только духовно, но и материально, выплачивая ему регулярно стипендию. Короче, Маркс без бороды - что ощипанный петух. Как и Маркс без марксизма, каким он предстал после падения Берлинской стены и распада государства, основанного согласно его учению.
Учение Маркса всесильно потому, что верно.
Перестав быть верным, марксизм потерял свою силу.
С ним и Маркс.
Поверженный идол.
Голый король.
Или, как назвал свою книгу Говард Фаст, расплевавшись с марксизмом и выйдя из американской коммунистической партии, - голый бог.
Над Марксом
не смеетсЯ теперь
только ленивый

Однако новая книга о Марксе Фрэнсиса Уина разоблачительна в той же мере, что и жалостлива. Или это мое субъективное чуство по прочтении книги, а не авторская концепция? Но вот ведь и художник не полностью обрил Маркса, а только наполовину. Впрок? Кто знает, не возвратится ли какая-то часть человечества если не к его социалистической доктрине, то хотя бы к его социальным мечтам о равенстве и справедливости? А был он мечтатель, фантаст, утопист, и если обманывал других, то только потому, что обманывался сам.
Незадолго до книги Фрэнсиса Уина я прочел «Процесс Элизабет Кри» Питера Акройда, жуткий триллер из викторианской эпохи. Я люблю этого британского автора, который создает свои почти детективы на историческом материале, слегка смещая, мистифицируя прошлое. Викторианский триллер «Процесс Элизабет Кри», как и «Завещание Оскара Уайльда», «Документы Платона», «Чаттертон» и другие его романы, построен на исторических реалиях, но те существуют сами по себе, а Питер Акройд сводит их сюжетно вместе. В этом историческом романе об убийствах в Лаймхаусе появляется исторический персонаж, не имеющий к этим убийствам никакого отношения – разве что гипотетическое. А именно - Карл Маркс, который ведет долгие задушевные беседы о литературе со своим соплеменником букинистом Соломоном Вейлем. Тем временем убийца выслеживает Карла Маркса, не подозревая, понятно, что перед ним первый в мире марксист и основоположник учения, но в последний момент путает одного еврея с другим и убивает книгаря, гнусно надругавшись над его трупом – отрезает его детородный орган и засовывает между страниц старой книги о Каббале, которую Соломон Вейль и Карл Маркс как раз незадолго перед тем обсуждали.
В этом викторианском триллере Карл Маркс – маргинальный герой. Он придает пикантность интриге, участия в которой не принимает. Мы не сразу его узнаем в седобородом старике, который регулярно посещает читальную залу Британского музея. Любопытно, что когда Маркса вызывают в полицию в связи с убийством его скорее все-таки собеседника, чем приятеля, этот открещивающийся от своих предков основатель Первого Интернационала дает мгновенное объяснение убийства: антисемитизм.
Пальцем в небо
В той же читальной зале Британского музея застаем мы Маркса в книге Фрэнсиса Уина - создатель Коммунистического манифеста и вдохновитель если не мировой революции, то мировых революций был кабинетным ученым и страстным книгочеем. Если бы не прусские университетские власти, воспрепятствовавшие его академической карьере, никакого основоположника и не возникло бы. Как и самого марксизма. Причем пострадал он вовсе не из-за антисемитизма – как не из-за антисемитизма был убит Соломон Вейль. Отец Карла Маркса, потомок голландских и немецких раввинов, крестился - скорее из карьерных, чем из религиозных соображений, а христианство по тем временам было входным билетом в цивилизованное общество. Привет еще одному выкресту – Генриху Гейне, автору этого афоризма и приятелю Карла Маркса. Так или иначе, наш герой вынужден был переквалифицироваться в журналисты.
Добавлю от себя: журналистом он был талантливым. Понятно, «Капитал» я не осилил – а кто осилил? - зато с дюжину статей прочел, включая предисловие к «Капиталу», написанное с блеском. Кстати, «Капитал», его magnum opus, был опубликован только 15 лет спустя - после бесконечных откладываний. Безнадежно устарел и ожидаемого эффекта не произвел. Маркс тяжело переживал свою творческую неудачу и сравнивал себя с героем бальзаковского «Неведомого шедевра». Надо ли напоминать, в чем там дело? Художник много лет трудится над портретом, внося поправки и совершенствуя полотно, пока от него не остается ничего, кроме хаотичного нагромождения красок и линий.
При кажущемся благополучии семейной жизни Маркса биограф и здесь обнаруживает скрытую драму. Маркс женился на красивой и ужасно романтичной аристократке Женни фон Вестфален, которая мечтала, чтобы Маркс потерял правую руку и чтобы она, Женни, могла полностью посвятить ему свою жизнь. Во время свадебного путешествия они просадили все ее приданое. Не роскошествуя, а раздавая деньги направо и налево нуждающимся – настоящим и мнимым. О чем это свидетельствует? О глупости? Об идеализме? Зависит от того, с какой точки посмотреть. Любимой литературной героиней Женни была ее почти тезка – Джен Эйр.
Руку Маркс так и не потерял, и Женни ничего не оставалось, как исправно рожать ему детей. Одновременно с их четвертым совместным ребенком родился ребенок у домоуправительницы Карла Маркса. Как утверждают злые языки, вылитый Маркс. Однако и тут на помощь пришел красавец Фридрих и взял грех на себя. Это ли не повод обвинить Маркса в лицемерии и ханжестве? Что и делают его враги и насмешники: основоположник революционной теории в семейной жизни исповедовал заскорузлую буржуазную мораль Викторианской эпохи.
Что, конечно, не совсем так. Или даже совсем не так. Маркс был отменным семьянином, любящим мужем и отцом, и даже если он в самом деле отец незаконного ребенка, то пусть бросит камень... и так далее. А сокрытие своего отцовства было нежеланием причинить боль любимой жене. Спасибо Энгельсу! Если только это не сам Энгельс согрешил с домоуправительницей.
Ерничанье – заразная болезнь. Сужу по себе – начитавшись современных авторов о Марксе, я сам уже иронизирую над ним. Над ним насмешничают даже те, кто пишет вовсе не о нем. «Наш старый милашка Маркс, великолепный образчик ограниченности мещанства», - издевается хороший английский автор Джон Фаулз, автор «Коллекционера» и «Женщины французского лейтенанта». «Курс по марксизму» – сообщает аршинный заголовок на первой странице «Нью-Йорк таймс бук ревю», а выясняется, что речь идет о голливудских комиках Марксах. С ними либо с одним из них все чаще сравнивают американские зубоскалы Карла Маркса. В том смысле, что он так же смешон, как они, но они – по свободному выбору, а он – поневоле. Вот и получается, что Маркс – живая иллюстрация к собственному парадоксу: история проигрывается дважды - сначала как трагедия, потом как фарс.
Беда, однако, в том, что посмертный фарс переносится на трагедию, которую пережил реальный Карл Маркс – как революционер, как писатель, как человек. И во всех этих трех ипостасях его жалко. Под конец жизни, потеряв обеих Женни - жену и дочь, исписавшись, с утраченным интересом к жизни и пошатнувшимся здоровьем, Карл Маркс спивается. «Смесь мелодрамы с готическим романом ужасов», как определил его жизнь Эдмунд Уилсон.
Так не лучше ли, вместо того чтобы кричать «Капут Марксу!» и пинать сброшенную с пьедестала статую, глянуть на него sine ira et studio?
Без гнева
и пристрастиЯ
В конце концов, разве виноват Маркс в том, что post mortem из него сотворили идола, а потом, разоблачая культ его личности, сделали чучело гороховое, выставили на всеобщее посмешище? Другими словами, превратили в козла отпущения, мстя реальному человеку за собственные заблуждения. Ответствен ли Карл Маркс за российский эксперимент, проведенный во имя Его? А Иисус Христос - за Торквемаду и инквизицию? Жан-Жак Руссо - за Робеспьера и гильотину? Или Резерфорд, расщепивший атом, - за атомную бомбу и Хиросиму с Нагасаки? То же с Марксом – несет ли он ответственность за Ленина со Сталиным, за коллективизацию, 37-й год и дело врачей? Это не риторические вопросы, а вопросы, на которые у меня самого нет четкого ответа. В чем уверен: судить о Марксе по русской революции глупо. Это искаженное преломление его идей, которые видоизменились благодаря почве, на которой взросли.
Из двух великих редукционистов нового времени я предпочитаю Маркса Фрейду. Оба воспринимали человека примитивно, ниже пояса: один – от брюха, другой – еще ниже. Однако оба восприятия были сугубо головные. Только один – Фрейд – низведя человека на уровень секса, там его и оставил, неприкаянного и комплексующего, тогда как Маркс, исходя из его желудка, воспарил к идеальному обществу, которого нет и быть не может. Чем не Христос нового времени?
Кто знает.

P.S. Уже написав эту статью, я заглянул в районную библиотеку и обнаружил в одном из изданий дагеротип: глубокий старец с совершенно седой бородой. Это последний снимок Карла Маркса. А потом, как выяснилось, он отправился в путешествие в Алжир, откуда вернулся незадолго до смерти безбородым. Но больше Карл Маркс уже не фотографировался. Я-то писал свой комментарий в фигуральном смысле: Карл Маркс без марксизма – все равно что Карл Маркс без бороды. В том смысле, что сейчас, когда марксизм перестал быть официальной доктриной, Карл Маркс выглядит как бы обритым. А он, оказывается, и в самом деле сбрил бороду и умер безбородым. Дела!