Карьерный вопрос пока не решен

В коллекции одного израильского русскоязычного журналиста, -давно собирающего «перлы» из писем, присланных читателями в редакцию, есть стихотворение с таким началом:

«Минул шабат*,
Наступил йом-ришон**,
А еврейский вопрос
До сих пор не решен...»

Стоит только заменить «еврейский» на «русский», и это «выдающееся» четверостишие точно отразит взаимоотношения русскоязычной общины Израиля с новым правительством страны. Впрочем, и о «еврейскости» этого «русского» вопроса мы еще тоже поговорим.
Не так давно представители двух оппозиционных фракций – партий «Ликуд» и «Исраэль бетейну» («Наш дом Израиль») собрали необходимое число подписей депутатов, чтобы вынести поднятый ими вопрос на пленарное заседание Кнессета. А вопрос такой: “Представительство репатриантов в израильском правительстве”. Имелось, разумеется, ввиду то, как «прокатил» Эхуд Ольмерт свою соратницу, 6-й номер предвыборного списка партии «Кадима», бывшего заместителя абсорбции Марину Солодкину, не назначив ее министром. Сюда же легко «подверстывалось» нежелание премьер-министра видеть партию «Наш дом Израиль» в коалиции, чего Эхуду Ольмерту удалось добиться, заведя переговоры с Авигдором Либерманом в тупик. Таким образом, правительство впервые за последние десять лет оказалось, если пользоваться калькой мрачных времен, «Repatriirtenfrei» - свободным от репатриантов.
О том, насколько серьезно подготовились оппозиционеры к дискуссии, говорят тон и аргументация доклада, сделанного на парламентском слушании молодым депутатом от партии «Наш дом Израиль» Станиславом Мисежниковым от имени главы фракции НДИ Юрия Штерна, отсутствовавшего на заседании из-за тяжелой болезни. Прошу прощения за пространную цитату, однако из этой «песни» на самом деле трудно выбросить слово:
Новые репатрианты, т.е. прибывшие после 1989 года, составляют 15,4% населения страны трудоспособного возраста (от 25 до 64 лет). При этом процент их трудоустройства в государственном и общественном секторах в три раза ниже.
Среди руководящих работников государственного и общественного секторов их еще меньше – всего 0,77% (еще раз повторю: речь идет о 15,4% населения страны!) Репатрианты могут быть прекрасными врачами, блестящими инженерами, выдающимися программистами. В медицинских учреждениях специалистов-репатриантов 27%. А вот среди руководящих работников этих же учреждений их всего 1%.
Заметьте: 7,4% коренных израильтян и старожилов ищут работу. А вот среди репатриантов этот показатель почему-то равен 9,3%.
44% коренных израильтян трудоустроены, имея различные социальные блага “защищенный статус”. На аналогичных условиях трудоустроены всего 29% работающих репатриантов.
Если всевозможные пенсионные программы и отчисления работодателей имеют 57% уроженцев страны, то среди репатриантов гарантированное пенсионное обеспечение имеют лишь 38% работников.
Конечно, кое-что может сказать, что тут ничего не поделаешь, так как в Израиль “понаехали неучи и бездельники”. Но статистика опровергнет и это. Судите сами: 44% репатриантов имеют высшее образование при том, что аналогичный общеизраильский показатель равен лишь 21%.
Что касается второй академической степени разница еще разительнее – 28% репатриантов и 6% уроженцев страны.
Но высокий уровень образования почему-то не позволяет репатриантам повысить свои показатели по трудоустройству на квалифицированных и достойно оплачиваемых работах. Раз уже речь зашла о зарплате, то стоит упомянуть, что репатрианты зарабатывают в среднем на 30% меньше, чем коренные израильтяне. В среднем репатрианты зарабатывают 31 шекель за час работы, а вот уроженцы страны – 44 шекеля в час.
Большинство репатриантов так и не смогли устроиться на израильском рынке труда по своим “исходным” профессиям, что заставляет их жить в постоянной неуверенности в завтрашнем дне.
Названное – это лишь вершина огромного айсберга проблем, с которыми сталкиваются полтора миллиона репатриантов, которых так любят израильские политики и которым так радуются на словах, называя их “благословенной алией”. А вот их проблемы почему-то этих людей не очень-то интересуют.
А мы ведь еще не упомянули тот факт, что 80% “льготников” минжилстроя – т.е. людей, не имеющих крыши над головой, – это репатрианты, бросившие все в стране исхода, чтобы прибыть на Землю Обетованную.
Мы еще не упомянули матерей-одиночек, которых очень много среди репатрианток и которых лишают пособий Ведомства национального страхования за то, что они смеют поступать в университеты и колледжи, чтобы получить надежду вырваться из порочного круга безнадежной нищеты.
Мы еще не упомянули сотни тысяч репатриантов, не могущих создать нормальную семью. Эти люди репатриировались в Израиль зачастую еще в младенчестве, но по законам Галахи не считаются евреями и не могут заключить брак. И государство заставляет их ощущать себя гражданами третьего сорта.
А мы еще ни слова не сказали о ветеранах Второй мировой войны. Этих людей в странах исхода справедливо чествовали как героев, а здесь они вынуждены рыться в поисках пропитания в мусорных баках на базарах.
И, конечно, едва ли хватит драгоценного времени, чтобы как следует разобраться в проблемах репатриантов-подростков. Как будто этим девушкам и юношам мало неизбежных подростковых проблем – они переживают еще и острейший кризис ломки всех устоявшихся привычек, смены окружения, языка обучения, а при этом, что ни день, наблюдают, как их родители безнадежно бьются в поисках пропитания семьи. Так потихоньку у них вырабатывается стойкое отвращение ко всему израильскому, к чужому и непонятному им ивриту и ко всему, что с ним связано. После этого “наивные” наши политики, конечно, удивляются, узнав, что процентный показатель успешной сдачи выпускных экзаменов среди подростков-репатриантов почему-то снижается из года в год.
Да, не забыть бы и о десятках и сотнях тысяч “реэмигрантов”, не выдержавших такого хамского отношения к себе со стороны государства и поехавших искать счастья в странах исхода или где-то еще. Большинство их – молодые люди, обнаружившие, что после того, как они честно отслужили государству и народу в армии, они это государство больше не интересуют.
Все, о чем сказано выше, буквально вопиет, требуя срочного решения, но слышит ли кто-нибудь этот вопль?..»
Оказалось, нет, не слышат. Во всяком случае, главе правительства слух точно отказал. Председатель «партии власти», отведшей вопросам репатриации и интеграции новых граждан в Израиле захолустное 55-е место в своей программе, сосредоточился исключительно на кадровом моменте. Свое ответное выступление он свел к тезису: «Я не назначаю министров по этническому признаку».
Даже если Эхуд Ольмерт имел в виду не столько этническую (абсолютное большинство репатриантов из СССР-СНГ и все, без исключения, русскоязычные депутаты Кнессета, являются точно такими чистокровными евреями, как господин премьер), сколько секторальную окраску обсуждавшегося вопроса, категоричность ответа, мягко говоря, настораживает.
Что значит, «не назначаю»? В парламентской республике, коей, по сути своей является лишенное Конституции Еврейское государство, монархические нотки звучат странно. Председатель партии, набравшей наибольшее количество мандатов на выборах в Кнессет, становится главой правительства, ему поручается формирование кабинета министров. И делать это он обязан, исходя не столько из своих личных предпочтений или даже партийных соображений, сколько из реальной социально-политической картины. Исключить из нее представителей репатриантов - все равно что вырезать из коллективной фотографии неугодные лица. Помнится, когда-то такое наблюдалось в Советском Союзе.
Однако нынешний премьер именно назначает и исключает. Он предложил Марине Солодкиной утешительный пост председателя комиссии Кнессета по алие, абсорбции и диаспоре, а когда та отказалась, был немало удивлен (еще больше удивляет то, что и на выбор руководителей парламентских комиссий может влиять глава подотчетного Кнессету органа исполнительной власти – кабинета министров.) В итоге на эту комиссию согласился другой «русский» депутат «Кадимы» - Михаил Нудельман. А Ольмерт попытался намекнуть в прессе на то, что Марину Солодкину также ждет высокое назначение. Как говорится, опаньки! Какое еще может быть «высокое назначение», если министерство и комиссия уже уплыли в другие руки. Ведь даже должность гендиректора Кнессета (проще говоря, высокооплачиваемого завхоза) отдана человеку с очень по-русски звучащей фамилией – Ави Балашникову.
«Секрет Полишинеля» некоторые обозреватели разгадывают просто. Дело в том, что вскоре Израилю предстоит, в порядке очередности, занять важный пост в ООН. Рядового депутата посылать в Нью-Йорк - не с руки, могут не понять. Дипломатический корпус достался Ольмерту в наследство от Шарона, и до его перетряски у нового главы правительства пока руки не дошли. Другое дело - отправить в ООН министра – неважно чего, лишь бы был в ранге недавнего члена правительства.
Назначение Зеэва Бойма, человека в окружении Ольмерта весьма заметного, близкого друга премьер-министра, на такой периферийный пост, как глава ведомства иммиграции, сразу выглядело странноватым. Да еще этот скандал с «русскими», обида Марины Солодкиной, шум в русскоязычной прессе... Но, видимо, должность в ООН, которую может занять Зеэв Бойм, настолько весома, что его высокопоставленный друг-премьер решил пойти на временные неудобства.
...А «русские» покричат и замолчат. Особенно в том случае, если их дорогая Марина получит наконец освобожденный из-под «краткосрочного» министра абсорбции Бойма пост. Лидеры общины и фракций партий- оппозиционеров, разумеется, выдадут это за свое достижение, глава правительства – за свое новое мудрое решение. Обретшая министерство Солодкина снова призовет русскоязычных избирателей поверить «Кадиме». И все в итоге будут довольны.
Так что, перефразируя другого вождя, утверждавшего, что кадры решают все, можно сказать: в современном Израиле все решает карьера. И настанет всё-таки «йом-ришон», когда этот «русский вопрос» будет в Израиле частично решен.

* - суббота, день отдыха;
** - воскресенье, по еврейской
традиции - первый день новой недели