ДИАНА ВИШНЕВА - ЛЕБЕДЬ

Диана Вишнева в этом сезоне осуществила наконец свою мечту: станцевала в России Одетту/Одиллию в «Лебедином озере» Петипа, Иванова/Чайковского сначала в Мариинском театре, а в апреле – в Большом. К этому выступлению Вишнева шла довольно сложным путем: одна из лучших балерин мира, международная звезда, с успехом выступающая в Европе и Америке, не один год добивалась возможности станцевать этот балет у себя дома. В Берлине и в Нью-Йорке – танцевала (причем с огромным успехом), а в Мариинском театре ей долгое время отказывали. Руководство труппы считало, что «Лебединое озеро», как говорят в театре, «не ее балет». Но когда Вишнева выходит на сцену, ее уникальная индивидуальность заставляет мгновенно забыть все сложившиеся стереотипы. Приведу пример из другого времени. Большинство исполнительниц роли Джульетты в постановке Леонида Лавровского (музыка Сергея Прокофьева), которых я видела, старались подражать великой создательнице этой роли – Галине Улановой, и смотреть на них поэтому было неинтересно. Но и в те далекие времена я видела балерину, которая создала образ Джульетты, диаметрально противоположный улановскому: Татьяна Вечеслова танцевала пылкую, темпераментную итальянку – и была великолепна! Кстати, именно Вишнева, как мне кажется, единственная продолжает эту тему открытых страстей в русском балетном театре.
Помимо всего прочего, балерина такого уровня, как Вишнева, имеет право пробовать танцевать самый разный репертуар. Но в сегодняшнем Мариинском театре приме-балерине только под большим нажимом эту пробу разрешили, заранее перечеркнув даже возможность удачи: все танцовщики, не занятые в спектакле, которых я спрашивала, просто не пошли смотреть выступление Вишневой. Исключение составили Ульяна Лопаткина (современная «модель» исполнения Одетты/Одиллии) и Юлия Махалина (одна из самых интересных балерин, которых я видела в этом балете на своем зрительском веку). После окончания спектакля работники театра покинули здание, не поздравив балерину. Но Вишнева все равно оказалась победительницей в этом поединке, бессмысленном с точки зрения искусства. На то она и великая кудесница и выдумщица, чтобы найти ключ к роли, да не один, найти в каждом образе такие актерские нюансы, которую мы раньше ни в одном (даже ее ) спектакле не видели.
Я не была на петербургских спектаклях, но я видела ее берлинское (дебют в «Лебедином озере»), нью-йоркское и московское выступления. Московский вариант исполнения был самым академичным. Вишнева не нарушала хореографический рисунок. У Одетты не было обессиленных рук, падающих, как перебитые крылья, у Одиллии – страшного неподвижного взгляда, которым дева-оборотень в черном оперении смотрела на Принца в нью-йоркском спектакле. Две женщины, созданные Вишневой в московском спектакле, одинаково прекрасные в своей противоположности и неуловимом сходстве совершенно вписались в «лебединую» фантазию Юрия Григоровича (недаром в оформлении Сулейко Вирсаладзе есть изображение белого и черного лебедя, которые переплелись шеями). Одетта была в московском спектакле Вишневой скорбной, но еще не окончательно отчаявшейся, Одиллия – блистательной красавицей в расцвете могущественных женских чар. И в том и в другом образе-двойнике сказочных принцесс меня притягивало ощущение внутреннего эмоционального богатства, эмоциональной мощи, скрытой потупленными очами белой девы и не до конца исчерпанной и в сверкающем танце черноокой прелестницы.
Принца танцевал другой приглашенный гость театра – Денис Матвиенко.
Матвиенко, солист Киевского театра, сегодня является едва ли не самым известным молодым артистом русского балета (я писала о нем в связи с его участием в гала-концерте в Сити-центре). Какое-то время он работал в труппе Мариинского театра. Его приглашают танцевать и в Большой театр, и в театр Григоровича в Краснодаре. Он действительно очень хороший танцовщик: у него легкий, высокий прыжок, идеальные вращения, хорошие манеры... Но в театре никто, по-видимому, не объяснил артисту, о чем Григорович поставил свой вариант «Лебединого озера». Матвиенко танцевал Принца так, как будто тот вышел из балета в редакции К.М.Сергеева: достаточно эмоционально следовал сюжету – и только. Весь танец с золотыми булавами в первой картине (день рождения Принца) артист исполнил, как будто солировал в бессюжетном классическом ансамбле. А ведь этот торжественный «сверкающий» ансамбль – танец могущества, славы и богатства Принца, золотая булава – символ принадлежности к элите, символ благополучной судьбы, которая ему предназначена. Но только Принц в балете Григоровича сознательно выбирает другую судьбу, неблагополучную. В балете Григоровича Принц отправляется ночью на берег озера не потому, что желает поохотиться, как в других редакциях, а следуя неясному для него зову судьбы, которая ставит перед ним моральные проблемы и ловушки. История Одетты/Одиллии в этом балете – нравственное испытание, посланное Принцу в день его рождения. Недаром в конце балета гибнет одна Одетта. Принц, осознав, как тесно переплетены в его душе добрые и дурные начала, клянется следовать добру. «Лебединое озеро» в редакции Григоровича – это балет о нравственном возмужании человека, а также о трагической судьбе, которая суждена тому, кто выбрал «нестандартный» жизненный путь.
Артисту, по-видимому, повторяю, никто смысл спектакля Григоровича не объяснял. Кроме того, у Вишневой и Матвиенко не возникло творческого контакта. После спектакля Матвиенко признался мне, что он никогда так не уставал после выступления в «Лебедином озере», как в этот вечер. Матвиенко – танцовщик лирического плана, в арсенале его актерских возможностей – душевная мягкость, поэтичность. Танцевать в накаленной атмосфере, которая всегда существует вокруг Вишневой на сцене, ему оказалось нелегко. Так что московское «Лебединое озеро», которое я видела в конце апреля, - это было торжество победительницы Вишневой.
Выступление Вишневой произвело впечатление не только на меня, на московских зрителей, но даже – как ни удивительно – на всегда скептически настроенную московскую критику. Но кого-то оно испугало... Вишнева должна была подписать договор с Большим театром на десять выступлений в год с московской труппой. Но в самом театре спектакль привел к неожиданным последствиям: девять ведущих балерин Большого пришли к директору и предъявили ему протест против договора с Вишневой. Довод был следующий (по сведениям из газет и частным рассказам): у нас в театре достаточно балерин для выступления в классическом репертуаре. Зачем приглашать еще одну танцовщицу?
Не могу поверить, что балерины сами придумали этот поход, среди них были премьерши, которые давно заняли прочное положение на балетном Олимпе и им нечего бояться. Думаю, что их кто-то организовал (актеры легко поддаются внушению) и направил к директору, преследуя цель – в каких-то своих корыстных интересах – устроить скандал в Большом театре.
Московская пресса, естественно, на все лады обыграла этот эпизод. Мне сообщили из Москвы, что директору в одном из интервью был задан вопрос: как он намерен поступить? И директор принял соломоново решение. Он сказал, что договор с Вишневой подписан не будет, но она часто будет выступать в Москве как приглашенная прима-балерина с труппой Большого. Словом, и волки...и овцы...и все интересы соблюдены.
Что на все это можно сказать? Это – театр!
Фото автора