РАЗНОЭТАЖНАЯ АМЕРИКА: ВЗЛЕТ И ИЗДЕРЖКИ МОДЕРНИЗМА

Мир один для всех. Добро и зло, грех и невинность идут в нем рука об руку. Для собственного спокойствия закрывать глаза на половину жизни - то же, что идти зажмурившись среди пропастей и трясин, воображая, что это поможет миновать их.
Оскар Уайльд

В музее Уитни мы с вами, дорогие друзья, бывали не однажды. Открыл свои двери этот форпост молодого американского модерна, предъявив публике уже собранную и систематизированную Гертрудой Уитни коллекцию из более чем шестисот самых достойных работ, поначалу в Гринвич-Виллидж в 1931 году, и уже вскоре родилась традиция каждые два года (а это и есть значение итальянского слова «бьеннале») показывать новинки молодых, главным образом, художников, американцев, разумеется. Сбоев не было, вот и посчитайте, сколько раз за семь десятков лет бушевала у Уитни эта «ежедвухгодичная» выставка-отчет.
Художники, в большинстве своем модернисты, академических традиций отнюдь не придерживались. Динамику отношения публики можно определить такой простенькой схемой: истеричный вой и неприятие; вой и пробуждающийся интерес; растущий интерес и подвывание (которое осталось на всех этапах вплоть до сегодняшнего); потом интерес острый, понимание (далеко не у всех, естественно) и - восторг. Вот с подобной мешаниной - от брезгливо поджатых губ до радостных улыбок и восторженно распахнутых глаз, от скепсиса до счастливого изумления, от полного отрицания до эйфории, когда нравится все, даже то, что нравиться никак не может, от бурчания зрителей постарше до довольного щенячьего визга совсем юных - и встретилась я в залах Уитни.
Итак, мы начинаем обход этих залов.
Такого скопища шумной, никакими там устоями не стесненной молодежи ни на одном вернисаже я не видела, а такого гама не слышала. Седые и седеющие головы редки. Они-то и украшены скептическими улыбками.
Сразу расставим точно над «i»: много интересного, еще больше - просто занятного, но вот того, что вызывает единственный вопрос «что это?», - более всего. Вопрос этот-навскидку - задала молоденькой девочке, оказавшейся моей тезкой, Рите Джонсуилл. «Ну... наверное... я думаю...» Что именно, выяснить не удалось. Впрочем, и я в творении Джеди Сибони разобраться не смогла. Первое, что пришло в голову: не успели этот зал оформить - небрежно брошенные доски, деревянные панели, тряпка, а может драные штаны... Оказалось, все вместе - это произведение искусства. Название шедевра «То ли внимательно, то ли невнимательно» понимания не добавило. «Может, я устарела», - грустно сказала старая журналистка из Чикаго, тоже забредшая в этот немаленький зал, полностью отданный загадочной инсталляции.
Новое поколение, Кюри Ньюкири, например. Ее большущая инсталляция (прямо гигантомания какая-то) сотворена из искусственных волос и нанизанных на них бус - эдакая беседка (или палатка, или полог над любовным ложем). Красиво, декоративно и бесполезно.
Эти три составляющие плюс рвущая глаз яркость и беззаконное, то есть все законы гармонии нарушающее цветосочетание, минус смысл - вот характеристика многих абстракций, заполонивших залы. Не стану называть имен живописцев, их творчество еще может видоизмениться и смыслом наполниться. К тому же немало полотен (речь идет и о картонках, фанерках, на которых многие сейчас пишут), где в абстрактном или сюрреалистическом ключе поднимаются три очень важные темы: память о трагедии, вошедшей в историю под кодом «9/11»; черная суть и преступность терроризма; преступность и ненужность войны в Ираке, противостояние ей.
Политическая карикатура, очень острая, очень смелая, на выставке имеет место быть. Это тоже важная, востребованная часть сегодняшнего искусства. Я запомнила имена Бориса Горелика и Эдда Раски. С Раски я уже здесь же, в Уитни, встречалась. Тогда он выступал в другом качестве -блистательный фотограф и живописец-концептуалист.
И совершенно потрясающий, концентрированный протест: Ричард Сера «Остановите Буша!». Унесенные жизни американских солдат и мирных иракцев тоже... Плакат? Карикатура?
Фотография представлена щедро. Уровень - высочайший. Огромный фотопортрет: Рудольф Стингел «В память о Сэме» - бессильно отброшенные руки, в глазах не отчаяние даже, пустота, прощание с жизнью. Красивый сильный человек - почему? А вот очень профессионально сработанный фотоколлаж: отлично сложенные мальчики вместе с бусами, флаконами, еще какой-то чепухой - сейл. Что подразумевает Джозефина Мексепер? Фотомонтажи - иконы старого Голливуда, воспроизведение открыток 20-х - 30-х прошлого века. Любопытно.
Очень много инсталляций, в том числе и разумных, - поиск идеи, формы, материала. «Я думаю, - сказала молодая художница Лайза Лапински, - что ни один материал не будет мертвым, если композицией руководит мысль. Дерево, полиуретан, ткань, стекло, бижутерия - все идет в ход, все к месту». Ее черно-белый предметный коллаж подтверждает это.
Бросается в глаза тяготение многих художников к черному. Пессимизма хоть отбавляй. Откуда это тревожное мироощущение у молодежи из благополучной страны? Вот Трой Браунтуч поостереглась дать название своему полному сгущенной безнадежности творению.
Дива Граф: скульптурный портрет - голова Христа, а в ней горящая свеча. Символ добра, надежды на то, что человечество одумается?
Очень талантливая Анна Кольер на фоне стены, четко разделенной на черное и белое (как жизнь, без полутонов), девушка в слезах и разматывающаяся магнитофонная лента - запуталась, не смотать в аккуратную кассету, финиш.
Продолжаем искать таланты. Коллаж Марка Брэдфорда, который купила лондонская галерея Тэйт (молодцы, оперативно работают), - экспрессия, чувственность, восторг и... страх. Гигантская инсталляция Урса Фишера «Интеллект цветов» - просто здорово. Гобелен «Война», американская мечта с изнанки. Дикая смесь - Христос с Унабомбером, Бонни и Клайд с дорогим нашим президентом...
Фотопейзажи и жанровые сценки Ханы Лиден с провокативными надписями, например: «Ешь дерьмо или умри» - актуально, не правда ли? Или из сердца исторгнутый стон: «Сынок, я по-прежнему люблю тебя». Келли Уокер: «Пресс Стар» - взрывчатая, абстракция, сенсация! новости! мы взорвем мир! без нас мир пуст! Отличная резьба по дереву Лукаса де Джулио - тематические панно. И действительно потрясает психологизированное живописное полотно Криса Вэсела - микс, реализм и абстракция.
Но рядом с работами неординарными соседствует черт-те что, невесть зачем напридумано - сникерсы из осколков стекла (труда-то сколько!); груда всяческих гнутых трубок - для себя я расшифровала как невыносимую запутанность бытия. Посреди зала стоит “абнакновеннейшая” деревянная вешалка, на ней шляпа, ушел, дескать, вернуться не обещаю. Еще целый зал (!) отдан многомерной инсталляции Стиртеванта, главная часть которой - вознесенный на пьедестал писсуар. Вспомнила словечко, кажется, из «Литературки»: пьедестул. Не в бровь, а в глаз.
По периметру больших залов - комнаты, где гремят (действительно, громоподобно) кино- и телеинсталляции. Звук на пределе громкости. Больше сказать нечего. Ровесники давно смылись, зато юная гудящая толпа стала еще плотней, еще восторженней. На квадратной панели небрежно синей краской намалевано: «Нет - сексу, нет - войне, нет - мне». Автор - Дэн Колин. А секс-то за что отвергнут?
Искусственные валуны из пеноматериала, заляпанные краской. Какой-то из них назван определенно: «Пошли к черту!». А вот это о-о-о-чень выразительно: какой-то агрегат непонятного предназначения и ряд столбиков, а на них наброшены простыни? полотенца? или все-таки смирительный рубашки? Безумный, безумный, безумный мир.
Все, ребята, устала. Вы уж простите, если парочку-другую шедевров я не углядела. Да, забыла - порноиндустрия тоже представлена. На большом экране. Описать не берусь. Любознательные могут прийти сами. Увлекающиеся супермодерном - тоже.
Музей находится в Манхэттене, на углу Мэдисон авеню и 75-й улицы (поезд метро 6 до остановки «77 Стрит»). Выходные дни - понедельник, вторник. В пятницу вечером, с 6 до 9 плата по желанию.
Прочтите, пожалуйста, внимательно: 1 апреля в музее будут проходить беседы посетителей с кураторами и участниками бьеннале, а 24 мая в полдень можно будет встретиться с художниками за чашкой кофе в уютном музейном кафе. И еще одно интересное событие: 2 мая в третий раз будет вручаться учрежденная семьей Буксбаум скромная премия - 100 тысяч долларов. Осветим непременно. Бьеннале - это ведь совокупный портрет нашего времени.