КТО ПОГУБИЛ ПРЕЖНЮЮ РОССИЮ?

НациЯ самоубийц?
Что занесло русский народ в революцию? Ведь миллионы и миллионы едва ли слышали о Марксе каком-то, но пошли за большевиками лавой, на смерть и кровь! Громадную страну залили кровью и усеяли смертью. Почему, зачем, из каких таких убеждений или чувств?
Всегда считалось, что поводом для февральских выступлений рабочих Петербурга стали перебои с хлебом. Но ведь наша (твоя!) страна вот уже третий год воюет с чужеземцами, можно и потерпеть. Однако русский народ не стерпел! Грянул революционный гром! Рабочие вышли на улицы Петербурга, солдаты бросили позиции и открыли фронт немцам. Так свершилась Февральская революция 1917 года.
А теперь представим 1942 год, блокаду Ленинграда. Суточную пайку хлеба срезают еще на пятьдесят граммов. В ответ рабочие останавливают станки и выходят на улицы с плакатами “Долой советскую власть!” “Долой Сталина и Жданова!”. Войска Ленинградского и Волховского фронтов оставляют окопы и присоединяются к демонстрантам. Гитлеровские солдаты беспрепятственно, играя на губных гармошках, входят в Ленинград... Можно ли представить такое в самом больном воображении? А в Петербурге в феврале 1917 года так и произошло.
Что случилось? Массовое помрачение разума? Господь в единый год и час лишил разума стомиллионный народ?
А может, русские люди - просто-напросто неприкрытые, тяжкие самоубийцы самих себя и своей страны? Может, характер такой, русский?

Жажда
справедливости?
В цивилизованных странах этим самым национальным характером, а точнее, национальным поведением занимается самая серьезная наука. И у нас она занималась. Но почему-то тайно, в рамках тайных служб, короче говоря – КГБ. Вот и стоит, кстати, задуматься: входит ли сей фактор – абсолютный примат карательных тайных органов - в особенности национального поведения?
«Особенности национального поведения» - так и называется книга экономиста Михаила Алексеева и философа Константина Крылова. “Поведение – это вообще все то, что мы делаем или не делаем, и то, как мы оцениваем наши и чужие поступки с этической точки зрения”, - пишут они.
Иными словами, чем русский отличается от немца, американца, француза, китайца? Почему русский на те или иные обстоятельства жизни или вызовы времени реагирует так, а не иначе? Хотя бы обозначить, определить наши особенности, нарисовать более или менее объективный портрет – уже великое дело. Но вполне естественно, что авторы не только определяют, но и пытаются объяснить.
Алексеев и Крылов, говоря об этической доминанте в характере русского человека, делают упор на слове и понятии “справедливость”.
Вдумаемся: большевики ведь не скрывали, что их цель - диктатура пролетариата. И вовсе не пролетарская, а крестьянская Россия с этим согласилась. Казалось бы, на хрен крестьянам-то идти под диктатуру какого-то пролетариата? Однако ж пошли. Почему? Видно, большевики задели за самую чувствительную струну в характере русского человека – жажду справедливости? Даже те, кто сопротивлялся большевикам, сопротивлялись недостаточно активно, потому как чувствовали за ними некую справедливость, а за собой – некую неправедность?
Наверно, это означает, что тогдашняя жизнь опорочила себя в глазах всех: крестьян, рабочих, дворян, разночинцев? Было общее ощущение, что все – несправедливо и неправедно, что дальше так жить нельзя...
Камень с горы
Первая мировая война не очень понятна и объяснима. Императрица Аликс (Александра Федоровна), чистокровная немка, и император Ники (царь Николай Александрович), на 95 процентов немец, обиделись за сербов, братьев-славян. Да так, что пошли войной на кузена, почти родного брата Вилли (кайзера Вильгельма). Причем родство и взаимные симпатии Ники и Вилли были ведь не формальными, а самыми что ни на есть настоящими, человеческими. Или они, император и кайзер, были уже бессильны перед волной всеобщего остервенения стран и народов, слепо и яростно жаждущих крови?
Но истоки и причины Первой мировой – отдельный разговор. Я же полагаю, что без Первой мировой войны невозможны были революции и Гражданская война. Потому что крестьянский народ в громадной стране - без дорог, без связи – поднять на революцию невозможно.
Наш тренер по волейболу учил... Когда команда противника атакует, когда их нападающий взвивается над сеткой и заносит руку для удара, начинайте двигаться. Все равно в какую сторону: вперед, назад, вбок... Потому что из состояния движения вы легче и быстрее среагируете на удар, нежели из состояния покоя.
Никакой Ленин не вывел бы и не сдвинул крестьянскую Россию из состояния покоя при доме и корове. Это сделало само государство мобилизацией на войну. Можно сказать, всей мощью государственной власти подняли народ и вооружили его для революции.
Миллионы людей оказались оторванными от дома, от привычного и сдерживающего круга обязанностей. Да еще с оружием в руках. Да еще в полной мере получили слухи о предательстве, о распутинщине, о загулах высшего света в ресторанах, в то время как они гниют в окопах... Миллионы вооруженных людей самой властью были приведены в движение. А повернуть их в ту или иную сторону уже не составляло труда. Как покатить камень с горы. Пролетариям нечего терять... И солдаты, бывшие крестьяне, как раз и оказались самыми что ни на есть пролетарскими пролетариями...
Кстати, «пролетарий» в первоначальном значении слова вовсе не «рабочий», деклассированный элемент, маргинал. То есть человек, оторванный от корней, происхождения, исконного круга обязанностей. Первая мировая война превратила в маргиналов миллионы рабочих и крестьян. Они никто, не рабочие и не крестьяне, а невиданное сообщество людей тогдашней России - революционные солдаты и матросы. Маргиналы – движущая сила всех бунтов и революций. С XVI века на Руси их называли гулящими людьми, есть такой роман у Алексея Чапыгина. Опора на гулящих людей, или маргиналов, сохранилась до сих пор и в практике, и в теории. Еще в шестидесятые годы прошлого века кумир радикальной марксистской молодежи американский философ-революционер Герберт Маркузе писал, что в современной Америке подлинно революционной силой могут быть только негры и студенты, то есть люди, еще не вовлеченные в капиталистическое производство. Люди, не связанные ничем.
ДеградациЯ
дворЯнства
Можно ли быть свободным
среди рабов?

Я полагаю, что монархическую Россию привели к краху именно дворяне. Ответственность за революцию лежит на них. Как на правящем классе.
Россия - единственная страна в мире, где официальный рабовладельческий строй, официальное рабство существовало вплоть до второй половины XIX века! Четыреста лет!
А рабство, на мой взгляд, и привело монархическую Россию к страшному революционному взрыву.
Вдумайтесь, в Лондоне в 1860 году уже метро строили. А мы грудных детей от родителей отрывали, мы целые села в карты проигрывали, мы человеческих детей на борзых щенков обменивали, мы право первой ночи использовали. При этом изображали просвещенность, одной рукой пытались писать исторические трактаты, а другой рукой заливали расплавленный свинец в глотки крепостных мужиков.
Смешно считать, что русский мужик в 1917 году царскую власть на штыки поднял, потому что проникся идеями Маркса-Энгельса-Ленина. Нет, мужик нутром почуял, что пришла наконец сладкая возможность отомстить за века унижений. И люто отомстил!
В 1860 году было уже поздно отменять позорное рабство. Котел перегрелся. Не дети, так внуки крепостных стали так называемыми разночинцами. То есть вышли в господа. Вот они-то и не могли простить власти рабства своих отцов и дедов. Они-то, образованные, и звали Русь к топору. Чаша ненависти переполнилась. И страна неумолимо шла к Семнадцатому Году. И когда пришла, содрогнулась от самой себя, от облика своего. Вспомним “Окаянные дни” Бунина. Так про народ не писал еще ни один враг революции. Сколько там ужаса пополам с брезгливостью, физического отвращения и тяжкой ненависти ко всем этим солдатам, матросам, “этим зверям”, “этим каторжным гориллам”, мужикам, хамам, которые вдруг стали хозяевами жизни и смерти, ко всему революционному быдлу:
“Закрою глаза и вижу как живого: ленты сзади матросской бескозырки, штаны с огромными раструбами, на ногах бальные туфельки от Вейса, зубы крепко сжаты, играет желваками челюстей... Вовек теперь не забуду, в могиле буду переворачиваться!”
А вот еще отрывочек:
“Сколько лиц... с разительно асимметрическими чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья – сколько их, этих атавистических особей... И как раз именно из них, из этих самых русичей, издревле славных своей антисоциальностью, давших столько “удалых разбойничков”, столько бродяг, бегунов, а потом хитровцев, босяков, как раз из них и вербовали мы красу, гордость и надежду русской социальной революции. Чего ж дивиться результатам?..”
Далее Иван Алексеевич пишет, что есть преступники случайные, а есть прирожденные, у которых “коренная черта – жажда разрушения, антисоциальность”. “В мирное время мы забываем, что мир кишит этими выродками, в мирное время они сидят по тюрьмам, по желтым домам. Но вот наступает время, когда “державный народ” восторжествовал. Двери тюрем и желтых домов раскрываются, архивы сыскных отделений жгутся – начинается вакханалия”.
И задумывается Иван Алексеевич, откуда они взялись, и не находит ответа. Кроме все того же - прирожденные преступники, из той самой породы прирожденных, откуда вышел и их народный герой Стенька Разин.
И на протяжении всей книги ни разу не задумывается Иван Алексеевич Бунин над своей ролью, над ролью своих предков в этой кровавой российской вакханалии. А ведь взялись эти прирожденные преступники, Иван Алексеевич, из крепостных деревень ваших дедов и прадедов. Из рабства. И страшно, и надолго перекурочили судьбу России потому, что иначе не могли. Потому что раб – не человек.
Когда человек становится рабом, то все человеческое опадает с него сверху, как шелуха, а изнутри, из души, выжигается дотла.
Раб - это быдло, то есть скотина. А раз скотина, то можно все, ничего не страшно и ничего не стыдно. То есть вообще нет ничего. Никаких устоев. Говоря нынешним языком уголовников – полный беспредел. И так росли и воспитывались дети, и внуки, и правнуки, и праправнуки... Четыреста лет рабства. Почти двадцать поколений, родившихся и выросших в ярме, не знающих в своем воспитании ничего, кроме подлой науки холопского выживания.
Так если бы только четыреста лет! А предыдущие шестьсот лет – они что, при Декларации прав человека проходили? По “Русской правде” Ярослава Мудрого несколько гривен как наказание за убийство смерда – это свобода? Конечно, свобода. Свобода убивать мужиков практически безнаказанно, по закону...
Так чего ж мы ждали тогда от своего народа, Иван Алексеевич?! Вы же сами и пишете: “В том-то и сатанинская сила их, что они сумели перешагнуть все переделы, все границы дозволенного, сделать всякое изумление, всякий возмущенный крик наивным, дурацким”.
Так их и не было, пределов. В веках, в предках.
Вот почему в России давно уже было поздно...
Быть может, начинать надо было в 1825 году. Вместе с Рылеевым, Пестелем и их товарищами. Но ведь их никто не поддержал. Я не о народе – о дворянстве. Наверно, дворяне понимали, на что покусились декабристы. На святое! На право каждого из них быть царем и богом в своих голодаевках и погореловках, на право казнить и миловать, насиловать крепостных девиц, тащить их из-под венца в свою постель на глазах у крепостных женихов. И они, дворяне, с этими гнусными правами не хотели расставаться ни за что!
Рабство развращает и рабов, и рабовладельцев. Нация деградирует. Страна, в данном случае Россия, разрушается с двух сторон сразу. Что сделал народ, мы знаем. А куда смотрели дворяне? Ведь уже искры летели! Атмосфера тогдашней России была наэлектризована предчувствием катастрофы. Александр Блок задолго до событий предупреждал всех в поэме, пророчески названной “Возмездие”. Вслед за ним Маяковский с точностью до года указывал: “В терновом венце революций грядет Шестнадцатый год...” Велимир Хлебников в публичных выступлениях писал на листах: “Некто 1916...»
Увы. Не слушали и не понимали... Царь день за днем отмечал в своих дневниках, как он хорошо поел и погулял... Правящие классы не думали или старались не думать, уверенные, что в крайнем случае придут казаки, разгонят и перепорют нагайками взбунтовавшееся быдло, как это было в 1905 году...
А как вели себя господа интеллигенты? Хихикали, злобствовали, призывали к бунту! Они что, не понимали, как опасно раскачивать лодку во время войны? Да что там говорить, когда в первые же дни Февральской революции не кто иной, как один из великих князей рода Романовых надел на рукав красную повязку и вышел на улицы Петербурга! Это что, не деградация?
Стисну зубы, попробую понять и объяснить поведение великого князя и разночинской интеллигенции. Объяснить безответственностью. Когда на твоих плечах нет прямой ответственности за редакцию, коллектив, предприятие, организацию, государство, страну, народ, то мысли парят с легкостью необыкновенной. Это синдром подросткового сознания. Разрушительный синдром.
Но вот группа людей, которые обязаны были и не могли не осознавать в ту пору тягчайшей ответственности, которая лежала на их плечах. Это – генералы, командующие фронтами. Уж они-то, военные люди, не могли не понимать, что во время войны императора и главнокомандующего не свергают. Коней на переправе не меняют. Они должны были бы пресечь на корню любую, самую слабую попытку к этому. Что же сделали командующие фронтами? Они все, как один, прислали государю императору телеграммы с требованием отречения от престола!
Что это, как не деградация?
И потому мне грустно, когда нынче сплошь и рядом говорят о возрождении дворянства, сплошь и рядом находятся потомки и так далее. (Для отведения упрека в классовых антипатиях сообщу: по отцовской линии я в восемнадцатом поколении прямой потомок древнего рода Каракесек, а мой пращур по материнской линии упоминается в Никоновской летописи за 1424 год). Я не знаю, можно ли второй раз вступить в одну и ту же реку. Не смешны ли все эти потуги, не раздражают ли они людей! Но грустнее всего то, что, говоря о возрождении лучших традиций ушедшего дворянства, никто из нынешних потомков ни разу не заговорил о чудовищной вине дворянства перед страной и народом, никто не заговорил о покаянии.
Закон и кулак
Бунин пишет о прирожденных, о склонности русских людей к бунту, об удалых разбойничках и прочих асоциальных элементах, о любви русского народа к ним.
Крылов и Алексеев - о том, что доминантная черта в русском национальном характере – жажда справедливости.
Они не ставят вопрос – они ставят нас перед фактом. Но откуда они взялись – и жажда справедливости как доминантная черта национального характера, и любовь к удалым разбойничкам, героизация разбойников?
Оттуда же, из рабства. К справедливости взывают тогда, когда нет закона. Или когда в стране такие законы, такое правосудие, которые направлены против большинства населения. Не случаен же крик души русского простолюдина: “Суди нас не по закону, а по справедливости!”
В таких исторических условиях любой человек, не признающий власти, становится героем.
И не только у нас. Сразу же приходит на память Робин Гуд. Вот он-то, Робин Гуд, и является самым убедительным доказательством моей теории о рабстве и его последствиях в русской жизни. Вспомним, Робин Гуд водил разбойников по Шервудскому лесу во времена Ричарда Львиное Сердце. В XII веке. Когда закона практически не было, когда было право сильного. Когда любой феодал мог убить и ограбить йомена. Хоть сам, хоть при помощи шерифа. Понятно, что Робин стал в таких условиях народным героем и народным защитником.
Но Робин – если не единственный, то последний такой герой в английском сознании. У нас же до сих пор прославляются илейки, кудеяры, стеньки, емельки, ермаки и прочие. А в Англии после XII века – ни одного разбойничка, которого воспевал бы народ!
Почему?
А потому, что в 1215 году в Англии был положен конец как беспределу отдельных феодалов, так и всевластию самой королевской власти.
В 1215 году была принята Великая хартия вольностей, которая четко определила права, обязанности и меру судебной ответственности всех сословий и всех подданных.
И с тех пор любой удалой разбойничек в Англии уже не герой, а нарушитель закона. Бандюган. Только и всего...
АлЯ-улю, гони гусей...
Могу с уверенностью утверждать, что Февральскую революцию у нас забыли.
В 2002 году, например, было 85 лет со дня... Круглая дата, хороший информационный повод. Однако пресса и внимающие ей широкие массы прошли мимо этой даты, как матрос Железняк мимо Одессы. Ничего не было. Ни в одной газете! Ни в одном журнале! Ни в одной программе ТВ! Это как раз по-нашему. Прокричали на первых порах, первые пласты сняли да и потеряли интерес. Ни в чем еще толком не разобрались, не осмыслили, уроков не извлекли, но уже забыли. Проехали... Даже “к дате” не посчитали нужным “отметиться”. В общем, аля-улю, гони гусей...
ПредЧувствие
Гражданской войны
Тот, кто не осмысливает прошлое, не извлекает из него уроков, обречен на повторение.
Вдумайтесь: сегодня мы имеем всё, что имели к 1917 году.
Мы имеем почти 20 лет разрухи без ясных перспектив.
Мы имеем 12 лет войны в Чечне – бессмысленной и беспощадной, плодящей молодых людей, которые умеют стрелять, а больше не умеют ничего. Потому как нигде не могут научиться и пристроиться к делу.
Мы имеем миллионы гулящих людей, по-русски говоря. А по формулировке Герберта Маркузе, не вовлеченных в капиталистическое производство. Только это ведь не американские безработные и негры, живущие на вэлфере. Наши – взрывоопасней в сотни раз. Потому что они обездоленные. То есть люди, которые когда-то имели свою долю (пусть ее называют пайкой в социалистическом лагере) в общем богатстве. А ее отняли, ограбили...
Мы имеем полный разброд и шатание в интеллигенции, которая сама люмпенизируется: одни напрямую, от потери работы и смысла, а другие ожесточаются (ожесточение – характерная примета люмпена) оттого, что власть их не слышит и не слушает.
Мы имеем власть, которая считает, что у нас все хорошо. Если врет - значит, подла или бессильна. А если искренне в том уверена, то самоубийственно слепа, глуха и глупа.
Мы имеем богачей и сверхбогачей, которые предаются такому разгулу, какой и не снился никому в 1917 году. Причем, как будто нарочно, свои рауты и приемы со жратвой и бриллиантами транслируют по ТВ в глухие города и поселки, где нет тепла, света, работы, денег, будущего! А на французской Ривьере, скажем, идут нескончаемые русские сезоны, где неизвестные никому тридцатилетние предприниматели просаживают миллион долларов только на день рождения, где известные всей стране люди, влияющие на политику и экономику, отдыхают в гостиницах, месяц проживания в которых больше бюджета российского городка. И так далее.
Вот какая взрывная смесь кипит в нашем котле, господа! Нет только винтовок в руках миллионов, как было в 1917 году.
Да, народ молчит. Но, может, это молчание до поры до времени? Если слово и понятие справедливость одно из определяющих в характере и в поведении русского человека, то чего нам ждать от будущего?..
Вот почему я и пишу. Чтобы предостеречь. И не потому, что хочу оберечь и сохранить нынешние порядки. А потому, что у меня есть вполне конкретное ощущение, что такое гражданская война.
Война с внешним врагом – одно дело. Но чтобы расстрелять брата, соседа, вчерашнего одноклассника – надо уничтожить, выжечь в себе все, что есть в тебе человеческого. Один раз такое произошло. И это так надломило нравственный хребет нации, что до сих пор опомниться не можем. Второй гражданской войны мы не выдержим. Мы превратимся в миллионы вооруженных зверей, истребляющих друг друга. До полного уничтожения всех и всего.
Мы перестанем существовать как народ. И страны у нас не будет. Ничего не будет.