Виктор Введенский:Старый мотоцикл - как стариннаЯ карета

Глухой крашеный забор. На звонок в калитку появляется собачья морда - здоровенный «кавказец». Обкладывает «журналюг» лаем - явно не доволен визитом. А вот и хозяин - Виктор Сергеевич Введенский, байкер со стажем, мотогонщик, известный коллекционер и реставратор старых мотоциклов.
- Подождите пару минут, я привяжу пса, он у меня серьезный парень... .
На участке – добротный, хотя и небольших размеров, домик. До замков новых русских с башенками и разными финтифлюшками, правда, не дотягивает, но тоже - вполне. Хозяин только что привез свои мотоциклы с выставки. Форма одежды – рабочая: джинсы, майка... Просит нас подождать - завозит мотоциклы в ангар. Только с прицепом попросил помочь – затолкали. Огромный пес перестает лаять. Гостеприимный хозяин приглашает в дом, наливает чай. Диктофоны на взводе. Легкий английский акцент, редкое в наши дни ощущение - говорить с собеседником интересно.

О мотоциклах
- Виктор Сергеевич, к вам, с вашей судьбой и неординарным увлечением, наверное, не зарастает журналистская тропа?
- В августе вышла маленькая заметка в журнале «Форбс» - обо мне. Это журнал для читателей, интересующихся самыми богатыми, известными и популярными людьми в мире...
- И вы в этом контексте?
- К сожалению, не в той рубрике. Я там фигурирую в контексте интересных и необычных коллекций. Люди имеют какие-то увлечения, но не многие коллекционируют антикварные мотоциклы, реставрируют их. Я отдал этому больше 40 лет жизни, а если быть точным - 50. Сейчас с моим участием снимается видеоматериал, который, возможно, перерастет в регулярную телепрограмму. Я соавтор и одновременно ведущий этой передачи. Сняли пилотную копию. Пока такой программы не было. Есть телепередачи о рыбалке, путешествиях, о том, как готовить вкусную еду или какую покупать одежду... А о мотоциклах такого рода передачи не было. Решили попробовать.
- Ваше увлечение мотоциклами коммерческое? Доход приносит?
- Некоммерческое. Потому что мы не торгуем техникой, которую реставрируем. К сожалению, а может, к счастью, из своего увлечения я не смог извлечь никакой выгоды. Реставрация мотоциклов в денежном смысле - дело невыгодное. Если посчитать зарплату одного или двух механиков, плюс расходы на детали, хромировку, сварку, покраску, новые покрышки, то получается, что восстановить мотоцикл обойдется дороже, чем будет его коммерческая стоимость после реставрации.
- Мы-то считали, что реставрация авто - и мотостарины – весьма доходное дело...
- Да, есть популярные модели, имеющие особую коллекционную ценность. Такие, как «Харли-Дэвидсон», «Индиан», «Цюндап», некоторые модели «БМВ». Реставрация их может, как говорится, иногда «войти в ноль». Но сначала этот мотоцикл необходимо купить, а нынче все дорого. Те времена, когда можно было купить мотоцикл с коляской за мешок картошки, давно канули в Лету. Сейчас люди усекли, каковы цены на мотоциклы. И даже исходные материалы – некомплектные мотоциклы - в России продают за более высокую цену, чем это стоило бы в Европе. А потом этот мотоцикл надо сделать. И здесь нет такого: вы потратили на мотоцикл год работы, зато получили продукт стоимостью в 100 тысяч долларов.
- Ну а на что живете? Дом –то у вас хороший...
- Этот дом я построил сам. От первого фундаментного блока до последнего гвоздя. Строил его 16 лет. И напрочь извелся с этим. Но я ведь несколько лет жил в Америке. Многие российские бизнесмены уводят деньги из России на Запад, но я - человек иного стандарта. Я заработал деньги там, заплатил все налоги, скопил небольшую сумму и в России открыл свой мотоклуб.
- Вам кто-то должен помогать - одному с таким количеством мотоциклов не справиться...
- Сейчас я работаю сам. Те времена, когда можно было взять в помощники механика за 200-300 долларов в месяц, давно ушли. Любой просит сейчас не менее 800 долларов. Будь у меня хоть какое-то финансирование, с удовольствием имел бы четырех механиков: у меня еще много мотоциклов, и один я с этой работой вряд ли справлюсь. Были предложения продать всю или часть коллекции, но я пока не сдаюсь. Хотелось бы, чтобы эти мотоциклы остались в России.
- А они уходят?
- Из России за границу уходит примерно 95 процентов антикварных мотоциклов. Они все, в основном, у нас оказались после войны. Это, например, военная -1942 года - модель «Харли Дэвидсон». И поскольку 100 процентов продукции из Америки было отправлено в то время на фронт, в США их практически не осталось. Поэтому американские коллекционеры их с удовольствием приобретают. Вообще играть в военные игрушки стало модно: во всякие там старые танки, самолеты, автомобили, мотоциклы... Я очень хочу, чтобы эти мотоциклы остались в России! Но как это сделать - не знаю... Извините, мне звонят, предлагают поучаствовать в новой выставке.
- Выставки - лишь моральное удовлетворение? А практическая польза есть?
- Последние десять лет я принимал участие во всех мало-мальских значимых выставках. Это был довольно эффективно действующий источник информации. Подходили люди: «Вот у меня, Виктор Сергеич, есть мотоцикл, в деревне у деда валяется, железяка какая-то ...» И так обменивались информацией. Но сейчас этого нет - люди пользуются Интернетом, скупают технику вагонами. Приезжают отовсюду: поляки, белорусы, украинцы, латыши, скупают и увозят все в Европу. Только-только прошла выставка, на которой пять дней на различных стендах стояли мои мотоциклы. И я не получил ни одного бита ценной информации! Все закрома уже выскреблены! На каждую выставку приходится тратить свои деньги: за привоз-отвоз мотоциклов, за топливо...
- Где вы находили старые мотоциклы?
- Я много лет отдал мотокроссу. Меня всегда просили, когда я приезжал в Россию из Европы, чтобы я привозил новые спортивные модели мотоциклов или какую-то мотоциклетную экипировку – это было тогда недосягаемо в России: кроссовая «Хонда», мотоботы, шлемы. Хождение валюты в России тогда было уголовно наказуемо, поэтому взамен того, что я привозил, мне отдавали какие-то старые мотоциклы. Это была моя мечта: вернуться в Россию, открыть свою мастерскую. Мотоциклы – моя жизнь, а не просто увлечение.
- И средство передвижения?
- Я пятый десяток езжу на мотоцикле, казалось бы накатался, однако использую мотоцикл как транспорт. В Москве сейчас, сами знаете, сложно ездить на автомобиле. И если погода хорошая, а мне нужно попасть в несколько мест, то я предпочитаю мотоцикл. А покатушки мы устраиваем, когда речь идет о старых, антикварных мотоциклах. Это - частный мотоциклетный клуб, никаких взносов. Хотя среди современных байкеров есть достаточно состоятельные люди.
- А если создать музей мотоциклов?
- Я всегда мечтал, чтобы в России был создан мотоциклетный музей. Но, к сожалению, моей личной коллекции на полноценную экспозицию не хватит. Переговоры с какими-либо государственными органами по выделению площади в центре Москвы я не вел, но среди моих коллег по увлечению есть состоятельные люди. Один из них уже решил приобрести около 15 га земли в самом ближнем Подмосковье, недалеко от кольцевой дороги. Там предполагается создание большого музея. И не только автомобилей и мотоциклов, но и других транспортных средств. Это могут быть еще и самолеты, паровозы... Если бы такой музей появился, я, возможно, передал бы туда свою коллекцию.
- Сколько у вас мотоциклов?
- Отреставрированных, на ходу, двенадцать. А в целом у меня, наверное, около 40 мотоциклов.
- Возраст?
- Самый старший - 1926 года выпуска. У меня практически нет мотоциклов, которые выпускались в 50-е годы. Мне, например, предлагают мотоциклы 60-х годов: «Явы», «Панони», «ИЖ», но я пока не беру их в работу. Их реставрация требует столько же времени и затрат, как и реставрация довоенных немецких или американских мотоциклов, а коллекционная стоимость невысока.

Об эмиграции
- Вы несколько лет прожили в Америке. В советское время эмиграция была судьбоносным выбором. Уехал – не вернешься. Вы попали в общую волну или произошло все индивидуально?
- Это было совершенно индивидуальное решение. И мне пришлось ждать более восьми лет, чтобы это желание исполнилось. Родители, например, поставили жесткие условия: мама должна достичь пенсионного возраста, отец тоже должен уйти на пенсию. А брат – вступить в партию, чтобы получить квартиру и все блага. А где же мои интересы? Я в то время очень хотел выступать в чемпионате мира по мотокроссу, а меня не пускали...
- Почему?
- Ну... не комсомолец, идейно не выдержан. В то время я был членом сборной СССР по мотокроссу с коляской, и в 1975 году меня утвердили на выезд. Перед самым выездом собрались в ЦК ДОСААФ у его председателя - трижды героя Советского Союза, маршала Покрышкина. Тут-то и выяснилось: вместо трех экипажей решили послать два, меня оставили запасным. А мне тогда было 25-26 лет – это пик моей спортивной формы. Я почувствовал, что время мое уходит.
- И что?
- Все наши паспорта лежали с визами на столе у Покрышкина. Я просто встал и обратился к нему: отдайте, пожалуйста, мой паспорт, я за свой счет съезжу, на своей собственной машине, посмотрю на соперников, помогу, чем могу, друзьям... И это был конец моей спортивной карьеры в СССР: меня исключили из сборной. И тогда я решил выехать самостоятельно.
- Куда?
- Весной 79-го года я уехал по израильской визе - это был тогда единственный способ уехать из СССР. Я не еврей ( говорю для тех, кому это интересно), я - русский, но состоял в договорном браке с еврейской женщиной. Все свои обязательства я выполнил. Тогда был предолимпийский год и по приказу Брежнева выпускали огромное количество эмигрантов. В апреле 79-го я уехал из СССР.
- В Израиль?
- Нет, я уехал в Вену. На следующий день развелся со своей драгоценной супругой – процедура для эмигрантов тогда была упрощена. Уехал в Италию. И уже летом 79-го я оказался в Нью-Йорке. Тогда мы уезжали в одну сторону - даже платили деньги за отказ от советского гражданства. У нас отбирали все документы: паспорт, воинский билет, трудовую книжку. Это сейчас люди уезжают и оставляют за собой дачи, квартиры, дома, российское гражданство. Не получилось что-то – вернулся. А тогда было очень сложно.
- Спортивных успехов там добились?
- Это была моя цель, я хотел принимать участие в международных соревнованиях. Ведь мне не удалось это сделать за сборную СССР. В Нью-Йорке я сразу же связался с президентом мотоциклетной ассоциации Южной Калифорнии. Мой английский тогда оставлял желать лучшего, но на мотоциклетную тему мы спокойно могли общаться. Я проехал одну гонку на незнакомом мне мотоцикле, где переключение передач находится с другой стороны и тормоза наоборот. Приехал вторым. Это был чемпионат Западного побережья США. В конце 1979 года я занял первое место в этой же гонке. А в 1980 году поехал в Европу - выступать за США в чемпионате мира.
- И как?
- Были успехи, но призером чемпионата мира я так и не стал. Когда я в 81-м году вернулся в Америку, агенты ФБР заподозрили меня в том, что я... советский шпион.
- Н-да
- Затаскали по всяким детекторам лжи. Запугивали. Сказали, что если я покину Америку еще раз на столь длительный срок – как это было во время Европейского чемпионата, то никогда не получу грин-карту и американское гражданство. Я не мог больше ездить в Европу. Три теста прошел в главном здании ФБР в Нью-Йорке, один – в Лос-Анджелесе. Меня усердно допрашивали, выпытывали: на какую советскую разведку я работаю? Кошмарная история!
- А вы действительно не служили на советскую разведку?
- Все их тесты показали, что я не являюсь советским разведчиком. Я был зол на них страшно. Меня кто-то заложил в еврейской среде на Брайтон Бич: приехал, мол, какой-то русский шпион...
- В среде эмигрантов была распространена шпиономания?
- Все друг на друга стучали. Я прилетел к хорошему русскому приятелю в Нью-Йорк из Лос-Анджелеса. Мы сидели в русском ресторане на Брайтон Бич. Меня там кто-то увидел и позвонил в ФБР. Через день ко мне пришли. Сказали, что у них есть неопровержимые доказательства, что я являюсь советским шпионом по кличке Миднайт. Предупредили, что если я откажусь от прохождения теста, то не получу американское гражданство. И что если я выеду за границу США, то не будет гарантии, что меня впустят обратно. Я даже испугался: а вдруг этот тест сработает и покажет, что я – советский шпион? Тогда вообще кранты. Из сборной Союза меня исключили за то, что я не комсомолец, а американцы меня принимают за советского шпиона!!! На том моя профессиональная спортивная карьера и закончилась.

О возвращении
- Сейчас вы свободный человек?
- Наличие американского паспорта в кармане и английского языка в голове дают мне возможность считать себя свободным человеком. Я могу приехать в Шереметьево и лететь куда угодно. Когда я уезжал, у меня в кармане было 92 доллара - мне поменяли их на дорожные расходы, и 92 английских слова в голове. И один чемодан. Мама к нему еще подушку привязала – если мне придется спать где-нибудь на вокзале. Я привез эту подушку обратно в Россию и привез балалайку, которую с собой увозил. Америка - прекрасная стана. Я всегда буду отстаивать американские интересы. Я очень горжусь тем, что являюсь американским гражданином. А в Россию я вернулся потому, что я - русский человек. Я родился и вырос в Москве. Здесь похоронены мои родители, здесь друзья, здесь мой родной язык. Но я часто езжу в Америку - достаточно лишь выбрать время и сесть в самолет.
- У вас двойное гражданство?
- Да, был указ Бориса Ельцина в 1992 году: тем, у кого было отобрано советское гражданство при выезде за границу, вернуть российское гражданство. Я подал заявление в ОВИР, и мне сказали: вопрос будет рассмотрен в течение шести месяцев.
- А не легче было бы жить в России без российского гражданства, будучи только гражданином США?
- Тогда я должен постоянно продливать российскую визу. Однако ОВИР на это не идет. Он идет на максимальный срок в один год. И я каждый раз должен был бы объяснять свое присутствие в России каким-то бизнесом, учебой или чем-то еще. А чтобы просто так жить, с дружками общаться и кататься на мотоцикле... Мне ОВИР на это время просто не дал бы визу. Я законопослушный гражданин, но если мне вдруг скажут, что я как гражданин США больше не могу находиться на территории России, то я предпочту американский паспорт российскому.
- Есть, как вы считаете, риск, что Россия снова станет несвободной страной?
- Не исключена такая история. Но, наверное, в ближайшие 50 лет этого не произойдет. Если Владимир Путин восстановит памятник Дзержинскому на Лубянке, тогда, конечно, отток людей из России увеличится раз в десять.
- И вы опять уедете?
- Трудный вопрос... Я здесь привык: свой круг общения, друзья, спорт, увлечения. Даже уезжая на юг в детстве и купаясь в Черном море с мамой, я мечтал о дождливой Москве, о своих дружках, о сарае, по которому мы лазали, о велосипеде... Меня всегда тянуло домой. А ощущения, что в Америке я дома, у меня никогда не было. Я сентиментальный человек, и мне нужно ощущение, что у меня есть дом в России. За свою землю я плачу налог, на ней я построил мотоклуб, дом, который съел весь мой бюджет. В Америке я вряд ли смог бы этим заниматься.
- Почему?
- Чтобы так жить в Америке, мне нужно было бы иметь доход не меньше восьми тысяч долларов в месяц. А мне уже почти 60 лет, зарабатывать такие деньги я уже не могу. И даже если кто-нибудь предложил бы мне хорошую работу, то я, скорее всего, от нее бы отказался. В России мои перспективы на будущее – если бог даст здоровье и нормальную старость - кажутся мне лучшими.
- В какой степени вы сейчас чувствуете свою зависимость от государства?
- Я хотел бы принадлежать к двум процентам американцев, которые не зависят от пенсии, достигнув пенсионного возраста. У меня абсолютно нет денег, но я, в крайнем случае, могу продать или сдать в аренду свою недвижимость и скромно доживать. Я сейчас ничего не должен ни одному банку. Но, начиная с 60 лет, я смогу получать американскую пенсию, так называемую укороченную. А после 65, как я полагаю, она будет минимум в полтора или в два раза больше. На эти деньги можно прожить в России. А с российскими пенсионерами государство поступает безобразно. Это просто издевательство над стариками. Как можно прожить на 800 рублей?
- Тяжело ли жить при демократии?
- Мне хотелось, чтобы было поменьше негативных настроений в отношении Америки... Еще в 50-е годы американцы на бамперы своих автомобилей вешали стикер: «Это – Америка. Или ты с Америкой, или вали отсюда к чертовой матери!». А я бы сказал так: «Это Америка, живите здесь и любите ее». Я до сих пор на письменном своем столе держу фотографию, где запечатлены «близнецы». Я слежу за политикой, смотрю новости, читаю американскую прессу. Меня больше интересует то, что происходит в Америке, нежели события в российской Госдуме. Америке сейчас очень достается, потому что она свободная страна и по собственной конституции очень уязвима для нападок. Но ее они менять не собираются. Вы можете любить Америку, можете не любить, но я считаю: лучшей страны нет.
- Что должно случиться в России, чтобы вы решили: нужно опять уезжать!
- Будет запрещен свободный выезд – это уже сигнал: надо уезжать.
- Во дворе вашего дома мы видели принадлежности для жарки шашлыков. Вы гостеприимный хозяин?
- У меня иногда собирается по 80-100 человек. Мотоциклетное сообщество меня принимает тепло, и если я кого-то приглашаю на мероприятие – открытие, закрытие сезона или день чьего-то рождения, то это место многие московские байкеры знают хорошо.
- Вы как американец предпочитаете виски?
- Да, я люблю виски. Но, учитывая, что бутылка виски тут стоит в три раза дороже, чем в Америке, все мои друзья, как правило, пьют водку. Быть белой вороной я не хочу. Если все пьют водку под селедку, картошку и салат, то я делаю то же самое. Плюс пиво. Но когда я где-то в баре, то с удовольствием выпью виски... Извините, у меня барбос отвязался. На улицу не выходите, сейчас я его привяжу.
- Ощущаете реальную опасность того, что кто-то залезет к вам, посягнет на имущество?
- Боюсь накаркать, но я достаточно дружно живу с соседями. У меня отдельный въезд с кольцевой дороги. Когда сюда заезжает кавалькада мотоциклов, это практически никого не беспокоит. Заезжать в тихие дачные участки на громких мотоциклах было бы значительно сложней. Тогда я непременно имел бы врагов. Но здесь я не ущемляю ничьих интересов: земля принадлежит мне, дом мой и с соседями я не ссорюсь. Но у меня всегда ружье под рукой и я, не задумываясь, уложу всех, кто придет ко мне с плохими намерениями, посягнет на мою территорию, на мою собственность.
- Американский подход.
- К сожалению, по российским законам в таких случаях необходимо доказывать, что тебе реально угрожала опасность. Кто-то, например, поднял нож, замахнулся или собрался разрядить в тебя полную обойму. Ничего подобного нет в Америке. Там ты можешь уложить даже полицейского на своей территории.
- Что еще хотели бы вы сказать читателям «Русского базара»?
- Любите жизнь, свободу и мотоциклы, но только будьте очень осторожны.