Ренуар во весь рост

Питер Пауль Рубенс, из письма к другу 

 

Спасибо многомузейному Нью-Йорку, спасибо Музею Фрика - жемчужине его - за эту совершенно изумительную, вдохновляющую, радующую глаз и сердце выставку, за Ренуара, чьи шедевры нам подарены. Да, подарены, потому что всё, что видели мы на превосходных репродукциях даже сравниться не может с великолепными, не растворяющейся во времени мощной энергетикой заряжающими оригиналами. 
 

И, конечно же, не сравнимы они и  по тому ярчайшему, не уходящему  впечатлению от гениальных этих, жизнеутверждающих подлинных полотен, от чистых праздничных ренуаровских красок, от беспечальных, прекрасных людей, в образах которых воплощает художник свою уверенность в том, что только силой искусства можно утвердить душевную и физическую красоту и привлекательность человека. 

Пожалуйста, дорогие друзья, не нужно упрекать меня в восторженности, которую я подрастеряла за долгие годы. Восторженно рассказываю только о тех по-настоящему хороших и талантливо выстроенных экспозициях, каких в музеях столицы мира и искусства немало, а уж о Frick Collection, справедливо зовущемся музеем шедевров, и говорить не приходится. 

Нынешняя выставка названа: «Ренуар, импрессионизм и живопись в полный рост». Хоть и представлены в просторной фриковской Восточной галерее только 9 крупных полотен Пьера-Огюста Ренуара, можно говорить о тенденции достаточно часто  изображать свои персонажи в полный рост, свойственной всей семёрке зачинателей импрессионизма.

Необходимое отступление: в этой группе Ренуар занимал особое место. Пейзаж в его творчестве основным жанром не был, даже как фон в его холстах был нечастым гостем. Писал художник, в отличие от своих собратьев, не только на пленэре, но и в мастерской. Первый шедевр - ренуаровская «Парижанка». Она, юная, полная ожиданий – любви, счастья, успеха, одетая в дивное синее платье с двухярусной, украшенной турнюром и воланами юбкой, ниспадающей с роскошной простотой, кажется опоэтизированной неожиданно брошенными художником тенями... Это Мари-Анриэтта Гроссэн, ставшая актрисой, известной как Мадам Анриот. Вот она на фоне алого занавеса на картине рядом. Травести, роли мальчишек и девчонок, – это её амплуа. Ренуар показал нам любимую свою артистку в «Гуггенотах», в роли пажа Маргариты Валуа, одного из многочисленных случайных любовников королевы Марго. Анриот чарующе задорна, раскована, лукава, маняще сексуальна – в мужском-то наряде! 

Откуда привезены к Фрику эти полотна? Вашингтонская Национальная галерея и бостонские Институт искусства и Музей изобразительных искусств; Национальный музей Уэлса в Кардиффе и лондонская Национальная галерея; две картины прислал Музей д’Орсе, Париж; ещё две американских «посылки» – из Чикаго и Коламбуса. И только одну не пришлось привозить - это трепетно прекрасный, щемяще трогательный «Променад», полотно, приобретенное ещё в 1914 году самим собирателем коллекции Генри Клэй Фриком, а почитателями музея годами виденное в его Южном холле.

«Черна природа человеков». После Второй парижской выставки импрессионистов «Променад» был поначалу критиками проигнорирован, а потом и изруган. Между тем эта сцена в парке заставляет зрителя остановиться, вглядеться, что-то вспомнить и непременно улыбнуться, любуясь очаровательными сестричками-погодками, богато и дорого одетыми. И их куда более скромной мамой. Мамой? Споры идут давно: может, это всё-таки, судя по одежде, гувернантка?

Каков цветовой облик картины! Какова  гармония розового, бирюзового, снежно-белого, зелёного, лилового (очень часто заменяющего у Ренуара, как и у всех импрессионистов, исключённый из палитры чёрный). 

Кстати, мама-бонна – это снова Анриот. Такая же милая, но более зрелая, улыбка чуть печальней, глаза светятся иным светом.  

И, пожалуй , действительно редко кто мог с такой теплотой и задушевностью повествовать о простых людях, как это сделал Ренуар в своей триаде «Деревенский танец», «Танец в Буживале» и «Танец в городе». Танцующего  горожанина во всех трёх картинах писал художник со своего друга журналиста Поля Лота, всякий раз вписывая его в соответствующий декор. 

А вот девушки! Обожжённая мечтой деревенская толстушка в лучшем своём наряде: городской парень! Вдруг полюбит? А вдруг женится? Да пусть хоть зацелует, лишь бы... Оттого на душе у неё весело.

 А он просто пляшет! Но буживальской прелестной скромницей он увлечён, движения его порывисты, дозволенные в танце объятия нежны... 

Сине-розовые «Зонтики» начал Ренуар писать, потом отбросил, вернулся чуть ли не через 5 лет. Вернулся уже как бы в ином качестве, увлечённый идеями и стилистикой Энгра. 

Оттого видим мы поначалу невероятно динамичную многофигурную композицию, каждый персонаж которой совершенно самостоятелен в своём характере, в своих чувствах, в позах, в движении, наконец. 

А вот лица! Строгого и тонкого рисунка лица не просто резко разнятся, они остро характерны, а в единении с подвижной фигурой и антуражем мягко, но настойчиво говорят о человеке всё. И что за поразительное богатство красочных оттенков. Ренуар!

Его называли «живописцем счастья». Прикоснемся же к счастью и радости!  

 

Вы помните, разумеется, что находится музей на углу манхэттенской 5 авеню и 70 улицы (поезд метро «6» до 68 Street или автобусы 1,2,3,4 до 70-ой).