БОЛЬШОЙ ТЕАТР ГЛАЗАМИ АРТИСТОВ

Интервью с Марией Александровой и Дмитрием Гудановым я взяла в последний день гастролей, поэтому они получились такими короткими, но не менее, как мне кажется, содержательными... Оба артиста пришли в Большой театр в тот период, когда менялась его история: из театра ушел Ю.Н.Григорович, 30 лет руководивший балетом, и началась череда “главных”. Каждый из новых руководителей привносил свои идеи и свое видение репертуара, выдвигал новых исполнителей.

АЛЕКСАНДРОВА — БАЛЕРИНА БОЛЬШОГО ТЕАТРА
Мария Александрова окончила Московское хореографическое училище в 1997-ом году у педагога С.Н.Головкиной. В театр она пришла, когда директором был Владимир Васильев, а художественным руководителем балетной труппы — Алексей Фадеечев. На гастролях в Америке отпраздновала свое двадцатисемилетие... в это же время получила звание Заслуженной артистки России. В Нью-Йорке танцевала главные женские партии в балетах “Дон Кихот”, “Светлый ручей” и “Дочь фараона”..
Н.А.: Маша, Вы, можно сказать, исконная московская балерина. При Вас в театре произошло много перемен. Какие из них — главные??
М.А.: Прежде всего — меняется наша жизнь в театре: театр закрылся на ремонт. Мы присутствуем при историческом повороте, а наблюдать ход истории всегда страшно. Такого театра больше не будет. Закрытие театра — драматический момент в истории Большого. Театр закрыт на три года, но это ведь происходит в России... может возникнуть много побочных обстоятельств... Мы покидали здание театра в шоке и думали: успеем ли вернуться назад до конца нашей карьеры .....
Н.А.: При быстрой смене руководителей балета Большого театра меняется ли стиль исполнения старых балетов?
М.А.: Конечно, меняется. Мы пытаемся сберечь наши традиции, но это очень трудно. Раньше театр был закрыт для посторонних, теперь в него хлынул поток новых людей со стороны. Мы пытаемся сохранить то, что мы получили от педагогов, которые работали еще с мастерами прошлого. Алексей Ратманский — человек западный. Он закончил русскую школу, но сложился, состоялся как творческая личность на Западе. Он начинает от нас требовать иного стиля исполнения, и мы понимаем, что это нарушает традиции Большого театра. Мы с ним спорим, стараемся доказать....
Н.А.: Вы танцуете балет Ратманского “Светлый ручей”. Танцуете свою роль превосходно. А Вы любите эту роль?
М.А.: Для меня настоящее удовольствие танцевать этот балет. Солнечный, смешной, яркий. Мы выступали на гастролях в первом спектакле со Светланой Лунькиной (в балете две центральных женских партии — Н.А.), мы много и трудно репетировали. А когда спектакль закончился, — обнялись: мы были счастливы, это был праздник.
Н.А.: Что вы думаете о балете “Дочь фараона”?
М.А.: Я знаю этот балет с двух сторон, я исполняю в нем две роли: рабыню Рамзею и Аспиччию, дочь фараона. Главная героиня - все время на сцене, все время танцует. Тяжело танцевать эту партию.
Н.А.: Сложная хореография?
М.А.: Да, танцы сложные, но я радуюсь, что танцую весь спектакль — занимаюсь своей профессией от начала до конца.
Н.А.: Какие партии хотела бы исполнить в будущем?
М.А.: Раймонду, Аврору, Баядерку, балеты Баланчина... мне все спектакли нравятся, все интересны.

ДМИТРИЙ ГУДАНОВ, премьер Большого театра. По определению Алексея Ратманского, “ОДИН ИЗ ЛУЧШИХ ТАНЦОВЩИКОВ СОВРЕМЕННОГО БАЛЕТА”.
Закончил Московское хореографическое училище в 1994-ом году у педагога Леонида Жданова.
Пришел в театр в тот момент, когда Юрий Григорович уходил из Большого, с ним уже практически не работал.
Н.А.: Дмитрий, я всем задаю вопрос: при Вас сменилось пять руководителей балета, менялся ли стиль исполнения старых балетов?
Д.Г.: Конечно, менялся. Алексей Ратманский в какой-то степени — продолжатель того, что начал Алексей Фадеечев. У них одинаковая позиция — приблизить русский театр к западному, чтобы мы не были оторваны от всего мира, находились как бы в общей “тусовке” и при этом сохраняли то лучшее, что есть в традициях Большого театра. Мне эта позиция нравится. К нам стали приезжать не только западные хореографы, но и педагоги: Мишель Денар, Виолет Верди (знаменитые французские танцовщики прошого - Н.А.) Я-то бываю на Западе, видел другую систему преподавания. А другие не видели, не знают. А знать — очень полезно.
Н.А.: Вы танцевали на гастролях две партии в балете “Дочь фараона”: Рыбака и главную роль Таора. А Вам нравится балет, который Вы танцуете?
Д.Г.: Да! Очень красивое зрелище для тех, кто любит балет. Хореография потрясающая. В этом спектакле много необычных классических танцев, балет поставлен очень изысканно.
Н.А.: Какие роли Вас привлекают больше других?
Д.Г.: Люблю балеты Баланчина, танцевал во всех его спектаклях, которые шли в нашем театре. Люблю свои партии в классических спектаклях: “Лебединое озеро”, “Жизель”, “Сильфида”.
Н.А.: Какое главное событие минувшего сезона?
Г.Д.: Расставание с Большим театром — это мучительно. Никто не знает, насколько затянется ремонт. У нас последнее время было две сцены — Большго театра и новая сцена, всем хватало работы, не надо было “драться” за роль. А сейчас.....
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
С уходом Ю.Н.Григоровича закончился длительный период славы балета Большого театра. Естественно,в театре начались изменения, все живое должно развиваться, бессмысленно говорить искусству: “остановись, мгновенье”... Пять лет назад, когда Большой театр выступал на гастролях в Америке, репертуарные изменения уже были заявлены, но тогда приезжала труппа, практически еще созданная Григоровичем. В июле на сцене МЕТ мы увидели, каким стал московский балет за последние годы в результате правления пяти сменявших друг друга “главных”. Я не могу судить о том, является ли искусство хореографа Алексея Ратманского решающим фактором в истории московского балета, я видела слишком немногое из того, что им создано. Меня интересовало больше состояние труппы. Сегодня состав исполнителей в лучших русских театрах, Большом и Мариинском, очень юн, среди этой молодежи настоящих балерин и премьеров-мужчин (не по официальному положению, а по сути) , которых можно было бы сравнивать со звездами предыдущих поколений, очень немного...
Что же бросилось прежде всего в глаза? Артисты лучше всего исполняли комедийный балет Алексея Ратманского “Светлый ручей” и современную реконструкцию старого классического балета Мариуса Петипа “Дочь фараона”. В театре потерян стиль исполнения балета “Дон Кихот”, и нет артистов на главные роли в “Спартаке”. Это случайность или закономерность? Московская исполнительская традиция — открытая эмоциональность, реалистическая игра — складывалась не одно столетие, а за несколько лет труппа этот стиль начала терять? Или это — знамение времени? Балетный театр, созданный Григоровичем, относится к тому театру, который Питер Брук называл “священным”: возвышенная приподнятость, романтизация чувств, причем романтизация не только героев, но и злодеев — это эпический, романтический театр, где сильные, страстные характеры поданы крупным планом. Такой театр возник в эпоху, когда необходимо было в противовес всем ужасам революций и войн создавать искусство прекрасное, поставленное “на котурны”. Сегодня другое время, повседневная жизнь беспокоит уставших людей больше, чем катаклизмы истории и человеческие трагедии... Возможно, и современному поколению танцевать псевдоклассический балет — легче. В некоторых размышлениях актеров о современном балете в Большом театре я нашла подтверждение своим наблюдениям. А, может быть, артисты правы и в другом: просто надо внимательнее распределять роли?
Десятилетиями русский балет был заперт в стране и развивался внутри себя, традиции создавались и развивались только на русской почве. Открылись границы — качели полетели в другую сторону: теперь в театрах начали стремиться танцевать западную хореографию, неважно какого сорта, только бы западную. Вероятно, Гуданов точно определил направление, которое придали балету Большого театра последние руководители труппы: вперед, в общемировую “тусовку”! Конечно, надо танцевать балеты западных хореографов! Это вполне понятное явление, но оно влечет за собой стилевые изменения и ставит перед актером другие задачи. Как при этом не потерять специфику и традиции? Жаль, что мы не увидели “Пиковую даму” Ролана Пети, - французский хореограф в своем творчестве во многом близок русскому театру..
Я задаю вопросы, на которые сегодня не знаю ответа, потому что все-таки видела выступления театра только на гастролях... Каким выйдет Большой театр из водоворотов времени? Действительно ли он проживает роковые минуты истории? Или удачи и неудачи гастрольных спектаклей — случайны, обусловлены подбором репертуара и исполнителей, и не стоит делать широкие обобщения?
В довершении здание театра закрыли на ремонт, труппа начнет выступать на других площадках, большие балеты начнут подгонять под неподходящие для этих спектаклей сцены... переделки войдут в ткань спектакля, закрепятся... В каком виде труппа вернется в здание Большого театра? Какие потери она понесет за это время? Какие, напротив, откроются новые возможности для дальнейшего развития? Подождем следующих гастролей... Может быть, мы еще увидим новый “звездный” час Большого театра.
Фото Нины Аловерт