Тот самый Вилли

Недавно я возвращался из Москвы, где был по делам, и в Шереметьево встретил своего давнего товарища Вилли Токарева, который, я думаю, не нуждается в представлении. Он летел в Нью-Йорк с молодой женой красавицей Джулией и почти 3-х летней маленькой дочкой Эвелиной. Разговор наш начался в самолёте и начался он издалека.

Алекс Сингал (А.С.): Вилли, расскажите, пожалуйста, читателям газеты “Русский базар”, как все начиналось?
Вилли Токарев (В.Т.): В 1974 году я прилетел в США уже вполне состоявшимся музыкантом. В СССР в 70-х я работал в довольно известных коллективах, таких, как: оркестры Анатолия Кролла, пианиста Бориса Рычкова, симфоджаз Жана Татляна под управлением Григория Клеймица, ансамбль ”Дружба» под управлением Александра Броневицкого, где пела Эдита Пьеха. Также я аккомпанировал таким певцам, как Марк Бернес, Николай Никитский, Вероника Круглова, Владимир Макаров, и многим другим. Довелось мне играть и с такими блестящими музыкантами, как Ростислав Чевычелов, Роман Кунцман, Давид Голощёкин, Станислав Григорьев. Так что можно сказать, что в Нью-Йорк я попал уже вполне сформировавшимся. Когда я здесь оказался, то у меня не было ни языка, ни денег. Не было и никакой работы, я перебивался случайными заработками. Прошло где-то полтора года, пока у меня дома не раздался звонок из Толстовского фонда, в котором я состоял. Меня пригласили принять участие в концерте иммигрантов в Карнеги холл, что было огромной честью для меня. Женщина меня спросила: “А на чём Вы играете? Я ответил, что на контрабасе. “Вы знаете, - сказала она, нам контрабас не нужен”. “А что же Вам нужно?” - спросил я. Она ответила: “Балалайка”. Я поинтересовался датой проведения концерта и, узнав, что он состоится через месяц, сказал, - “Хорошо, я буду играть на балалайке”. А на ее вопрос о том, могу ли я спеть, я ответил утвердительно. И вот я выступаю с фольклорными вещами, которые успел подготовить. Когда я закончил петь, зал взорвался бурей аплодисментов. Я был буквально потрясен и растерялся, не зная, что делать дальше. Тогда я решил спеть “Подмосковные вечера», что тоже было воспринято с большим успехом. Таким вот образом, в далёких 70-х годах, мне и довелось выступить в Карнеги холл. Потом я играл в различных американских клубах, но постоянной работы все так и не было, получалось где-то по 2-3 недели. А затем вновь надо было подыскивать новое место. В то время языком я уже владел неплохо и мог исполнять многие вещи на английском.

В один из дней мы с моим пианистом Лёней Шнейдером(он из Литвы) пришли устраиваться в клуб, хозяина которого звали “Бразильцем”. Это опять же была работа всего на две недели. Во время беседы хозяин видимо, обратив внимание на наш акцент, поинтересовался тем, откуда мы родом. Узнав, что мы из России, он предложил нам спеть что-либо на русском языке. Мы выбрали “Темную ночь”.
И вот мы выступаем с песней “Тёмная ночь». Когда я её допел до конца, в зале стояла гробовая тишина. Для меня это было шоком, так как я расценил тишину как полный провал. У меня при себе был песенник с русскими песнями на английском языке, и прочёл залу перевод, когда через несколько секунд раздался шквал аплодисментов. Ещё мы сыграли несколько американских и бразильских песен, как хозяин заявил: “Достаточно, вы приняты на работу, давайте подпишем контракт”. В этом клубе мы проработали 7 месяцев, пока он не был продан. Потом уже начали появляться рестораны на Брайтон-бич, и я попал в ресторан “Одесса», где и проработал много лет. Там часто бывали известные люди из России - артисты, писатели, политики. Я к тому времени уже выпускал свои альбомы и всегда дарил их посетителям. Гости из России рассказывали мне удивительные вещи, что, мол, я популярен там и мои записи слушают очень многие. Мне как-то не особо верилось в это, но слухи такие ходили постоянно.

А.С.: - Вилли, скажите, когда впервые после эмиграции Вы попали в Россию?
В.Т.: - Впервые я прилетел в Москву в 1988 году с Виктором Шульманом. Это была пробная так сказать поездка. Для меня было большим удивлением, когда в Шереметьево, при выходе, меня окружило огромное количество народа. Люди просили автографы, сфотографироваться с ними, поздравляли с приездом. Я не мог понять, откуда они меня знают, как узнали о моём приезде. Тем не менее я был очень тронут этим. Первый мой концертный тур состоялся в 1990 году.

А.С.: - Здесь я сделаю маленькое отступление и скажу, что сам попал впервые на концерт Токарева в далёком 90 году. Это было в спортивном комплексе Лужники, вмещавшем гигантское количество зрителей. То, что творилось перед концертом, сложно передать: настоящее столпотворение, давка, конная милиция, ОМОН и т.п. В зале стоял жуткий гул. И вот на сцене появляется человек небольшого роста в белом костюме, и зал начинает его приветствовать. Я уж думал, что концерт просто не начнётся, потому что аплодисменты не затихали очень долго. Такого я ещё не видел. И Вилли начал петь. Зал затих, и было видно, что публика знает наизусть практически все песни замечательного музыканта. Двухчасовой концерт прошёл с большим успехом. Вилли пел практически без перерыва. Тогда я и представить себе не мог, что мне доведётся вживую беседовать с человеком, имя которого обросло легендами. Скажу больше, я очень хорошо помню то время, когда записи Токарева только начали появляться в Москве. Было это в 1984 году, когда мне исполнилось 14 лет. Я, можно сказать, был фанатом этих песен и мечтал увидеть этого человека в лицо. Фотографию Вилли было невозможно достать, но после долгих поисков у спекулянтов мне все же удалось её купить за 25 рублей (по тем временам немалые деньги).Правда, потом выяснилось, что на фото вовсе не Токарев, а какой-то американский музыкант, а меня, попросту говоря, “кинули». Но сам факт красноречиво свидетельствует о том неподдельном интересе к творчеству этого человека, какой испытывали многие.

А.С.: Скажите, Вилли, а сколько всего альбомов Вы выпустили за эти годы?
В.Т.: Всего было издано в США 22 альбома моих песен и столько же их готовится к выпуску на Юнивёрсал Студии. В России я, к сожалению, выпустить их не могу из-за сложностей с соблюдением защиты авторских прав.

А.С.: Скажите, а где Вы живете теперь?
В.Т.: Я живу в Москве, Ялте, Австралии и Нью-Йорке.

А.С.: Да,впечатляющий ответ! Вы продолжаете писать песни, гастролировать?
В.Т.: Да, пишу новые вещи, и среди них много песен о сегодняшней России. Часто гастролирую по странам бывшего СССР.

А.С.: Вилли, что стало поводом для Вашей нынешней поездки в США?
У меня должен состояться концерт в ресторане “Одесса». Вести его должен замечательный актер и мой друг Борис Сичкин, с которым я Вас обязательно познакомлю. Он необыкновенный человек, от него всегда исходит положительная энергия.
(А.С.- К сожалению, этой встрече не суждено было состояться. 22 марта Борис Сичкин скоропостижно скончался. Как мне рассказала жена Вилли Джулия, таким она ещё своего мужа никогда нее видела. Токарев был сильно потрясён смертью друга, с которым буквально за день разговаривал).
Через несколько дней, во время телефонного разговора В. Токарев рассказал мне об этом сам: “Для меня это было такой неожиданностью. Я просто не мог поверить, что больше нет этого прекрасного и весёлого человека... Однако, мне позвонили из ресторана и сообщили, что концерт не состоится. Не взирая на горе, я все же хотел выступить и перечислить гонорар от концерта семье Бориса. Очень жаль, что всё так вышло...

А.С.: - Вилли, я надеюсь, что мы Вас ещё увидим здесь и как поётся в одной из Ваших песен: “Хочется надеяться и верить...”
В.Т.: -Я тоже надеюсь, что меня пригласят, и я с удовольствием спою для дорогих иммигрантов.

А.С.: - Спасибо, Вилли, за интервью. Я очень рад, что судьба свела меня с таким интересным и талантливым человеком. Дай Бог, Вилли, Вам и Вашей семье много лет счастливой жизни.