МИРЕЙ МАТЬЕ:Я ВЕРНЫЙ РЫЦАРЬ ФРАНЦУЗСКОЙ ПЕСНИ

Мирей Матье, имеющая в репертуаре более 2000 песен, в свои 58 лет неподвластна времени. Меняются мода и вкусы, появляются новые певцы, вытесняющие былых кумиров, но Мирей, «французский воробушек», прочно занимает свое место в ряду величайших звезд страны. «Мадмуазель Матье - это наше национальное достояние, пишет с восхищением журнал «Пари-матч». - Она так же хорошо экспортируется за границу, как французская высокая мода, духи, вино или сыры».
Вся ее жизнь на протяжении четырех десятилетий подчинена служению песне: вокал, репетиции, жесткий режим дня, вегетарианские блюда, приготовленные на пару. Изредка, по большим праздникам, рюмка бордо или фужер розового шампанского. Натура волевая, она ведет спартанский образ жизни и, по всей видимости, находит в этом удовольствие. Мирей часто сравнивает себя со спортсменом, который постоянно тренирует свой «главный мускул», каким для нее является голос. Она называет себя маньяком в том, что касается стремления к совершенству. Лучшая для нее тренировка - это исполнение оперных арий под началом своего педагога.
«Я всем обязана Господу Богу. Это он дал мне голос, - говорит певица, которая считает себя правоверной католичкой. Вера наполнила великим смыслом мою жизнь... Я часто совершаю паломничество в Лурд (расположенный в Пиренеях город, воды которого якобы отличаются чудодейственной силой - Ю.К.). Трижды аудиенцию мне давал папа римский - это были самые счастливые дни в моей жизни».
Мирей живет в своем доме в фешенебельном парижском пригороде Нейи-сюр-Сен почти как в монастырском заточении: избегает толпы, никогда не выходит на улицу, на парижских тусовках почти не появляется, а на все рандеву ее возит шофер на лимузине с затемненными стеклами.
«Моя жизнь - это волшебная сказка» - с умилением повторяет певица. Унаследовав от отца замечательные вокальные данные, она в четыре года пела в церковном хоре, а в 1965 году впервые приняла участие в песенном телеконкурсе «Игра случая». И сразу победила.
С той памятной победы и началось ее восхождение на песенный Олимп. Неизвестно, как сложилась бы судьба юного дарования, если бы она не попала в руки известного импрессарио Джонни Старка, которому Мирей, по ее словам, обязана всем: «У меня был голос. Он сделал из меня артистку». Однако в конце 80-х годов Старк скоропостижно скончался от сердечного приступа. Вскоре умер и ее отец, и осиротевшей Мирей пришлось стать главой и основной кормилицей клана «большой родни», насчитывающего более 40 душ.
Вопреки нынешним эстрадным поветриям, Мирей остается «неисправимым» сентиментальным романтиком и исполняет главным образом песни о любви. «Лучше всего Мирей чувствует себя на сцене, когда она наедине со своей публикой», - отмечал в свое время Пигмалион певицы - Джонни Старк.

– Мадмуазель Мирей! Вы помните ваше первое выступление в России?
– Это был 1967 год, и ездила я не в Россию, а в Советский Союз. Нас, пятерых певцов, послал знаменитый парижский концертный зал «Олимпия». Уж не знаю почему, но ваша публика сразу прониклась ко мне симпатией, которая затем переросла в любовь.
– И вам не было страшно ехать за «железный занавес»?
– Нет. Еще до самой первой поездки я познакомилась с советским журналистом Виктором, который часто бывал у меня в гостях и честно рассказывал о том, что собой представляет Советский Союз. Но я не могла себе представить тот прием, который мне оказала Москва. Франсис Лей считает, что в вашей столице есть особая энергетика, которая побуждает творить...
– В то время вы были уже звездой?
– Да что вы! Во Франции меня знали не очень-то хорошо, а звездой я, пожалуй, сразу стала в СССР. И каждый раз, когда я приезжаю в Москву, я, правоверная католичка, обязательно хожу в одну и ту же православную церковь Святого Николая Угодника и приношу цветы. У меня там знакомый священник. Когда я была в этой церкви последний раз в мае этого года, в ней шло венчание. Я пожелала счастья молодоженам. Они пригласили меня на свадьбу, где я произнесла тост за любовь и спела «Очи черные» по-русски.
– Одним из самых преданных ваших поклонников остается Жак Ширак. Вам случалось ему петь?
– Я познакомилась с ним, когда он был еще мэром Парижа. Став президентом, он произвел меня в рыцари ордена Почетного легиона. Думаю, что ему нравятся мои песни, хотя я его никогда об этом не спрашивала.
– У вас много друзей среди сильных мира сего?
– Я бы не назвала их друзьями, но я действительно знакома со многими королевами и королями, президентами и премьерами.
– Да и с папой Римским Иоанном Павлом II вас связывали особые отношения...
– Я так плакала, когда умер Святой Отец. Я пошла в польскую церковь в Париже и молилась за упокой его души. Вместе с мамой и сестрой я встречалась с ним три раза. Я никогда никем так не восхищалась, как Иоанном Павлом II.
– Среди почитателей вашего таланта Илья Глазунов, которому недавно исполнилось 75 лет...
– Во время одной из моих поездок в Москву мне сказали, что со мной хочет познакомиться знаменитый русский художник, которого я раньше не знала. Я отправилась в гости к Илье. Он написал мой замечательный портрет и подарил самовар, который я храню у себя дома.
– Вы собираете картины?
– У меня их немного. Но зато есть коллекция 300 черепах, изготовленных из камня, стекла и дерева.
– Французы никак не разберутся, что же такое «загадочная русская душа». У вас есть ответ на этот вопрос?
– Для меня ее загадка в необъяснимой меланхолии, в смене настроений, переходе от радости к слезам, обостренном чувстве сострадания и в фатализме.
– По сравнению с русскими, на долю которых выпали неимоверные страдания, французы - благословенная Богом нация.
– Знаете, и у французов все не так просто... Сама я прежде чем стать певицей, с 13 лет работала на фабрике, которая занималась производством конвертов. Надо было зарабатывать деньги, поскольку работал только папа. Наша большая семья, у моих родителей было 7 сыновей и 7 дочерей, жила фактически в бараке. Когда на улице было холодно, мы мерзли, ибо комната отапливалась обыкновенной печкой. Мы были очень бедными, но мне всегда казалось, что наша любовь друг к другу помогала нам переносить все лишения.
– Давайте поговорим о ваших песнях. Сколько их в вашем репертуаре?
– Более двух тысяч, но все я, конечно, не помню. Их пишет в основном Франсис Лей, но не только он. Сейчас со мной работают и молодые композиторы. Я пою на дюжине языков, включая русский, немецкий, испанский китайский, японский...
– Кого вы цените из ваших коллег-певцов?
– Прежде всего - Эдит Пиаф, которая всю жизнь была моим кумиром, а также Жака Бреля, Франсиса Кабреля, Тома Джонса, Барбару Стрейзанд... К сожалению, некоторые наши певцы страдают комплексом неполноценности, и поэтому пытаются подражать американцам. Мои вкусы очень эклектичны.
– Вы поете классические вещи Альбинони, Моцарта, Доницетти...
– Я обожаю их петь - они хороши для тренировки голоса. Мой бессменный педагог пения Жанин Рейсс работала когда то с Марией Каллас, Терезой Берганца и Руджеро Раймонди.
– Правда, что вы поете дома целый день?
– Я пою с утра до вечера и даже под душем.
– Что для вас самое важное в жизни?
– Две вещи - семья и мое ремесло. Я - верный рыцарь французского шансона.
– Вы настолько популярны во Франции, что, наряду с Брижит Бардо и Катрин Денев, вас избрали для бюста Марианны - символа Франции...
– Брижит Бардо была первой, я - второй. Я сама удивляюсь тому, почему меня, крошечную француженку, ростом в 1 метр 53 см выбрали символом целой нации.
– Вы старшая из 14 детей в семье каменщика. Сегодня вам по-прежнему приходится кормить всю свою семью?
– Я дарю всем подарки на Рождество и когда возвращаюсь с гастролей. У каждого своя семья и свое ремесло. Сестра Матит - мой импрессарио, агент, экономка, ближайший друг, самое доверенное мое лицо. Никто у меня никогда ничего не просит, но заботиться о них для меня великое счастье. Детей мне Бог не дал, и я забочусь о своих племянниках и племянницах.
– Часто ли вы испытываете ностальгию?
– Я стремлюсь не столько думать о прошлом, сколько жить настоящей минутой. Я могу сказать, как Эдит Пиаф: «Нет, я ни о чем не жалею»...
– У вас есть свои секреты красоты?
– Я человек очень дисциплинированный. Я слежу за тем, что я ем - овощи, рыбу, не курю, никогда не загораю - солнце вредно для кожи. Очень важно пить полтора литра воды и, конечно, пользоваться кремами. Наконец, я сплю 10 часов в сутки, особенно когда выступаю. Чтобы я хорошо выглядела, мне необходимо, прежде всего, хорошо выспаться, восстановить свои силы. Ну и, конечно, как у каждой женщины, все зависит от настроения.
– У вас остается время на чтение книг?
– Честно говоря, совсем нет, но я большая любительница разгадывать кроссворды. Они меня успокаивают, снимают стресс.
– Почему вы никогда не меняете своей прически?
– Я человек консервативных вкусов. Да и зачем менять то, что тебе больше всего идет? Однажды я сменила стрижку, но мои поклонники потребовали вернуть челку.
– Вы человек, любящий одиночество?
– Нет, я одна никогда не бываю, а если и бываю, то со мной всегда мои песни.
– Вы по-прежнему ждете вашего принца?
– Да, я как Золушка, которая мечтала о принце. Кстати, у меня маленькая нога - 33 размер (к моему удивлению, мадмуазель Матье снимает сапожок и показывает свою крошечную ступню - Ю.К.). Я уверена, что он еще меня найдет. Всему виной моя болезненная застенчивость. Когда мне кто-то начинает нравиться, я становлюсь ужасно стеснительной.
– Как вы готовитесь отметить 40-летие вашей творческой деятельности?
– В ноябре этого года в «Олимпии» я дам 10 концертов, собираюсь выпустить новый диск, а потом отправлюсь в турне по разным странам мира. И обязательно будут петь «Очи черные». Эта песня, даже если вы не понимаете слов, трогает вас, как никакая другая.