Молчун

Сиди – молчи! Сиди – молчи, дурачок, всегда за умного сойдёшь! И жить будешь долго. Вон, микробы… Почему они такие живучие? Потому что молчат! Не высовываются. Гуляют, женятся, рожают детей… А кто видит? Никто! Даже в микроскоп не разглядишь, кто из них папа, кто мама, кто друг семьи.
Вот так и я на работе сижу – молчу. Даже не кашляю, чтобы начальниа не вспугнуть. Один раз чихнул, он ко мне и подошёл: «Что вы делаете?» Я говорю: «То, что дали.» Он говорит: «А что я вам дал?» Я говорю: «То, что я делаю.» Он: «А вы покажите.» Я говорю: «А у меня всё в уме!»
Ко мне не придерёшься: я без дела не сижу! На днях проверял «таблицу умножения». Всё сошлось! Кроме «семью семь». У меня вышло «сорок семь». Теперь алфавит пересматриваю. Думаю, что 33 буквы маловато. Надо, чтобы кроме твёрдого знака и мягкого был ещё средний знак. Но, главное, всё делаю молча.
Один «шизик» у нас взял и закричал: «Изобрёл!» Все прибежали: «Что изобрёл?» Он кричит: «Такое устройство, что производительность повысится, а зарплата снизится!» Ну, все стали его качать: два раза подбросили, один раз поймали. Не знаю, каким местом он приземлился, но о своём изобретении теперь помалкивает. Вывод: сиди – молчи.
Говорят, один певец в хоре 30 лет молчал с нотами в руках. И за это только благодарности получал, потому что не брал ни одной фальшивой ноты. Зато губами шевелил больше, чем другие. Представьте себе, рот у него открывается, грудь подымается, глаза на выкате, лицо красное, а звука нет! Он даже за границу ездил с хором, где молчал на 16 языках. Но всё, что надо, молча привозил: и «адидас», и «вас ис дас». 30 лет он стоял в группе теноров, а оказалось, у него бас! Он, как на пенсию вышел», сразу запел: «До чего же хорошо кругом!»
Мне до пенсии далеко, я молчу. Чтобы рот не открывать, лишний раз из дому не выхожу. Выйдешь, встретишь женщину, чего доброго, женишься, а потом услышишь: «Купи!» Купи шубу, купи платье, купи французские духи – неизвестно за что! За один запах. Раз нюхнул, и карман пустой. «Купи, купи, купи…» У женщин «купи» больше, чем размер головы! А у меня зарплата меньше, чем карман. На чём же тогда экономить? А экономить надо на жене: то есть не жениться. Сам себе «купи», сам себе – «обойдёшься»!
И обхожусь! У меня дома всё в одном экземпляре: одна тарелка, одна чашка, одна ложка, одна кастрюлька – для «первого», «второго» и «третьего» одновременно. У меня всегда в кастрюльке сверху – суп, снизу – каша. А если это всё отжать, получится компот. Я мою чаще, чем варю, зато ем реже, чем мою! А посмотрите в мой гардероб, ничего лишнего: один костюм, одна рубашка, один галстук, только носка два. Шапку ношу круглый год, чтобы моль не ела. Я и дверь не запираю, взять нечего. У меня даже веник состоит из одной ручки: подметает плохо, зато скребёт хорошо!
Недавно воры залезли, я сижу – молчу. Не шевелюсь. Они говорят: «Тут, наверно, ремонт. Всё уже вынесли.» Один глянул на меня и говорит: «Может, это чучело возьмём? Школьникам продадим.» А другой говорит: «Кому оно нужно – это страшилище!» И ушли.
Сиди – молчи! Будешь молчать, на тебя – ноль внимания и тебе хорошо. Пришёл в гости, все разговаривают, спорят, а ты ешь! Чем быстрее, тем лучше. Они говорят: «Вы слышали, опять видели «летающие тарелки»!» А сами не замечают, как передо мной тарелки летают. Они говорят: «Интересно, чем питается белый медведь?» Сугробами! Его в гости не приглашают. А мне надо в гостях поужинать так, чтобы два дня не обедать. Сколько я за этот вечер съел, саранча позавидует!
Слово – серебро, молчание – что? Правильно – деньги!
Тут как-то на улице подбегает ко мне один: «Кого я вижу! Друг сердечный, ты меня не узнаёшь?»
Я молчу.
«Мы же с тобой во Львове в одной гостинице жили, в одном ресторане гуляли.»
Я молчу.
«А утром ты мне одолжил тысячу рублей на обратную дорогу, но куда выслать долг, не сообщил!»
Я молчу.
«Так вот, возвращаю тебе тыщу, спасибо, что выручил.»
Ну? А скажи я ему, что во Львове никогда в жизни не был?! Он бы эти деньги отдал другому. Где бы я его тогда искал? А так и у него спокойно на душе, и у меня бюджет в порядке!
В общем, сиди – молчи, и будешь жить, как консервы «килька в томате»: все видят, и никто не берёт!