ФРАНЦИЯ – США. СЧЕТ 2:1

Недавно меня занесло в Публичную библиотеку, где я прослушал отчет о поездке одного француза по Америке. У себя во Франции он очень знаменит – философ, публицист, телекомментатор. Знаменит как своими идеями, так и экстраваганзой – никогда, к примеру, не носит галстука. А в этот раз, в нашей публичке, рубашка у него и вовсе была расстегнута, как ширинка. Но, как говорится, по одежке встречают, а по уму провожают. В последнем ему никак не откажешь: блеск! Во Франции его знают все: Бернар-Генри Леви.
Свое путешествие по нынешней Америке он проделал вслед за своим соотечественником Алексисом де Токвиллем, а тот объездил ее вдоль и поперек за девять месяцев 1831 года и написал книгу, которой суждено было стать классической: «Демократия в Америке». Я не знаю, какую книгу напишет Леви, но то, что он говорил у нас в библиотеке, было полно любви к нашей стране. К примеру, он ни разу не столкнулся с франкофобией, несмотря на отказ Франции участвовать в войне в Ираке, а с антисемитизмом - только однажды, в тюрьме на Рикерс-Айленд со стороны индейского активиста. Куда больше позабавили нашего гостя два объяснения, которые выдал гид, когда они пролетали на вертолете над Большим каньоном: одно - научное, геологическое, а другое библейское – что эта гигантская скважина в земле образовалась всего шесть тысяч лет назад в результате потопа.
Само собой, больше всего Леви говорил о словесной перепалке между двумя великими странами. В чем отличие нынешней от той, которая разразилась пару лет назад в связи с критикой Францией американского «освобождения» Ирака? В то время это были пробные, рапирочные удары политиков и газетчиков, тогда как теперь - прицельное сражение с применением всех видов словесного оружия, чему свидетельство книжный бум по обе стороны Атлантики. Одна за другой выходят здесь, у нас, франкофобские, а там, у них, антиамериканские книги – одна хлеще другой. Нельзя сказать, что все они напрямую связаны с ближневосточными событиями, где Америка и Франция занимают супротивные позиции. Если бы так, все было бы проще. Увы, столкновения идут по всем вопросам – от культурных и этических до эстетических и гастрономических. Поток взаимных упреков и претензий – когда справедливых, когда нет. Иногда – удар ниже пояса, даже если справедливый. В любом случае, в выражениях обе стороны не стесняются..
К примеру, Денис Бойлс в своей полной сарказма книге «Отвратительная Франция: страх, двуличие, трусость и сыр» вспоминает в самом деле постыдную историю, когда пару лет назад, в разгар убийственной жары летом 2003 года - а во Франции кондиционеры, в отличие от США, редкость - французы даже не почесались прервать свои летние отпуска и спасти престарелых родственников. В результате 15 тысяч стариков и старух буквально задохнулись в своих раскаленных квартирах. Случай, действительно, отвратный, но им тогда возмущался не только весь мир, но и сами французы – как низко пала в их стране мораль, коли они могли оставить своих близких на верную смерть. Цивилизованная нация, а поступала как дикари какого-нибудь африканского племени.
Либо, продолжает автор список диатриб в адрес Франции, она тайно поставяла оружие Ираку, когда уже действовали санкции ООН, а как только начались беспорядки в Кот-д’Ивуар, немедленно, ни с кем не советуясь и ни у кого не испрашивая санкции, высадила десант в эту африканскую страну, в то время как осуждает подобные военные акции, если они исходят от США.
Вот другая книга, которая вот-вот выйдет, но журналистов уже ознакомили с выдержками из нее - «Высокомерие французов: почему они не с нами – и почему это чувство напряга взаимно» Ричарда Чеснова. В ней больше эмоций, чем аргументов. А кончается она списком французских продуктов, которые подлежат бойкоту, и парой-тройкой французских фраз, которые сообразительный американский турист может произнести, если столкнется во Франции с враждебностью именно как американец. Вот перевод одной из них: «Не панибратничай! Мы с тобой вместе свиней не растили».
Вопрос на засыпку: американская франкофобия – ответ на французский антиамериканизм?
Для того, чтобы понять последний, недостаточно черпать сведения о нем в американских, а потому все-таки – больше-меньше – тенденциозных книгах. Сами французы, с их склонностью расщеплять волос на четыре части, довольно беспристрастно анализируют свои чувства к заокеанскому врагу и союзнику – когда как! И что поразительно – по крайней мере, на интеллектуальном уровне – по сравнению с их собственной французской франкофобией, американская франкофобия выглядит бледной тенью. Тому свидетельство еще одна грядущая на американский книжный рынок, на этот раз переводная книга Филиппа Рожера – «Америка как враг: история французского антиамериканизма». Автор – француз, профессор парижской Ecole des Hautes Etudes. Книга впервые появилась во Франции в 2002 году и вызвала бурю разноречивых откликов. Автор, будучи не журналистом, а социлогом и историком, соответственно рассматривает нынешнюю американо-французскую дуэль в контексте всей 250-летней истории отношений между двумя странами.
В то время как нынешняя американская франкофобия – мимолетная и скорее всего скоротечная, ориентированная на последние новости, напрямую связанная со стоящими у власти неоконами и слегка театральная (отказ от французских сыров или орошение американской почвы прекрасными французскими винами), то французский антиамериканизм имеет куда более глубокие исторические корни и захватывает все спектры французского общества – от крайне правого до крайне левого фланга. Включая политический мидстрим. И коренится этот антиамериканизм в общеизвестной англо-французской культурной, философской, политической, социальной разноголосице, которая, с появлением на политической карте США, превратилась в американо-французскую через Атлантику.
Недавно, между прочим, я читал записанные Аланом Ансеном застольные беседы с Уистеном Хью Оденом. Вот кто был франкофобом, так этот замечательный британско-американский поэт! Великого парадоксалиста Ларошфуко он отрицал за то, что тот повторяет избитые истины, Монтеня – за то, что он был более несчастлив, чем хотел казаться, и проч. А что он говорит о Франции во Второй мировой войне! Никакой политкорректности:
«Что толку предаваться рассуждениям, что французы проиграли, потому что были слишком сексуальны? Вы были в Париже перед войной? Смотреть было противно! Они же почти вожделели немцев. Вот Дания: никаких коллабос».
Между прочим, левые французские интеллектуалы приписывали победу над немцами во Второй мировой исключительно Советскому Союзу, а Великобритания и США, писал Жан-Поль Сартр, просто примазались, чтобы присвоить чужую победу. Другими словами, тащили каштаны из огня чужими руками. И само собой, многие французские политики обвиняли США, что те слишком поздно вступили в войну с нацистами.
Заглянем, однако, чуть дальше в прошлое, как это делает Филипп Рожер, чтобы продемонстрировать прочность и распространенность антиамериканских предрассудков у французов, независимо от того, насколько они обоснованы. Антиамериканизм не есть результат восприятия Америки как таковой, считает автор. Скорее наоборот: восприятие Америки есть результат этого антиамериканизма как повсеместно распространенной французской традиции. Конечно, наличествуют противопоположные примеры – Мари Жозеф де Лафайет участвовал в звании генерала в войне за независимость в Северной Америке, а Алексис де Токвиль сочинил книгу «Демократия в Америке», которую до сих пор изучают в американских колледжах. Но даже у них Филипп Рожер выискивает антиамериканские высказывания, хотя, несомненно, оба были американофилами. Тот же Токвиль, к примеру, писал о слащавом восприятии Америки.
Еще до основания США, на смену романтически-идеализированному восприятию Нового Света – и как реакция на прежнее восприятие – пришел более критический, хотя отнюдь не более объективный взгляд на Америку. Псевдонаучные «натуралисты» описывали Северную Америку (к примеру, Корнелиус де По) как бескрайнюю пустыню, сам климат которой способствует человеческому идиотизму. Даже такой солидный естествоиспытатель, как Жорж Луи Бюффон, утверждал, что в Северной Америке животные останавливаются в росте и по сравнению с теми же породами в Европе являются их карликовыми родственниками. Подобные предрассудки были так распространены во Франции, что Томас Джефферсон потратил немало сил и времени для их опровержения.
Эта «натуралистическая» враждебность французов к Новому Свету перешла постепенно в социальную снисходительность – как со стороны республиканцев, так и роялистов. Насмешки над Америкой стали общим местом во французской литературе. В романах Бальзака высмеиваются бездельники, которые отправляются в Новый Свет, надеясь разбогатеть. Презрительно относится к Америке и Стендаль, который пустил в оборот выражение «бог доллара». Не удивительно, что в Гражданскую войну французы встали на сторону южан, среди которых было много французов (особенно в проданной Наполеоном Луизиане). Эта война воспринималась во Франции как битва двух рас - англо-саксов (янки) Севера и франко-латинос Юга. Французы воспринимали ее как реплику и продолжение давней европейской конфронтации двух этих рас. Наконец, к концу XIX века, французы стали испытывать страх перед растущей мощью США. Один французский автор добавил к традиционному антиамериканизму антисемитизм, переименовав Дядю Сэма в Дядю Шейлока.
Книга француза Филиппа Рожера адресована прежде всего его соотечественникам, которым он пытается объяснить, что их антиамериканизм из исторического предрассудка превратился в идефикс, в навязчивую идею, сковывающую национальное мышление, мешающую взглянуть на страну через океан непредвзято. То же самое можно посоветовать и американцам, хотя в этой взаимной антипатии французы зашли далеко вперед. Американцам их догонять и догонять. К чему они, судя по лекции Бернара-Генри Леви, не больно и стремятся.
И слава Богу.