Страсти по дирижеру с оркестром

Культура - Вам могут возразить, что руководитель всегда должен уметь себя контролировать.
- Если вы завтра придете на репетицию в любой театр или оркестр, а режиссер или дирижер не будут знать, что их записывают, вы услышите такое, что вам станет не по себе. Но это естественный, нормальный процесс. При этом руководитель не оскорбляет никого лично, чего и я не сделал. Это разговор внутри коллектива, и он не выносится на улицу и не транслируется на весь мир. Но они записали то, что никакого отношения с Ахназаряну не имело. Я имел в виду, что он не очень воспитанный молодой человек, что его не научили уважать старших, что он неправильно воспринимает замечания дирижера – и это все, что я имел в виду. Я играл этот концерт с Мстиславом Ростроповичем, Наталией Гутман, другими выдающимися виолончелистами мира, и, поверьте, знаю, как это должно было быть сыграно. Но самое интересное, что Г-н Ахназарян и сам сказал в своем интервью, что никакого конфликта не было, что на сцене я ничего оскорбительного не говорил.

- И Валерий Гергиев Вас немедленно отстранил накануне третьего тура.
- По моим сведениям, Валерий Абисалович, который был председателем оргкомитета конкурса им. Чайковского, вообще узнал об этой истории уже после того, как меня отстранил Г-н Авдеев. Вряд ли Гергиев хотел, чтобы конкурс запомнился скандалом. Насколько я слышал, он сказал, что если бы ему вовремя сообщили о происшедшем, он бы уладил все за минуту, потому что повода для раздувания всемирного скандала – не было. Опять же, я рассказываю об этом с чужих слов. Но мне достоверно известно, что господа Шалашов и Авдеев решили прицепиться именно к «аулу» и сделать из этого проблему, чтобы отстранить меня от работы, - что им удалось. Почему? Я уже это объяснил в начале нашего разговора.

- Вы считаете, Нарек Ахназарян получил первую премию благодаря скандалу?
- Во-первых, я не судья. Во-вторых, я не дирижировал третьим туром и не слушал выступления конкурсантов. Г-н Ахназарян – очень талантливый музыкант. При этом, я думаю, что скандал ему несколько помог. Но лично к Ахназаряну, к этому юноше, я ничего не имею: я понимаю - конкурс, нервы. Это вообще не его история.

- Это правда, что во время выступления ГАСО на третьем туре, часть публики была настроена враждебно?
- Ну да, только не против ГАСО, а против меня. Когда Ахназарян играл с оркестром – два дня подряд – и объявляли Государственный Академический оркестр России, главный дирижер Марк Горенштейн, в унисон с моей фамилией раздавался свист. Так что настроена была не публика в общем, а друзья и родственники матери Ахназаряна. Вечером 26 июня в интернете появилось письмо, в котором она назвала меня русским фОшистом. Да, именно через «О» и именно русским, что мне особенно понравилось. Угрожала, что поднимет против меня армянскую диаспору Москвы, что и сделала. Потом на Форуме классика появилось послание трех женщин, написанное на ломаном английском, где они взывали к возмездию (родственники Ахназаряна живут в Америке), потому что по их мнению, если бы такое произошло там, дирижер уже искал себе работу. И на следующий день Г-жа Бедерова – моя «любимейшая» журналистка, а я – ее «обожаемый» музыкант, - разразилась статьей под названием «В ауле неспокойно» в «Московских новостях». Нормальный человек понимает, что в Армении нет аулов, стало быть, мое выражение ничего общего с расизмом, национализмом и лично Ахназаряном не имело. Но она «перевела стрелку» и намекнула, что на самом деле я имел в виду Гергиева, потому что он из северной Осетии, а там как раз есть аулы. Ну, а остальные разыграли эту историю как по нотам, и результат Вам известен.

- Ну вот, свершилось, Горенштейн уволен. Какими были первые шаги «новых крепостных» от рабства к свободе?
- Во-первых, они сразу же отменили настройку духовиков, которую я ввел, когда только пришел в оркестр. Она начиналась за 25 минут до репетиции. Остальные должны были разыгрываться в других помещениях. Теперь оркестранты приходят за 10-15 минут до начала общей репетиции. Во-вторых, они отменили генеральные репетиции. И правда, зачем ездить в зал два раза в день, когда репетиция может плавно перейти в концерт? Все делается для того, чтобы меньше работать.

- Извините за личный вопрос. У Вас недавно умерла мать. Министерство культуры выразило Вам соболезнование?
- Какое министерство, вы о чем? Они не посчитали нужным это сделать.

- Обидно?
- Эти люди не заслуживают того, чтобы на них обижались. Вот Авдеев заявил, что время горенштейнов прошло. К счастью, его время проходит навсегда, а его замечательную фамилию будут произносить с насмешкой и ужасом, потому что больше гадостей, чем он, не сделал ни один министр до него. Вот он, подписывая контракт с Владимиром Юровским, сетует ему, что оркестр в плохом состоянии и при этом разрешает ему проводить с оркестром шесть(!!) дней в сезоне, то есть, два концерта. Даже явно не симпатизирующий мне журналист Ян Смирницкий отозвался о Юровском – главный приглашающий, имея в виду его функции руководителя, который будет приглашать дирижеров, а не работать с оркестром лично. Тогда в каком «беспорядке» находится оркестр, если он, существуя без главного дирижера, готов играть с Дютуа, Темиркановым, Элдером?

За годы работы в Москве я с нуля, ни у кого не воруя музыкантов, создал два оркестра. Одним сейчас руководит Юрий Абрамович Башмет, другой – светлановский. Конечно, обидно, что тех, кто живет своим делом и достигает успехов, беспардонно увольняют, а тех, кто разрушает, ставят на пьедестал и продвигают. Ведь практически все дирижеры работавшие с Госоркестром, вынуждены были уйти из этого коллектива не по своей воле: Рахлин, Иванов, Светланов...

- Говорят, чем меньше стараешься думать о плохом, тем сложнее это сделать. А если попросить Вас вспомнить о хорошем, что первое приходит в голову?
- К счастью, судьба подарила мне возможность сотрудничать и дружить с замечательными людьми, великими исполнителями, среди которых Мстислав Ростропович, Наталия Гутман, Виктор Третьяков, Юрий Башмет, Владимир Минин, Николай Петров. Я горжусь тем, что играл в лучших залах мира, что все

18 лет лет на концертах моих оркестров были переполненные залы. Знаете, кто-то сказал, что у правды всегда есть свидетели. Мои свидетели – это замечательные записи оркестра и воспоминания огромного количества людей, приходивших на наши концерты.

Вела интервью Зоя Мастер